Привет с того света

Глава 27

Такие вот пироги, дорогие мои, — закончил повествование Штольц. — А потому выбирайте: либо с нами, а это скорее всего — верная смерть, либо сами по себе. Оружие у вас есть, место под солнцем, думаю, вы найдете. Лучше всего, конечно, осесть где-нибудь поблизости от шоссе. Останемся живы, обязательно разыщем вас. — Отдай им свою рацию, — сказал Макс. — Как с ней обращаться, они уже знают. — Само собой… Держи, комендор! Или пойдешь с нами? Доминго, лицо которого уже тронула нездоровая желтизна, понуро опустил голову. В общем-то, это и было уже ответом. Крякнув, капрал перевел взгляд на Пуэрто. — А ты, боцман? Пуэрто оглянулся на приятеля и пожал плечами. — Значит, с ним, — констатировал Штольц. — Что ж, вдвоем — не одному. Главное — постарайтесь одолеть язык. — А может… может, кто-нибудь из наших сюда еще приплывет? Настал черед пожать плечами капралу. — Не исключено, но, честно говоря, рассчитывать на это сложно. Рука его потянулась к поясу, и, достав десантный нож, он протянул его Пуэрто. — Рация рацией, а это на память и просто на всякий случай. Будет служить сто лет. Вот здесь в рукоятке компас, а здесь миниатюрный фонарь. Если время от времени держать его на солнце, аккумуляторов хватит еще на парочку лет. Пуэрто проглотил незнакомое слово с полнейшим спокойствием. Общение с командой лейтенанта не прошло для моряков даром. Многого они попрежнему не понимали, но ни рация, ни автоматическое оружие давнымдавно не вызывали у них ни ужаса, ни дрожи. Молния — тоже вещь неразгаданная, однако привыкаешь. Так примерно и 14, тут, тем более что с тем же Штольцем можно было запросто поговорить по душам, а откровенность всегда к себе располагает. Встретившись глазами с Доминго, лейтенант потупил взор. Эти двое не пытались их в чем-то упрекать, хотя Макс принял бы упреки. Как-никак именно они затащили этих людей на край света, в незнакомые земли, где в праздники резали собственных сограждан, а в бухтах топили корабли чужестранцев гигантскими торпедами. Именно они подставили их под ядра и пули ацтеков, потеряв практически всю команду. Этим двум, последним из оставшихся в живых, было что сказать своим начальникам. Но матросики предпочли промолчать.

Гигантская птица парила над долиной, высматривая жертву, и оба матроса, задрав головы, следили за ее неторопливым полетом. — Какой-нибудь орел из местных. Здоровый, бестия! — А крыльями-то, смотри, совсем не шевелит… Как распластался, так и летит — то вниз, то вверх. — Хорошая, должно быть, жизнь. Ни врагов тебе, ни страха. Одно слово — хозяин… Пуэрто взирал на хищника не без зависти. Впереди их ждала неизвестность — орел же был уверен в завтрашнем дне. Этот обладатель мощных когтей и сильного клюва не сомневался в удаче. Он парил над землей, и все, что попадало в поле его зрения, было ему подвластно. Он видел все. Снующих среди виноградных кустов землероек и змей, у болотца — полупогруженных в мутную воду бородавчатых жаб, среди зарослей — серую пичугу с выводком… Повозку, ползущую по дороге. Понурая лошаденка, два человека… Не ведающие еще, что за поворотом их ждет смерть. Орел шевельнул кры I 1 льями и взмыл в небо. Он знал: сейчас будет шумно и дымно. Люди примутся терзать свою добычу, распугивая всех в округе. Поднимется суета, а суеты орел не любил. Поймав восходящий поток, он исчез в заоблачной высоте. Бывший боцман со вздохом опустил глаза и изумленно приоткрыл рот. Лошадь остановилась. — В ружье, Доминго!.. — Рука боцмана нашарила на дне повозки оружие. Дорогу преграждала цепочка всадников. За их спинами высилось нечто громоздкое, железное, с, двумя торчащими наружу стволами. Если бы с ними был капрал, он назвал бы странную конструкцию танком. Но Штольца не бьшо, и что такое танк — ни Пуэрто, ни Доминго не знали. — Господи Иисусе! Что это? Доминго подтянул к себе мушкет, но так и не успел его поднять. Последовала команда, отряд всадников разделился надвое, а странное, обитое железными пластинами сооружение, издав грохочущий рокот, двинулось прямо на повозку. Плеснуло пламя. Крупная картечь ударила градом, сметая с дороги все живое и неживое.

