Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 21



Однако Кодекс, определив корпоративные отношения только как связанные с управлением корпоративными организациями (п. 1 ст. 2 ГК РФ), исключил возможность признания таких корпоративных прав также за учредителями унитарных организаций, что, на наш взгляд, является системной ошибкой ГК РФ. Между тем правильнее было бы говорить о корпоративных правах на управление любыми юридическими лицами (и имеющими членство, и не имеющими такового)[120], и формулировать общие положения о таких корпоративных правах для всех видов юридических лиц. Что касается деления юридических лиц на корпоративные и унитарные, то его следовало бы проводить не по признаку наличия или отсутствия корпоративных прав, а по признаку количества субъектов единого корпоративного права на управление юридическим лицом (один субъект – унитарные юридические лица, множество субъектов – корпоративные юридические лица). В таком случае можно было бы выделять корпоративные отношения и права, связанные с управлением, общие для всех юридических лиц, и членские отношения и права, связанные с управлением корпоративными организациями несколькими лицами. Специфика последних заключалась бы во множественности лиц, обладающих корпоративными правами и обязанностями в отношении организации, следствием чего является появление особой группы отношений между этой множественностью лиц, связанных с осуществлением корпоративного права несколькими лицами и основанных на особом порядке согласования воли несколькими субъектами корпоративного права (голосование на общих собраниях, подчинение меньшинства большинству и т. д.).

Однако и подобная классификация по количеству лиц, обладающих корпоративными правами, была бы условной и не соответствовала в полной мере имеющемуся в делении юридических лиц на корпоративные и унитарные. Такие унитарные по ГК РФ организации, как автономная некоммерческая организация, фонд, религиозная организация, должны были бы относиться к корпоративным организациям, поскольку право на управление ими по существу принадлежит (или может принадлежать) нескольким учредителям. По этому поводу А. В. Габов справедливо отмечает, что «строго говоря, такие учредители будут (как минимум могут) иметь права, аналогичные некоторым членским правам (правам участия) участников корпорации. Между тем никаких особенностей осуществления таких «протокорпоративных» прав Кодекс не устанавливает, что с неизбежностью рано или поздно приведет к конфликтам»[121]. Вместе с тем в классических корпорациях, таких как хозяйственные общества, все корпоративные права могут принадлежать одному лицу (компании одного лица), и в них отсутствуют «членские отношения и права» в собственном смысле слова, а взаимоотношения между единственным участником и корпорацией по своей природе практически ничем не отличаются от взаимоотношений учредителя и унитарной организации. Это косвенно признается и на законодательном уровне, поскольку законы о хозяйственных обществах предусматривают, что их положения распространяются на общества с одним участником лишь постольку, поскольку законом не предусмотрено иное и поскольку это не противоречит существу соответствующих отношений[122]. Однако проблема как раз и заключается в том, что существо отношений, связанных с управлением любыми юридическими лицами, ни в ГК РФ, ни в других законах не определено и фактически игнорируется, а все эти отношения отождествляются исключительно с организациями, имеющими корпоративное устройство. В таких условиях на практике определить, в какой части применяются положения корпоративных законов к унитарным по своей сути хозяйственным обществам, представляется крайне затруднительным.

Разграничение унитарных и корпоративных юридических лиц иногда пытаются проводить не только и не столько по количеству лиц, образующих юридическое лицо или являющихся его членами, обладающими членскими или корпоративными правами. В основе такого деления также указывают на признак единства и неделимости имущества в унитарных организациях и отсутствие такового в организациях корпоративных[123]. В унитарных организациях, в отличие от корпоративных, имущество (капитал) не делится на паи или доли участников, а составляет единую и неделимую между учредителями имущественную массу[124]. При таком подходе, независимо от количества субъектов корпоративного права, юридические лица, обладающие неделимым на паи (доли) имуществом, должны относиться к унитарным организациям, а юридические лица, в которых имущество делится на доли (паи) между участниками, относились бы к корпоративным.

