Страница 100 из 120
Я листал страницы, выхватывая иногда слова без всякого контекста. «Тварь перекрестка не может…», «…если под порог закопать красный камень с позолоченой стороной…», «…обыкновенно ворованы…», «универсальная формула проклятия жуков…» Охренеть, конечно, что там в голове у этой странной барышни. Даже хорошо, что пообщаться мне с ней сегодня не дали. Ага. Вот это место!
— «…что до пресловутых этих Золотых Соболей… — начал я читать вслух, — то это даже хорошо, что у меня в тот раз не получилось проникнуть в дом моего так называемого папеньки. Тогда я не знала того, что знаю сейчас, и по восторженности юной мечтала завладеть золотом и стать баснословно богатой. Но даже если бы там были обычные украшения, то вряд ли я дожила бы до скупщика. Стукнули по голове бы и за милую душу в сточную канаву выкинули. С Соболями же мне было бы и сейчас не совладать».
Я закрыл тетрадь и еще раз оглядел всех пятерых. Они как будто ждали продолжения, но к Золотым Соболям Катерина более не возвращалась. По крайней мере, если просто быстро пролистывать, а не вчитываться в каждую строчку.
— В общем, по этому поводу у меня два вопроса, — сказал я. — Первый. Слышал ли кто-нибудь что-то плохое про эти самые Золотые Соболя. И второе — как мы собираемся сбыть нашу добычу?
— Это бы у Бабки-Ёжки надо спросить… — Йован задумчиво почесал в затылке.
— Не знаю, насколько это вообще относится конкретно к Золотым Соболям, конечно… — задумчиво протянул Борис. — Вроде бы как, это вообще про золото. Сказка была, про телеутского шамана, который, когда пришли русские, на смертном одре проклял половину всего золота. Чтобы человеку, который получит хотя бы частичку, всегда хотелось вдвое больше. И что в недрах осталось как нормальное золото, так и вот такое… А вдвое больше — это не только про золото, а вообще про все.
— Древние проклятия — такое дело… — сказал Синклер, ни на кого не глядя.
— Но золото, кстати, у нас не сильно в ходу, его в основном в Империю или Китай продают, — сказал Саранча.
— Да ладно тебе! — хмыкнул Йован. — А цацки всякие золотые?
— Ну может я и не прав, — стушевался Саранча. — Только в ювелирных лавках только сплошь серебро и бронза. А золота почти и нет совсем. Или вообще нет. Я ни разу не видел, чтобы в ювелирной лавке что-то золотое продавалось.
— Ага, — я поднял вверх палец. — Из этой информации плавно вытекает второй вопрос — как мы будем эти самые Золотые Соболя реализовывать? Мы можем, конечно, сложить их здесь и любоваться на досуге загадочным блеском монет, но изначально цель была другая.
— Может, Крюгеру и предложим? — нерешительно проговорил Борис. — Это уже, конечно, другой Крюгер, не тот, которого Пепеляев отшил за прусское подданство. Но вдруг он хотел бы эти монеты тоже?
— Это нужен кто-то очень богатый и влиятельный, — я поднялся и прошелся по комнате из угла в угол. — Примерно как те люди, которые соберутся завтра на собрание… Хм. Кажется, знаю, как нам надо поступить, когда я вернусь из Уржатки и принесу эти сакральные монеты.
— Ты вернешься? — Синклер тоже поднялся. — Почему ты вдруг решил, что ты отправишься туда один? С чего бы нам тебе верить? А вдруг ты просто растворишься где-то хрен знает где вместе с добычей, и ищи тебя потом?
— Если пробираться в Уржатку толпой, мы точно спалимся, — возразил я. Уже без всяких кривляний. Реально же, если придется еще тащить на прицепе какого-нибудь неопытного пентюха, это в разы усложняет все дело.
— Давай, свисти, Лебовский, — Синклер усмехнулся. — Смотрите, как он хитро нас развел? Вытянул всю информацию, а теперь явно собирается захапать все себе! Если не хочешь просто подчиняться моему авторитету, то давайте проведем голосование. Кто за то, чтобы отпустить Лебовского в Уржатку одного?