Справа, сразу за Триумфальной аркой, венчающей центральную магистраль города, высилась пирамида, слева подпирали небо шпили многобашенного дворца. Впереди, за частоколом с головами казненных, высилось прямоугольное здание. Фасад здания представлял собой огромный барельеф с батальными сценами, мордами чудовищ, изображениями фараонов, воинов на колесницах. Доспехи, халаты, туники, набедренные повязки. Лица с негроидными, славянскими и восточными чертами. И тут же рядом — слоны и носороги. Эпизоды охоты перемежаются с картинами соития священных ягуаров с человеческими особями. Периметр здания наверняка превышал километр, и вдоль всех этих каменных чудес можно было расхаживать часами. — Дворец тысячи масок, — пробормотал Макс. — Дювуа рассказывал о таком… Правда, тот дворец находился в Кабахе, но мы-то в Теночтитлане! — Гляди-ка! Здесь и пушки имеются! В смысле — на картинках. Что-то новенькое, а? — Может, это уже при Гершвине отгрохали? Строить-то они, судя по всему, умели… Ворота, ведущие в здание с барельефом, были гостеприимно распахнуты. Лейтенант медлил. Он понимал, что обратной дороги у них нет. Возможно, за ними наблюдали с первого момента появления в городе. И выследили. Уйти сейчас значило подставить им спину, и можно было не сомневаться, что Гершвин ударит, ударит с силой, которой они не в состоянии будут ничего противопоставить. Его подготовку к встрече они уже имели несчастье оценить, Двадцать или сколько там у него было лет в запасе?.. За такое время да с его-то энергией — горы можно своротить. И вновь пришла мысль о камуфляже и декорациях. Гершвин оказался настоящим мастером-декоратором. Его почерк они начинали уже узнавать. Пыль в глаза — и внезапный укол стилета. Каду-даль, Клеман, инквизиция, начиненные порохом торпеды… Что еще приготовил им этот кулинар-затейник? Может, и этот город к их приходу был перекрашен в обманчивые цвета? Тот грохот на дороге, брошенные домики, загадочная речь уличного проповедника… Макс расстался с последними сомнениями, он был уверен, что их ждали. И даже место будущей встречи подготовили заранее. Этот ~еамый дворец… Макс хмуро оглядел насаженные на острые зубцы головы. Сморщенная кожа, провалившиеся глаза… Сколько их тут? И что там, в этом здании? Арена?.. Может, уже и зрители собрались? Расселись по местам и терпеливо ждут. А те, кому надлежит покончить с затянувшимся делом, переминаются с ноги на ногу, сжимая в руках двуручные мечи. Или топоры? Головы, как известно, рубили топорами… — Пошли? — Макс первым двинулся вперед, на ходу срывая с себя ацтекскую тунику. — Они хотят боя — и они его получат. Переоблачившись и оставшись в привычном хаки, Штольц и Лик тронулись за ним. Так, должно быть, перед боем переодевались во все чистое матросы. Юлить и притворяться более не имело смысла. Им предлагали драться, и они принимали вызов. — Макс!.. Уже почти на пороге здания капрал ошеломлен-но вскинул руку. На высоте третьего этажа, над воротами, была вытесана из камня морда носорога. Но вместо одного этот зверь имел два рога. Только сейчас Макс разглядел на них человеческие головы: на правом комендора Доминго, на левом — Пу-эрто. По желтому камню еще текла кровь. Мороз прошел по коже лейтенанта. Он выдернул «рейнджер». Лик вскинул карабин. — Сейчас отстрелю ему рога!.. — Нет! — Макс остановил его резким движением. — Не надо. Патронам мы найдем более достойное применение. С оружием в руках они ступили под сень дворцового свода.