Страница 15 из 23
– Мне нужен хороший номер, – сказал он.
Администраторша за маленьким окошком приветливо улыбнулась.
– Да, – сказала она. – Вы заказывали?
– Нет, я только что с парохода.
– А-а, понятно. Ваш багаж доставят позже?
– Да.
– Я могу дать вам хороший номер с видом на море. Как ваше имя, сэр? – Она протянула ему ручку.
Он замешкался. Если он не Робертсон, то, значит, кто-то другой. Его взгляд затуманился, затем прояснел, словно учитель что-то вспомнил.
– Вальтер Скотт, – сказал он, скорее, себе самому. Так и написал.
Когда постояльца проводили в его комнату, он сполоснул там лицо и руки, затем вышел и зашагал вдоль фасада.
Он зашел в магазин одежды, где купил небольшой чемоданчик, ночную рубашку, разную мелочь и под конец фуражку яхтсмена.
Небрежно нахлобучив на голову обнову, он велел отправить остальные покупки в «Утес Коул» и заглянул в табачную лавку по соседству.
В табачной лавке он со странным блеском в глазах купил себе сигары – большие сигары, каждая была перевязана красивой лентой.
С дымящейся сигарой в уголке рта, в фуражке яхтсмена, лихо сидящей на голове, и с выражением одновременно отсутствующим и самодовольным, он прогуливался по набережной, как бы наслаждаясь солнцем и свежим воздухом.
Хотя он и выглядел до странности отрешенным и загипнотизированным, казалось, что все вокруг развлекало его.
В конце променада он прошел мимо молодой дамы с темными глазами и развевающимися на ветру волосами, выбившимися из-под красного шерстяного берета. Она шла, засунув руки в карманы короткого жакета, и в ней ощущалась какая-то мягкость, шаловливость и одиночество.
С той же своей отрешенностью он развернулся и зашагал вслед за ней. Когда она остановилась, чтобы посмотреть на парусник, стоявший в бухте у самого берега, он тоже остановился. Таким же отрешенным тоном он заметил:
– Прекрасный парусник, не правда ли?
Она согласилась.
– И сегодня прекрасный день, – сказал он бесстрастно и простодушно.
Она, улыбаясь, снова согласилась.
– Где вы остановились? – спросил он.
– В «Утесе Коул», – ответила она.
– Отлично! – произнес он. – Я тоже оттуда. Не пора ли нам вернуться к чаю?
Она расхохоталась:
– Думаете, я не заметила, как вы шли в другую сторону. Вы злой, цепляетесь к приличным девушкам. Я видела, как вы там зло на меня посмотрели.
– О нет, – возразил он, – вовсе нет.
– Ну же, – подтрунивала она над ним, – жду, когда вы скажете, что мы уже встречались раньше.
– Вполне возможно, – странно ответил он. – Я не помню.
Пока они шли к пансионату, она рассказывала ему о себе.
Ее звали Нэнси Бегг, и она работала в большом магазине на Сошихолл-стрит. Она взяла отпуск чуть раньше обычного и теперь призналась, что с тех пор, как приехала в «Утес Коул», ей очень одиноко. В августе Ротсей ей нравился больше.
Ему показалось, что ей лет двадцать семь, и в ней были живость и сдержанность.
– Но вы ничего не рассказали мне о себе. Чем вы занимаетесь? – Имея в виду его фуражку, она лукаво добавила: – Думаю, чем-то морским.
– Совершенно верно, – сказал он. – Старший стюард.
– Сразу видно, – согласилась она, снова улыбнувшись. – Есть в вас что-то… не знаю что. Думаю, что-то лихое.
За ужином они сидели рядом, и он был любезен и предупредителен. После ужина он сказал:
– Что вы делаете сегодня вечером?
– А что вы предлагаете? Есть эстрадные артисты, они чертовски хороши.
Они пошли к эстрадным артистам. Он занял лучшие места впереди и купил ей коробку шоколадных конфет. Когда представление закончилось и они вышли на свежий воздух, на залив опустилась мягкая тьма. Кончик его сигары ярко светился, и по дороге обратно он, как бы сам того не осознавая, обнял ее за талию.
– Ты славный парень, Вальтер, – прошептала она.
