Где деньги, мародер?

Впрочем, в центре тоже было на что посмотреть. На полу был намалеван корявый треугольник, в каждом углу которого стояло по чашке с чадно горящим маслом. И еще один нищий, одетый в драное коричневое пальто, перепоясанное пеньковой веревкой, и шапку-треух, стоял рядом с этим оккультным художеством. В одной руке он держал свечку в подсвечнике из вырезанной консервной банке, а в другой — книгу. На вид старую и потрепанную. Подсвечивал себе свечкой, шевелил губами. Нищие вдоль стен перешептывались. Судя по всему, то действо, когда они топали и подкрикивали, только что закончилось. В сейчас был какой-то перерыв.

— Так чо там, Кузмич? — не выдержал один. Точнее, одна. Если бы она рот не открыла, то я решил бы, что эта куча тряпья с замотанным наполовину лицом — это мужик. — Получилось у нас чо?

— Да подожжи ты, Кара! — отмахнулся книжкой центровой бомж. — Не кипиши. Тут написано, что надо ждать. Пока, дескать, это мурло себе корм не выберет.

— Корм? Чо еще за корм? — подал голос другой нищий. Сиплый, будто простыл в прошлом веке еще. — Это чо за новости ишшо такие?

— А я знаю? — опять огрызнулся центральный.

В этот момент дом как будто задрожал. Не как при землетрясении, а вроде как завибрировал, как сабвуфер на низких частотах. В центре треугольника появилось пятно черного тумана.

— Давайте, топайте все быстро! — заорал центральный. Нищие дисциплинированно застучали вразнобой пятками об пол. Туман сгустился в человекоподобную черную кляксу. На том месте, где обозначилась голова, загорелись два красных пятна.

Эти убогие демона что ли какого-то вызывали?

Фигура тем временем метнулась к одной чаше с огнем, снова превратилась в бесформенную кляксу, потом собралось в фигуру человека на четвереньках, пьющего огонь из этой чаши. Огонь, ожидаемо, потух. Глаза твари засветились ярче.

Настала очередь второй чаши. Потом третьей.

Потом черный человек выпрямился и начал медленно кружится, плотоядно приглядываясь к сидящим вдоль стен нищим.

Я не стал дожидаться, когда глаза уставятся в мою сторону, и спрятался.

— Что там такое? — зашептал Синклер.

— Ритуал какой-то, похоже, — ответил я. В другое время бы промолчал, но тут все были явно заняты. Внутри заверещала женщина. И сразу же заорали все остальные.

— Да заткнитесь вы! — рявкнул центровой. — Сказано, надо так!

— Он ее сожрет же! — полубоморочным голосом проговорил кто-то.

— Так приятного аппетита ему, значит! — отрезал центровой. — Лишь бы вкусно было, ясно?

Раздался мерзкий хруст, от которого по спине побежал холодок. Никто больше не орал и не стучал. Внутри царило гробовое молчание. И этот самый хруст. Будто чьи-то могучие челюсти перемалывали хрупкие человеческие кости.

— А сколько надо-то ему? Досыта чтобы? — спросил изнутри старушачий явно голос.

— Пока не наестся, вестимо, — сказал сиплый.

— Так я не поняла, хватит ему Кары или нет? А то может я пойду…

— На месте сидеть всем! — снова рявкнул центровой. — Кто двинется, того я лично на куски покромсаю!

Ага. Значит это шоу еще на какое-то время… Что бы там ни было, но участвуют все. А значит, можно воспользоваться моментом. По описанию, мне нужно попасть в сени, а оттуда в подвал. Наверняка там заперто изнутри, но с этим я как-нибудь справлюсь.

Я повернулся к Синклеру, чтобы сказать ему, что я собираюсь сделать.

Как в замедленном кино я увидел, как тот поднимается, чтобы заглянуть в окно.