Страница 39 из 121
Так, отлично. Руки теперь спереди. Осталось развязать узлы. Ну или на крайняк перегрызть веревку. Потому что темно тут было, как у негра в жопе, а на ощупь зубами разбираться, что там мне напутали на запястьях, тоже такое себе. Я сел поудобнее, привалившись к стене, и взялся методично жевать веревку. Желудок, очевидно решивший, что я, наконец-то, взялся за ум и решил пожрать, с готовностью заурчал. Эх, прости, чувак, но жрать нам с тобой пока что нечего…
Веревка была грубая, волокна кололись, как будто я стекловатой решил подзакусить. Но поддавалась, что радовало. Несколько минут, и я был свободен. О да… Я несколько раз медленно сжал и разжал пальцы. Шевелились они пока что плохо, кровь с болью прокладывала себе дорогу по долго передавленным сосудам. Я скрипнул зубами, но продолжал двигать пальцами.
Честно сказать, я чувствовал себя просто кошмарно уставшим. День был такой длинный, что я даже не очень верил, что все эти события в него поместились. Я уже даже с трудом верил, что совсем недавно в другой реальности я сел в Питере на поезд, чтобы поехать поступать в Томский универ на истфак. Прошлая жизнь…
Так, Лебовский, не смей закрывать глаза! Я поднялся на ноги и несколько раз присел, Потом несколько раз подпрыгнул. Понял, что глаза мои к темноте немного привыкли, кроме того, через щель под дверью немного света сюда все-таки проникало. В отличие от ярко освещенной площади, в подвале была только одна тусклая лампочка, болтавшаяся на шнурке под потолком. Я ощупал дверь сверху до низу. Потом сосредоточился на щели с той стороны, где засов. Простая и надежная штука, блин… Хотя, если бы у меня был нож… Я вздохнул. Нож Мелкого остался в полотняной сумке Натахи, вместе с толстовкой, купюрами и еще каким-то вещами. А куда делся дробовик, я даже и не знал. Натаха на второй этаж того дома в заброшенных казармах поднялась без него, видимо, спрятала в тайник под полом. Я сунул руки в карманы джинсов. Пальцы наткнулись на что-то маленькое и острое. Я быстро достал это и ощупал. Та самая тоненькая железячка, которую я у Гиены спер. Может быть…
Я просунул ее в щель и попытался подтолкнуть засов. Длины едва хватало, я держал железку самыми кончиками пальцев. Надавил посильнее. Ага… Кажется, поддается. Так, главное сейчас не уронить эту штуку, а то я ее хрен найду в темноте на полу. А еще она куда-то в щель может закатиться…
Я отдышался. Вытер рукавом колючего шерстяного пиджака выступивший на лбу пот. И продолжил толкать засов. Меееедленно, очень медленно деревянный брусок двигался. До утра бы справиться. Еще бы знать, когда оно наступит, утро это…
Снаружи тихонько скрипнула дверь и раздались чьи-то легкие шаги. Я быстро вытащил из двери свою железку и сунул в карман. Приник глазом к самой широкой щели, чтобы попытаться рассмотреть, кто это посреди ночи пожаловал в подвал.
В тусклом свете лампочки взметнулись длинные черные волосы.
Талтуга? Но что она здесь делает?
Судя по шагам, девушка обошла весь подвал, приближаясь то к одной, то к другой двери. У моей шаги смолкли. Я метнулся влево и замер, прижавшись к стене.
— Я слышать твое дыхание, Богдан Лебовский… — тихо сказала она.
— Талтуга? — спросил я.
— Мой муж хотеть тебя убить, — сказала она. — И завтра ты умереть. Но я не сказать ему, что ты шаман.
Она помолчала, и я услышал, как засов начал двигаться. Но дверь не открылась.
— Мой муж страшный человек, — снова зазвучал с той стороны ее шепот. — Я несколько раз метать кости, чтобы найти его смерть. Кости говорить мне, что смерть ему принесет великий шаман с запада.
Засов снова задвигался. Потом легкие шаги удалились. Скрипнула дверь наверху.
Я рванулся к двери и толкнул ее. Все еще заперто. Но зачем-то эта узкоглазая ведьма трогала засов?
Я снова сел на колени рядом с щелью и достал из кармана свою спасительную железячку. Снова до боли в пальцах начал толкать треклятый засов. Еще на миллиметр. Потом еще на миллиметр… Прерывался только чтобы вытереть пот со лба. Убьет он меня, значит. Ага, убивалка не выросла… Еще миллиметр. И еще чуть-чуть… Перевести дыхание. Уф. Вроде бы, не кросс в полной выкладке бегу, а так взмок, будто уже пятый километр. И еще миллиметр…
Дверь внезапно открылась, я от неожиданности не смог удержать равновесие и вывалился наружу. Тут же вскочил на ноги и быстро огляделся. Никого. Отлично. Теперь к двери. Хотя нет, стоп. Надо проверить остальные комнатки. Бюрократа куда-то увели и где-то заперли. Зачем Матонину держать пленных в нескольких разных местах?
Я последовательно распахнул все шесть дверей. Первые три были не закрыты на засов, четвертая была моя, пятая закрыта, но пустая, а вот в шестой кто-то лежал, скрючившись, в углу. Я осторожно вошел в камеру. Тело зашевелилось, вытянуло длинные ноги в клетчатых брюках. Все еще связанные. Как и руки.
— Бюрократ, — прошептал я и тронул его за плечо. — Просыпайся, это я, Богдан!
— А? — Бюрократ встрепенулся, закрутил головой и подслеповато прищурился.
— Молчи, — сказал я. — Сейчас я тебя развяжу.
Узлов ему на руках намотали еще больше, чем мне. Но теперь-то у меня были свободны пальцы, так что со всей этой мешаниной я справился меньше, чем за минуту. Теперь ноги…
Бюрократ медленно пошевелил руками и застонал.
— Тихо! — шепотом приказал я. — План такой. Сейчас я иду наружу на разведку. И надо еще Натаху освободить. Потом вернусь за тобой и выведу отсюда. Все понял?
Бюрократ кивнул. Я дораспутывал узлы на его ногах и встал.
— Разминай руки и ноги, — прошептал я. — Жди меня, не спи!
Я выскочил наружу и прикрыл дверь. Так, теперь наверх. Я бесшумно взлетел по лестнице и остановился. Прислушался, постоял с минуту. Вроде часового возле подвала не было, но фиг знает… Осторожно толкнул дверь и чуть не застонал. Заперто? Но тут же даже замка не предусмотрено…
Взялся за ручку и потянул ее на себя. Дверь тихонько скрипнула и приоткрылась. Уф… Натурально, чуть дуба не дал от расстройства! Вот было бы тупо сейчас застрять у второй двери…