По праву короля

А, черт его знает.

Бывает так – приезжаешь в город, и он созвучен тебе до последнего камня мостовой, тебе уютно в нем, хорошо, привычно, тебе нравится разглядывать силуэты домов, ты бы гуляла и гуляла, наслаждаясь каждой секундой вашей совместной жизни и каждой жилочкой ощущая ритм жизни именно этого города.

У каждого города свой особенный ритм.

Где-то хочется спать, где-то танцевать…

А бывает и иначе.

Приезжаешь ты в город – и что угодно готова сделать, лишь бы удрать. Сразу же. И подальше, подальше, и век бы его не видеть. Вы словно отторгаете друг друга. Просто – фу.

Вот с Дорсаном у Лилиан получалось именно так. Они друг другу сразу не понравились. Город надменно и свысока взирал на графиню. Графиня в ответ презрительно морщила нос, и даже Лидарх не ступал по мостовой, а словно бы пинал ногами камни. Вколачивал их поглубже.

А нечего тут выпячиваться! Подковой вас! И нагадить сверху!

Почему так? Это вопрос к психоаналитику.

Джерисон уверенно указывал, куда сворачивать, знал, где надо остановиться… и постоялый двор оказался действительно замечательным. Большим, уютным, на редкость чистым. Никаких паломников, клопов, тараканов и соломы на полу. Чисто выскобленные доски, уютные комнаты, свежие матрасы…

Что ж. Томас отдохнет. Ему тоже тяжко – поди, обслужи такую прорву людей, да за всеми поухаживай, да чтобы все довольны остались. С ума сойдешь.

Гости пожаловали, когда вся компания приканчивала роскошный ужин.

Даже Лиля оценила.

Мясо было в меру прожарено, вода чистой и холодной, хлеб свежим, только что из печи, а когда Лиля попросила свежие овощи, она их тут же получила. Красота?

Не то слово.

Они с Мирандой как раз грызли морковку, когда к их столу пожаловала целая делегация.

Нет. Не целая. Всего один человек, но с большой свитой. Лиля пригляделась.

Да, так оно и есть. Вот он, стоит чуть впереди, этакий лысоватый толстячок лет тридцати, с добрым круглым лицом, на вид – душа компании, шутник и балагур, кутила и весельчак. А остальные и одеты победнее, и подобострастно поглядывают на него.

Лэйры из небогатых. Лиля знала от Ганца, так тоже делается. Дворяне из небогатых иногда идут… это не приживалы, а как бы свита. Они следуют за своим господином, сопутствуют ему в приключениях, он дает им пищу и кров, подбрасывает денег и вытаскивает из неприятностей, но вассальной клятвы они не дают. Определенная степень свободы сохраняется.

Связка вассал-сюзерен достаточно четко регламентирована, у обоих свои права и свои обязанности, а вот в таком случае у людей есть определенный люфт. Господин может отказаться защищать своего слугу, слуга может подставить господина – всякое бывало. Лиле такое не нравилось, но это свободный выбор каждого.

Кто-то служит, кто-то прислуживает.

– Джерисон, друг мой!

Толстячок раскинул руки, словно собираясь обнять графа Иртон, но потом одумался и прижал их к сердцу. Мол, я счастлив, я так счастлив, едва сдерживаюсь, чтобы не лопнуть от счастья.

Впрочем, Джес тоже заулыбался, словно ему леденец на палочке дали.

– Эрвин! Да, в Дорсане нет от тебя тайн!

– Ты хотел проехать через наш город, – прозвучало это как «мой город», – даже не поздоровавшись со мной? Джерисон, я не прощу тебе такого коварства!

Джес покачал головой.

– К сожалению, в этот раз я себе не хозяин. Сначала я должен позаботиться о своих людях, а потом уж отправляться к друзьям.

– Это важный государственный секрет?

Эрвин широко улыбался, а Лиле хотелось его пнуть. Ничего личного, просто как-то сразу этот человек ей не понравился. Слишком уж он веселый, открытый и обаятельный. Слишком.

И… да, имеют место быть противоречия.

Рубаха-парень? Душа компании?

Э, нет.

Ее стержень.

Почувствуйте разницу – душа понятие эфемерное, ее так сразу и не найдешь. А этот товарищ вполне жесткий, и его люди поглядывают на него, ожидая распоряжений. Будь ты хоть каким обаятельным, одними улыбками ничего подобного не добьешься.

Содержание не соответствует обертке, как говаривал Алин папа. А уж Владимир Васильевич в этом разбирался, не один гарнизон прошел.

А Джес ничего подобного не чувствовал или не видел, улыбался, словно лучшего друга встретил.

– Эрвин, прошу к нам за стол. Дамы и господа, это Эрвин, барон Фремонт, а это мои спутники. Знакомься…

Представлял Джерисон всех по кругу, и начал с Лилиан.

Глаза барона надо было видеть.

– Твоя жена? Друг мой, ты счастливец! Такая женщина!

Лиля мило улыбалась, ничем не показывая своей тревоги. Представленная второй Миранда фыркнула и задрала нос. Положенные слова сказала, но с таким видом, что Лиле захотелось дернуть ее за косичку. Ребенок, ну имей же совесть! Мало ли кто и кому не нравится!

Нельзя сразу на этих людей Лялю натравливать, собака существо нежное, она и отравиться может!

– Дочь – копия тебя, друг мой. Должен сказать, она совершенно не похоже на свою очаровательную мать.

Лиля не стала вдаваться в подробности. Миранда тоже.

Достались комплименты всем. И Ройвелям, и Элонтам…

Свита, кстати, все это время простояла у дверей. Стоит только сравнить с вирманами.

Лиля понимала, что тот же Эрик мгновенно свистнул бы трактирщика, заказал стол для своих ребят, усадил их, а потом уж пошел разговаривать. И попробуй хоть кто-то скривить нос… тут же его на сторону и своротил бы. Моряки? Пираты? Это его люди, остальное неважно. А барон считал, что о своих людях заботиться не обязательно. Или что и так сойдет.

Нет Лиле такой расклад не нравился. Только вот они с Мирандой были единственными, кого это не устраивало, остальным все нравилось.

А барон уже приглашал всех завтра на прием, настаивал, что один-то день можно и отдохнуть, почти умолял… и Джерисон не стал отказывать.

Лиля скрипнула зубами и положила себе подробнее расспросить супруга. Этой же ночью.

***

Первую часть ночи ей было решительно не до вопросов. А вот потом, когда они с мужем лежали в обнимку, Лиля и решилась. Как известно, вопросы мужчинам задают – когда? Когда они сыты, чисты и после постельки. Это и в русских народных сказках указано. Накорми, напои, баньку истопи, в постель уложи, а там и поговорим.

Лиля решила последовать народной мудрости, и не прогадала. Джерисон не стал запираться.

– Барон? А что, неплохой малый.

– Он здесь… мэр города?

– Нет.

– Эммм… нет никого более знатного?

Джерисон задумался.

– Есть…

– А почему тогда – вот так?

– Эрвин – он очень общительный, гостеприимный, хлебосольный, человек, который жить не может без друзей…

– У него их мало?

– Город маленький, все друг другу уже примелькались, а тут новые люди, новые лица. Прошлый раз он прием на три дня закатил…

– А почему он? А не мэр города?

Джерисон пожал плечами.

– Да просто так. А что такого удивительного?

Для Лили это было вполне себе удивительно. Допустим, вы живете себе, тут через вашу деревню или ваш городок проезжает мимоходом посольство… выгоды ты с него не поимеешь априори, это не купец и не торговля. Казалось бы – проехало и ладно?

Ан нет, господин барон устраивает праздник. Да так и каждый раз… зачем?

Если всех мимоезжих поить, никакого вина и денег не хватит. Только вот Джерисону так не скажешь. Лиля принялась расспрашивать о другом.

– Наверное, у барона богатые земли, раз он себе может такое позволить?

Недоуменный взгляд.

– Наверное, да…

– А он не говорил? Или он торговлей занимается?

Джерисон был решительно не в курсе. Ну и как с ним, с таким, быть? Да просто осторожно расспрашивать дальше, а на приеме еще и приглядывать. Раз уж муж.

***

С Мирандой Лиля даже говорить на эту тему не стала. Не стала бы.

Миранда заговорила сама.

И почему родители думают, что у их детей нет мозгов, симпатий, антипатий, своего мнения? Или – как воспитывали, так и получается? И со всем этим можно не считаться?