Страница 48 из 56
- Идем, - потянула я её за собой. – Сейчас не время и не место.
- Но она бросилась на нас! – завозмущалась упирающаяся подруга. – А виноваты мы?
- Пусть в себя придет, тогда и поговорим, - тихо пообещала я, что заставило Нису замолчать и проследовать за мной на совмещенную со столовой кухню, где уже ждал нас Макс, нарезающий хлеб для сэндвичей.
- Что-то у меня аппетита нет, - промолвила я, покосившись на куски сыра и ветчины, лежащие рядом на тарелке и ждущие своего часа. – У тебя есть аптечка?
Макс кинул на меня взгляд исподлобья и продолжил орудовать ножом, но потом соизволил указать:
- В шкафчике слева от тебя, на нижней полке.
Я достала аптечку, усадила Нису на высокий барный стул и начала обрабатывать уже успевшие подсохнуть царапины.
- Чё это была за хрень? – требовательно спросила она, пристально рассматривая лицо Макса.
- Какую конкретно хрень ты имеешь ввиду? – вопросом на вопрос ответил Макс, продолжив готовить сэндвичи с таким видом, словно ничего не случилось и вообще мы все сегодня здесь собрались ради бранча у него на лужайке перед домом.
- Вот эту мохнато-шипящую хрень, которой прикидывалась соседка Ди, непонятно что делающая ночью в твоем доме! Ну, или мохнато-шипящая хрень прикидывалась соседкой Ди, тут у меня тоже имеются вопросы.
- Мириам, как и её дочь Далила, принадлежат к древнему виду оборотней-ласок.
- Чего? – поперхнулась подруга, а я застыла с недонесенным до её руки ватным тампоном, смоченном в антисептике.
- Они оборотни – ласки, - спокойно пояснил хозяин дома.
- Что-то я никогда о таком не слышала, - пробормотала Ниса с явным недоверием к озвученной информации.
- Когда-то видов оборотничества было очень много, - начал разъяснять нам Макс, размазывая сливочный сыр по куску хлеба. – Каждый из видов развивался по-разному, как с биологической точки зрения, так и с исторической. Некоторые из видов вымерли. Других целенаправленно уничтожили. Третьи начали скрываться, избегая судьбы двух предыдущих. По своей природе ласки – непревзойденные охотники. Они быстрые, проворные, у них крайне чуткое обоняние и высокий уровень коллективного интеллекта при проживании в колонии.
- Что-то мне твоя подруга не показалась ни быстрой, ни проворной, - с чувством собственного превосходства подметила Ниса. И я была с ней солидарна. – В драке она так себе.
- Потому что Мириам не привыкла драться, - все еще оставаясь подозрительно сдержанным, пояснил Макс, потянувшись к блюду с зеленью. – Особенно в состоянии полуживотной формы, так как обернуться до конца она не успела.
- Зачем тогда в драку полезла? – спросила я, снимая защитную пленку с пластыря. – Она первая на нас напала. Мы её вообще не трогали, даже не подозревали, что в доме кто-то кроме тебя есть.
- У ласок очень силен родительский инстинкт, свою «норку» они будут защищать до конца. Вас она расценила как угрозу, но так как Мириам уже очень давно не использовала свою вторую ипостась, в которой очень сильны животные инстинкты, то не смогла вовремя остановиться, даже когда узнала.
- Хреновый из неё защитник, - хмыкнула Ниса, поморщившись, когда я начала накладывать пластырь. – Я бы сказала, что вообще никакой.
- Что она делала в твоем доме? – напомнила я о так и не разъясненном вопросе, не отрывая взгляда от руки подруги. – Да еще ночью.
- А что вы делаете в моем доме? – прозвучал встречный вопрос. – Ночью?
- Пришли парочку вопросов задать, - первой ответила подруга. – Например, не заглядывал ли ты намедни в квартиру к своей предполагаемой будущей супруге?
- Почему же, предполагаемой? – в голосе Макса, на которого я по-прежнему старательно не смотрела, зазвенела едва сдерживаемая злость.
- Оставим эту тему для другой, такой же неприятной беседы, - остановила его банши. – Ответь на вопрос, если хочешь, чтобы обсуждение твоей свадьбы вообще состоялось.