Следующие несколько дней были ясными и солнечными. Время шло быстро, а Вальтер и Нэнси наслаждались обществом друг друга. Они вместе гуляли, вместе ездили на машине и совершили круиз вокруг Кайлс-оф-Бьют. Они даже танцевали, потому что накануне ее возвращения в Глазго, проходя мимо Коул-Холла, они увидели вывеску:
СЕГОДНЯ СОСТОИТСЯ ПРАЗДНИЧНЫЙ ВЕЧЕР.
ВСЕМ ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ.
ПЕРЧАТКИ ЖЕЛАТЕЛЬНЫ.
БАЛЬНАЯ ОБУВЬ ОБЯЗАТЕЛЬНА
Нэнси мечтательно вздохнула, повиснув на его руке, и спросила:
– Ты танцуешь, Вальтер?
– Пожалуй, что да, – сказал он со странной, уклончивой осторожностью, к которой Нэнси теперь уже привыкла.
Он заметно изменился: слегка загорел, плечи распрямились, а взгляд, хотя все еще, увы, весьма отрешенный, стал ясным и дерзким.
Ее пароход отплывал в пять часов дня, и перед расставанием они в последний раз прогулялись мимо поля для гольфа за Скеох-Вуд.
Нэнси молчала. Вскоре она пожаловалась, что устала, и они сели. Они были окружены морем молодого папоротника, над которым стволы деревьев и пышная зелень кустов обрамляли полоску голубого неба.
Вдалеке они услышали стук колесного парохода, идущего на Кайлс-оф-Бьют, а затем наступила полная тишина.
– Ты ведь не забудешь меня, правда, Вальтер? – прошептала Нэнси, боясь нарушить это безмолвие.
– Не знаю, – загадочно ответил он. – У меня плохая память.
При этих словах она тихонько вздохнула и обняла его. А он рассеянно обнял ее.
Потом пришло время возвращаться к пароходу Нэнси. Она взяла Вальтера под руку и молча шла вплотную к нему.
Они уже дошли до набережной, ведущей к пирсу, как вдруг дорогу им заступила крупная тучная фигура.
– Привет, привет! – раздался удивленный голос. – Робертсон! Это ты, будь я проклят!
– Прошу прощения, – сухо сказал Вальтер, – вы ошиблись.
– Что?! – охнул толстяк. – Ты что, меня не узнаешь? Бейли Никол из Ливенфорда. Ни черта себе, Робертсон!
– Прошу прощения, – повторил Вальтер. – Моя фамилия Скотт. Будьте добры, дайте мне пройти.
– Да какого черта! – запротестовал Никол. – Черт побери, Робертсон, весь город только о тебе и говорит! Они перевернули все вверх дном в поисках тебя. Только о тебе и пишут…
– Эта молодая леди должна успеть на свой пароход, – заявил Вальтер и, оттолкнув ошеломленного Никола, повел Нэнси к причалу.
– Что это было, Вальтер? – удивленно спросила она.
– Откуда мне знать? – ответил он. – Я никогда в жизни его не видел.
На судне прозвонил колокол. Она крепко и поспешно его обняла.
– У тебя есть мой адрес, – сказала она. – Ты не забудешь меня, дорогой? Пожалуйста.
Когда он вернулся в «Утес Коул», ему показалось, что администраторша смотрит на него с каким-то странным вниманием, но он не придал этому значения.
После ужина он в одиночестве вышел прогуляться по набережной, и звезды смотрели на его маленькую фигурку, фланирующую с непонятно почему торжественным видом. Невозможно было сказать, о чем он думал, но в ту ночь он спал без сновидений.
На следующее утро он не спешил вставать. Около десяти часов он бодро спустился в холл и застал там администраторшу, явно его поджидавшую.
– Вас кое-кто хочет видеть, – решительно заявила она и отвела его в маленькую комнату.
Там он тупо уставился на Бейли Никола в компании двух женщин. Одна из женщин была высокой, грудастой и широкобедрой, с плоским лицом. В ее глазах блестели слезы, а руки дрожали. Рядом с ней стояла, очевидно, ее дочь.
– Итак, Робертсон, – осторожно сказал Никол, – это мы. Ты ведь рад нас видеть, старина?
– Что вы имеете в виду? – холодно спросил Вальтер. – Вы мне уже порядком надоели, сэр. И что здесь делают эти женщины?
При этих словах у женщины, что постарше, вырвался стон. Она подалась вперед и обвила руками шею Вальтера.
– О боже! О боже! – простонала она. – Разве ты не помнишь меня, дорогой? Разве ты меня не узнаешь?
Вальтер с каменным лицом высвободился из ее объятий: