Страница 7 из 19
Марсия, Лидия и Ирэна, ее команда еще с давнего времени, смотрели, приоткрыв рот. Лиля творила.
– А что еще так можно сделать, ваше сиятельство? – Марсия почувствовала перспективы.
– Что угодно. И достаточно быстро.
– Это ж можно целую моду ввести – на украшения из кружева…
Лилиан кивнула.
Можно. И нужно.
Ирэна вдруг вздохнула.
– Да-а… мы-то стараемся, делаем, а потом как напялит какая-нибудь туша эти украшения, смотреть страшно!
– Все хотят быть красивыми, – отмахнулась Лилиан. – Просто не у всех это получается.
И застыла, глядя в окно.
А ведь и верно. Не у всех. И что тогда делать?
Да помочь человеку! Вот в Ханганате женщины в гаремах за собой следят, хоть и своеобразно, чернят брови, подводят глаза, а в Ативерне – что?
А что служанки слепили, то и будет. Только вкуса у тех служанок, что у курятника. Золота налепить, каменьев навешать, и попышнее, и поярче. И вперед, госпожа, на бал!
А что лошади падают?
Это они вашей красотой поражены. Однозначно.
А если…
На что ни одна женщина не пожалеет денег? Да на свою красоту!
Салон красоты плюс СПА-салон! А под это дело и бани – для здоровья кожи, и массаж, и маникюр-педикюр, и стилист – визажист – парикмахер, это же просто золотое дно! Но всему свое время.
Сначала модный дом Мариэль, потом уже и салон красоты.
Девушки почтительно молчали. Они уже знали, что графиня выдумывает нечто… тут главное – не сбить с мысли. Потом сама поделится.
Интересно, что на этот раз будет?
– Ваше сиятельство!
– Лейф!
Лилиан сверкнула глазами. Кто-кто, но Лейф Эриксон Эрквиг давно заслужил право называть ее по имени. И все же на людях он строго придерживался субординации, что время от времени приводило к горячим спорам.
Но не сейчас. Нет, не сейчас.
Лейф выглядел искренне встревоженным, и Лиля прониклась его настроением. Так один электрон передает другому электрический заряд – мгновенно.
– Что случилось?
– Вы можете уделить нам несколько минут, ваше сиятельство?
Лилиан кивнула, и молча последовала за другом.
Надо отдать Лейфу должное, они с Ингрид отлично устроились в Тарале. Покои из четырех комнат, соединенные между собой, Ингрид превратила в нечто уютное, найдя золотую середину между сдержанностью вирман – и роскошью Ативерны.
Темное полированное дерево мебели – и пушистые толстые ковры.
Светлые стены, которые вирмане предпочитали белить, а не обтягивать тканью, и уютные портьеры цвета кофе с молоком. Удобные кресла – и целая коллекция оружия на стене. Лилиан готова была прозакладывать косу против медной монетки, что все оно острое, боевое, и в любой момент может быть пущено в ход.
Ингрид сидела в кресле, и плела то же самое кружево. Коклюшки – они и беременным не противопоказаны. При виде графини вирманка сделала попытку встать, но Лилиан вытянула вперед руку.
– Нет-нет, сиди! Как ты? Как дела?
Ингрид не стала настаивать. И искренне улыбнулась графине. Да, кто бы знал тогда, в порту, что эта женщина станет не просто «тихой гаванью», временно переждать ураган, но и подругой, защитницей, фактически даст им новый дом?
– Сложно…
– Да, Лейф намекнул. Так что случилось?
Вот в этом и Лилиан Иртон, и вирмане были абсолютно едины. К Мальдонае все церемонии! Время – бесценно, и глупо тратить его на никому не нужные красивости! Плетеное кружево хорошо в одежде, а словесные кружева – в песнях и балладах, но уж никак не в разговоре между друзьями!
Это не отменяло дипломатии и вежливости, но в своем кругу вирмане старались говорить максимально четко и понятно.
– Лиля, ты знаешь, что Лейф – Эрквиг, а я – Торсвег?
– Да, я догадывалась, – огрызнулась Лилиан. – И знаю, что вы уехали с острова из-за непонимания между двумя семьями. И?
– На Вирме правит Круг, – просто сказал Лейф.
Лилиан помотала головой, не желая разбираться в хитросплетениях вирманской логики.