Такого подхода, по существу, придерживается Е.А. Суханов: «В отличие от корпораций унитарные организации представляют собой объединения (общности) имущества, или имущественные союзы, точнее, обособление имущества учредителем (учредителями) путем создания соответствующего юридического лица – собственника. Но такие унитарные общности имущества, даже созданные несколькими лицами, никогда не предоставляют своим учредителям каких-либо долей участия или иных прав на свое имущество, поэтому им неизвестны отношения членства»[125]. Однако последнее утверждение небесспорно, поскольку с рассматриваемых позиций имущество, например, общественной организации также не делится на паи либо доли участников (является «унитарным»), однако отношения членства при этом в таких организациях присутствуют. Отношения фиксированного членства в принципе могут быть и в унитарной организации. Например, учредители автономной некоммерческой организации, имущество которой не делится на паи или доли, могут быть членами органа управления этой организации. Более того, как указывалось выше, сами они (учредители) являются фиксируемыми «членами» сообщества учредителей автономной некоммерческой организации, состав которого может меняться[126]. Поэтому отношения членства (или участия) сами по себе в принципе никак не связаны с делением имущества организации на паи (доли) или отсутствием такового.

Деление юридических лиц на корпорации и учреждения многими в теории давно проводится еще по одному признаку – по наличию у участников (учредителей) права получать выгоду от деятельности юридического лица. К корпорациям (независимо от количества участников, один или несколько) относились бы тогда юридические лица, в отношении которых их участники (учредители) имеют какие-либо имущественные права и являются «выгодоприобретателями» от деятельности корпорации. Именно на таком подходе основаны представления о том, что корпорации по большей части являются коммерческими организациями (распределяющими прибыль или выгоды между участниками). Если же юридическое лицо осуществляет деятельность в пользу неопределенного круга третьих лиц, являющихся выгодоприобретателями (пользователями, дестинаторами), то оно считается учреждением. При этом его учредители (участники) имеют в отношении юридического лица корпоративные «управленческие» права (управлять и контролировать деятельность юридического лица), но не имеют прав на получение какой-либо выгоды от деятельности корпорации.

О таком делении юридических лиц на корпорации и учреждения Д.Д. Гримм писал: «…ходячее разграничение между корпорациями и учреждениями, заключающееся в признании одних союзами лиц, а других имущественными комплексами, пользующимися самостоятельной правоспособностью, не может быть признано правильным. Следует признать, что как корпорации, так и учреждения суть союзные образования. Различия же между ними сводятся к тому, что корпорация есть такое союзное образование, которое существует и действует в интересах лиц, непосредственно связанных между собою и с корпорацией в качестве членов ее… Напротив, учреждение есть такое союзное образование, которое существует и действует в интересах третьих лиц, не связанных непосредственно между собою и с учреждением в качестве полноправных членов его. Дело в том, что при корпорациях функции управления и контроля не отделены принципиально от функции пользования, – одни и те же лица в качестве полноправных членов целого участвуют в управлении делами корпорации, если не непосредственно, то через избираемых ими делегатов, контролируют деятельность этих делегатов и вместе с тем пользуются выгодами, которые доставляет корпорация. Напротив, в учреждениях функция пользования совершенно обособлена от остальных функций, – лица, пользующиеся услугами учреждений, так назыв. дестинаторы, не участвуют в управлении ими, не имеют права контроля над распорядителями»[127].

120

Подробнее об этом см. § 2 гл. 2 настоящей работы.

121

Габов А.В. Корпоративное законодательство России в 2014–2015 годах: состояние, достижения, проблемы, основные дискуссии и перспективы развития // Национальный доклад по корпоративному управлению. Вып. VIII. 1л. I. М., 2015. С. 35.

122

См. п. 2 ст. 2 Закона об акционерных обществах, абз. 4 п. 2 ст. 7 Закона об обществах с ограниченной ответственностью.



123

Различие между корпорациями и учреждениями (институтами) пытались проводить также по тому, что субстратом первых являются лица (люди), а субстратом вторых – обособленное имущество. Однако такое различие отвергалось разными авторами (Белау, Унгер, Демелиус, Соколовский и особенно Бринц) со ссылкой на то, что в любых юридических лицах всегда олицетворяется и персонифицируется имущество, которое и является подлинным субстратом юридического лица (См.: Суворов Н.С. Об юридических лицах по римскому праву. С. 77–81).

124

См., например: Венедиктов А.В. Правовая природа государственных предприятий // Избранные труды по гражданскому праву: в 2 т. Т. I. М., 2004. С. 351.

125

Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. С. 28.

126

Пункт 6 ст. 12324 ГК РФ.

127

Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права / под ред. В.А. Томсинова. М, 2003. С. 85, 86.