Страница 52 из 56
Бывший друг не ответил, он несколько минут сверлил меня горящим взглядом таких знакомых глаз, которые теперь имели совсем не знакомое мне, чужое, выражение. Как будто это не ко мне в гости на регулярной основе заглядывает древнее зло, а к нему.
И тут меня осенило невероятной догадкой, которая заставила посмотреть на все произошедшие события совершенно иначе.
А что если?...
- Я думаю, тебе пора идти, - вклинился в мои мысли зычный голос Макса. - И подругу свою не забудь. Мне и без неё баб в доме хватает.
- Да что ты обосрался семь раз подряд, - от души пожелала подруга, возмущенная таким отношением. – Я и сама в этом гадюшнике не останусь!
И она, гордо задрав голову и при этом топая как откормленный мамонт, пошагала на выход, всем своим видом демонстрируя, что аудиенция окончена и окончила её она.
- Я не знаю, что ты затеял, - проговорила напоследок я, пытаясь отыскать на жестком лице Макса, сейчас выглядящим скорее, как отголосок моего когда-то лучшего друга. – Но чем бы оно ни было, я остановлю тебя. Даже если ради этого мне придется отправиться в гости к мертвецам.
Макс ответил в тот момент, когда я уже переступала порог столовой, где он остался стоять в компании притихшей девочки-оборотня:
- Я делаю это ради тебя.
- Вряд ли, - оглянувшись, покачала я головой. – Ты делаешь это ради себя, Макс. Как и все, что было раньше.
И не в силах больше разговаривать, я ушла.
Глава XXXIII
От души хлопнула входной дверью, быстро пробежала по дорожке, шурша перекатывающимися под ногами камнями, подхватила под руку подругу, и мы молча пошагали к машине.
Ночь уже отступала под натиском зарождающегося дня. Небо светлело буквально на глазах, превращаясь из черного в светло-голубое и оповещая о скором восхождении солнца.
- Что будем делать? Вернемся к тебе домой? – с опаской поглядывая на меня, словно ожидая, что я с минуты на минуту сорвусь на истерику спросила банши, когда мы уже сидели в салоне.
- Я поеду туда только в одном случае - если на моей голове будет мешок, а под ребрами - дуло заряженного пистолета, - со всей возможной душевностью ответила я, вертя в руках ключи и не торопясь заводить мотор.
Мы посидели в тишине еще немного, молча и думая каждая о своем. Я взглянула на часы. Почти шесть.
Охрана по-прежнему отсутствовала, хотя в свете раннего дня стало очевидно, что в ней не имелось особой нужды, так как чуть ли не через каждые два метра были установлены камеры видеонаблюдения.
Я вставила ключи в замок зажигания, решив отъехать подальше от этого сосредоточения пафоса и больших денег, перестав, тем самым, мозолить глаза следящим за камерами товарищам. Странно, что, несмотря на наличие камер, ночью нас никто не остановил.
- Куда рулишь? – банши старалась оставаться спокойной и невозмутимой.
- Куда-нибудь, - лаконично ответила я, выискивая глазами тихое укромное местечко. – Где можно остановиться и подремать часик-другой до начала рабочего дня. А после я опять позвоню в редакцию и, возможно, смогу поговорить со знакомым Фирусы.
- О, боги! – хлопнула себя по лбу подруга. – Я уже совсем забыла об нем! Со всеми этими событиями вовсе из головы вылетело!
- У тебя вылетело, а у меня - задержалось, - тяжело вздохнула я, чувствуя себя так, словно весь прошлый месяц неустанно пахала на галерах.
Мне удалось зарулить в один из скромных двориков, укрывшихся за чередой стареньких девятиэтажек, что расположились по соседству со школой, и пристроиться в сторонке, укрывшись в тени раскидистых ветвей густолиственного платана.
- Надо немного отдохнуть, - я заглушила мотор, опустила противосолнечный козырек, откинула спинку сидения и, закрыв глаза, попыталась расслабиться. - Ночь была трудной, день будет еще труднее.
Ниса понаблюдала за мной, но менять положение своего сидения не спешила.
Сквозь прикрытые веки я чувствовала на себе её взгляд.