– Лейф, сэкономь наше время. Представь, что я ничего не знаю ни о Вирме, ни о вирманах, и ты сейчас мне все рассказываешь в первый раз? Ладно?
Лейф задумчиво погладил пальцем шрамы на лице – давняя привычка.
– Мы, вирмане, выше всего ставим семью. Клан, если хочешь. И в нем готовы на все, ради своих родичей. Мы – клан Эрквиг. Клан Ингрид – Торсвеги, давно враждовал с нами, кстати, из-за похожей истории. Тогда девушка тоже предпочла нашего предка. Торсвег решил украсть ее во время свадебного пира, но девица оказалась не робкого десятка. Смогла сбежать, и мой предок, Ройс Эрквиг, бросил вызов Торсвегу. И победил. С тех пор…
– Вы нежно дружите.
– А сейчас старая история повторилась. Милостью Флейны, богини любви, мы с Ингрид нашли друг друга.
И глядя, какими глазами смотрит на своего мужа Ингрид, Лиля не могла не согласиться. Именно милостью – и именно богини любви. Повезло им.
– Вирмой управляет – Круг.
– Круг?
– Двенадцать старейших и сильнейших кланов Вирмы. Я не стану сейчас их перечислять, но туда не входим ни мы, ни Торсвеги.
– А Эрик? Его клан? – не удержалась Лиля.
– Входит. Сам Эрик, правда, слишком непоседлив, но его троюродный дядя крепко держит своих людей.
Троюродный дядя. По меркам вирман – близкое родство. Очень близкое.
– Итак?
– Я убил отца Ингрид и двоих ее братьев. И увез жену с острова.
Лилиан кивнула. Эту часть истории она знала. Да, куда уж там Шекспиру с его Ромео и Джульеттой. Там всего лишь одного брата прибили, ну и так, пару друзей, по мелочи. А тут – человек сорок погибло, и где кинжалы с ядами?
Никаких отравлений – утоплений – переживаний. Хотя это вирмане, а не солнечная Италия. Другой климат, другие времена, и характеры совсем другие. Эти – скорее половину враждующего клана перережут, чем сами перетравятся.
Не зная о трагедии Шекспира, Лейф продолжал свой рассказ.
– Дядя Ингрид, Эльг Торсвег, принял главенство над кланом, и потребовал мести.
– Потребовал?
Вот уж это совершенно не вязалось с представлением Лилиан о вирманах. Сначала прибить, потом извиниться – да. Но потребовать?
У кого?
Еще про адвокатов скажите?
Лейф понял, что окончательно запутал графиню, и пустился в более подробные разъяснения.
– На Вирме мы тесно связаны родством, в том числе и между кланами. Поэтому любая междоусобица запрещена. Если мой корабль настигнут в море, его могут утопить, но мою семью на острове не тронут.
– Или?
– Любой клан может оказаться в такой ситуации. Круг карает жестоко за пролитую родную кровь. И виновные отвечают кровью. В старые времена так было, но Круг принял решение – и провинившийся клан вырезали. Подчистую.
– Даже детей? – ужаснулась Лилиан.
– Тех, кто помнил родителей. Малышню все-таки раздали в другие кланы. Лет до трех, примерно так… не звери ж мы.
Лиля покачала головой.
Ей этого было не понять. Страшно, жутко, бесчеловечно, но какая жизнь – такие и правила. И это решение могло спасти сотни других детей. Брат не должен идти на брата, а клан – на клан. Вирмане этого добились.
– Но ты поднял руку на Торсвегов, еще там, на Вирме. Я правильно помню? Когда шли поджигать твой корабль…
– И потому либо я, либо мой клан должны ответить перед Кругом.
Лилиан прикусила ноготь. Вот ведь…
– Чем это может закончиться?
– Моей смертью.
Лейф говорил абсолютно спокойно, даже чуть равнодушно, а на продубленном всеми ветрами лице не отражалось никаких чувств. Кто-то другой мог бы и обмануться.
Ингрид прикусила губу. Да, это не Джульетта. Эта бы ткнула нелюбимого жениха кинжалом и удрала, но уж точно не стала бы травиться.
– Что требуется от меня в самом худшем случае?
– Позаботиться об Ингрид и моем ребенке, – просто ответил Лейф.
Лилиан поглядела ему в глаза. Прямо, честно, спокойно.
– Мое слово.
Вирманин перевел дух. Он и так доверял графине, но с подтверждением – надежнее.