- Ладно, - легко согласился Макс. Я, наконец, оторвалась от травмированной конечно подруги и как раз в тот момент, когда он отвернулся к большому, сверкающему хромированными деталями холодильнику, чтобы достать сок. Мы с Нисой успели обменяться взглядами и парочкой условных жестов.
- Мириам оказалась в моем доме очень просто – я хотел защитить её дочь, забрав оттуда, где ей угрожала опасность. Но делать это без ведома матери, которая после короткого разговора быстро осознала всю серьезность ситуации, было бы очень глупо. Я не хочу быть привлеченным по статье похищения малолетней, а потому пришлось привезти к себе домой и ребенка, и её мать, поскольку мне подумалось, что здесь им будет безопаснее всего. Видимо, я ошибся.
- Да, индюк тоже думал, - придирчиво разглядывая приготовленные Максом бутерброды, заметила Ниса. – Как известно, стал обедом.
- Прошу к столу, - позвал Макс, разливая по высоким бокалам апельсиновый сок. – Уверен, ужин вы пропустили, с обедом тоже не заладилось. Да, Ди?
И Макс посмотрел на меня – требовательно, пытливо, словно заглядывая в самую душу и взбалтывая осадок на донышке.
Я вернула аптечку на место, подошла к столу, взяла бокал и нарочитоо пристально разглядывая запотевшее от холодной жидкости стекло, задумчиво произнесла:
- Что ты искал в моей квартире?
Макс взял с тарелки сэндвич, бездумно покрутил его в руке, вернул обратно и ответил:
- Я хотел найти то, что когда-то давно дала тебе твоя мать.
Глава XXXI
- Моя мать? – вскинула я бровь, отставляя стакан, чтобы не швырнуть его в Макса. – Причем здесь она?
- Притом, что вся заварушка, с последствиями которой мы столкнулись сейчас, началась очень-очень давно.
- О, - Ниса подхватилась со своего места, ухватила барный стул за железную гнутую спинку, со крипом и грохотом подволокла его к столу, и уселась обратно, уже поближе к нам. – Кажется, настало время офигительных историй.
- Как же иногда хочется тебя задушить, - с мечтательной улыбкой и хмурым взглядом сообщил Макс.
- Аналогично, дружочек, аналогично, - отсалютовала ему бутербродом подруга.
- Так, что там про мою маму? – нетерпеливо пресекла я нарастающую перепалку.
- По официальной теории твоя мама умерла.
Я решила уточнить.
- Говоря об окончании жизни, мы используем слово «ушел» или «ушла», обозначая, таким образом, что один из нас отправился навсегда туда, куда другим нет дороги.
- Ты видела, как это случилось? – последовал самый неожиданный вопрос, который только мог прозвучать этой странной ночью.
- Сбрендил? – ласково поинтересовалась я. – Я находилась в стадии глубокого детства, когда это случилось. Если я что и видела, то точно этого не помню.
- А вот я поинтересовался событиями давно минувших дней. Однажды твой отец вошел в их с первой женой супружескую спальню. Королева лежала на постели и выглядела спящей, но когда он к ней прикоснулся, то понял, что его супруга не подает признаков жизни – её сердце не бьется, кожа стала серой, тело похолодело и затвердело, словно она уже начала превращаться в камень. Никаких внешних повреждений на королеве не имелось, она выглядела абсолютно как обычно, за исключением того факта, что была абсолютно мертва. Новость о постигнувшей правителя трагедии подвергла всех в шок – мало того, что случившееся с ней было нетипичным по причине божественного происхождения, так еще и безопасность королевы обеспечивал персональный отряд стражников. И все равно она умерла, как и почему – непонятно. Были организованы похороны в соответствие с родными обычаями женщины, которая была родом из очень далекой и очень жаркой страны. Королеву, которая по-прежнему напоминала камень, облачили в лучшие одежды, уложили в инкрустированный золотом саркофаг и разместили в возведенной на дальних морских берегах усыпальнице, которую после процедуры прощания вместе с землей опустили на дно.
- Так, я не поняла, - остановила его Ниса и обратилась ко мне: - Ты же сказала, что боги не умирают.
- Ну, да, - повела я плечом. – Они уходят, в смысле, просто исчезают, но куда и как – я не знаю. И никто не знает. Мы не называем это смертью, потому что нет доказательств окончания их существования, как и нет убежденности в обратном, в том, что они еще живы. Но мы приравниваем это к смерти, потому что те, кто уходят никогда не возвращаются обратно.