- Что? – наконец, не выдержала, приоткрывая один глаз и встречаясь взглядом с подругой.
- Как ты думаешь, что он задумал? – встревоженно спросила она, явно ненастроенная на сон.
- Макс?
- Нет, блин, президент Колумбии! - вспылила подруга. – Конечно, Макс, кто же еще!
Я поерзала, пытаясь устроиться поудобнее, но это было трудно. Автомобильное кресло не та вещь, которая способна подарить качественный отдых.
- Чтобы понять, что он задумал, надо вспомнить с чего все началось, - вновь опуская веки, сонно пробормотала я.
- А с чего все началось? – эхом откликнулась Ниса.
- Всё началось с того…, - начала я и умолка.
А действительно с чего все началось?
Кажется, все началось с желания моего отца выдать меня замуж.
А дальше все со скоростью света кувырком полетело в тартарары. Лозовский приволок в город ягуаретт, которые вступили в конфронтацию со стаей Гриши. Младший братец Лозовского, который долгие годы притворялся моим другом, разозлился из-за самодеятельности родственника и решил его переиграть, подставив перед нашим общим высшим руководящим органом – Советом. И использовал для этого грязные методы – наркотики, безумие некоторых генетически «неисправных», а потому очень опасных ягуаров-оборотней. И Русю. Последняя, как выяснилось, знала обо всем давно: о родстве Лозовского и Макса, о затее Димки увеличить популяцию ягуаретт и попытке Макса, оказавшегося прекрасным актером, ему помешать, учинив серию бессмысленных смертей. Сама муза принимала во всем этом активное участие, да еще и умудрилась заработать, фактически устраивая «заказные» убийства и филигранно притворяясь передо мной и Нисой. Кстати, мы так и не выяснили, кто оплатил смерть банши и почему муза на это согласилась, ведь она не могла не понимать, что убивает собственную подругу. Подругу, которая ей доверяла, которая в огонь за ней пошла бы.
Странно все это. Странно, и страшно, и больно, и трудно, и устала я от так сильно, что вообще уже не хотелось ничего.
А может все бросить? И пусть этот город сам разбирается – ягуаретты с оборотнями, Макс с Лозовским, а после с Гришей, который иногда подрабатывал осведомителем Яна, все они с Фирусой и… тенью, которая почему-то хотела убить Макса.
Но девчонка сказала, что это была не та тень, которая атаковала её ночью. А другая, которая ощущалась также как первый иномирный гость и все же от него отличалась. Лиля сказала, что он был больше, грубее и массивнее… А что если она говорила не метафорически? Что если вторая тень действительно была другой? Массивность и грубость – это маскулинные черты, присущие… мужчине.
И тут я вспомнила свой сон, наполненный темнотой, такой густой, словно её можно было порезать. И в этой темноте обитали чудовища. Но одно чудовище было не таким, как остальные – змееголовый мужчина с перьями на голове, который показал мне черную змею, окружившую маленького, худого, явно регулярно терзаемого львенка. И мужчина сказал, что я должна этого львенка спасти.
Лев…
Чтобы это могло значить?
Лев достаточно символичен, его изображения использовались разными народами во все времена. Лев – это король зверей, знак царственной власти, солнца и огня, храбрости и мудрости. А еще образ свирепости, великих, переменчивых и беспощадных сил природы.
«…Девочка-буря, свирепая и непостоянная…», - прозвучало в моей голосе голосом Макса.
- Слушай, - подхватилась я, озираясь по сторонам. – А где мой телефон?
- Не знаю, - дернувшись от такого моего неожиданного маневра, отодвинулась от меня подруга. – Может быть, ты его дома оставила?
- Черт, - раздраженно зашипела я.
- Но у меня с собой мой, - обрадовала она меня. – Кому ты хочешь позвонить?
- Морин, - ответила я, выхватывая у подруги умный агрегат.
- Ведьме?! – подскочила банши. – Зачем ей звонить? Ты же сама сказала, что она помогает этому шаромыжнику, чтоб его бешенный петух в зад клюнул!
- А что если нет? – предположила я с шальной улыбкой, быстро набирая нужный номер, благо имела хорошую память на цифры. Правда, это был рабочий телефон, и я не была уверена, что по нему вообще ответят.