Страница 60 из 67
Мне хотелось знать, носила ли уже Айви моего ребенка. Я желал безраздельно владеть своей женой. В том числе изнутри. И больше всего на свете я мечтал сейчас о ребенке. Это желание изрядно меня нервировало.
Я вернулся мыслями к празднику. Это будет наше первое публичное появление после свадьбы. Мерседес должна была ее подготовить. Однако я все еще испытывал сомнения насчет готовности Айви.
– Завтрашний вечер, – пробормотал я. – Уверен, мне нет нужды говорить, насколько он важен.
– Я хорошо осведомлена об этом, – она снова бросила на меня взгляд через плечо.
Смотря Айви в глаза, я захотел сказать ей, что завтра Мерседес, наверняка, потребуется ее поддержка, хотя она никогда в этом не признается. Сестра впервые увидит ван дер Смита с его новой женой, а потому могут возникнуть некоторые сложности. Однако Мерседес никогда мне не простит, если расскажу Айви столь интимные подробности ее жизни. Она не любила показывать кому-либо свою уязвимость.
Мне нужно будет зайти к ней сразу после Айви. Молчание затянулось, но я знал, о чем хотел спросить. Однако подозревал, что жена закроется, стоит мне только заговорить о ее брате.
Как только я все же нашел в себе силы, чтобы поднять эту тему, в дверь постучали. Было поздно, к тому же все мои люди знали, что не следовало прерывать меня, когда я был у Айви. Если только не произошло нечто очень важное.
Айви села и посмотрела на дверь, а я поднялся и пошел открывать позднему посетителю. За дверью обнаружилась Антония в пижаме и с виноватым выражением лица.
– Простите за беспокойство, сэр, – произнесла она устало, – но вас ожидает в кабинете один из ваших людей. Он сказал, что дело срочное.
Я кивнул и отпустил ее, а потом оглянулся на свою жену. Нашему разговору придется подождать до другого раза.
– Ложись спать, Айви.
Она натянула одеяло, чтобы прикрыться, и на краткий миг встретилась со мной взглядом.
– Ладно.
Айви
Я села, смотря вслед уходящему Сантьяго. Дверь позади него закрылась с тихим щелчком. Я подождала, ожидая услышать, как провернется замок, но этого не произошло.
Интересно, кто мог прийти к мужу так поздно ночью? Что могло быть столь срочным?
Откинув одеяло, я натянула халат, прекрасно сознавая, что между ног у меня по-прежнему влажно. Я постаралась не думать о том, что только что сделал Сантьяго. Не вспоминать ощущения от прикосновений его языка. Того, что он просунул его внутрь меня.
Он чудовище. Это единственное, что я должна была помнить о муже.
И находить утешение в словах брата.
Подойдя к двери, я прислонилась к ней ухом. Однако Сантьяго обычно передвигался бесшумно, едва ли издавая звуки, потому я просто ждала, давая ему время уйти, прежде чем решилась выглянуть наружу.
В коридоре было темно и пусто.
Я сделала несколько шагов и чуть перегнулась через перила, посмотрев на первый этаж. Взгляду предстал лишь большой зал, соединяющий разные коридоры, но он был совершенно пуст. А еще там было темно, и даже свечи сейчас не горели.
Встречая ночного гостя, Сантьяго должен был пригласить его в свой кабинет, особенно, если хотел уединения.
Я шагнула к лестнице. Если муж или еще кто-то меня увидит, то я смогу сказать, что проголодалась. Или потерялась – если обнаружат уже возле кабинета. После того, что он сделал, мне следовало действовать умнее. И не быть такой пассивной. Я не должна допустить, чтобы со мной случилось что-то еще. Придется самой становиться инициатором своего спасения. Поскольку теперь я точно знала, что сама по себе.
Я вспомнила дни, предшествующие свадьбе. Такое ощущение, что это было много лет назад. Будто тогда я еще была другим человеком. Подумать только, я ведь решила, что смогу попросить Сантьяго помочь. Что к нему можно будет обратиться с просьбой защитить Эви от нашего брата. Однако теперь я поняла, что была идиоткой, поскольку не могла обезопасить даже себя, а человек, на которого хотела положиться, оказался самим дьяволом.
Последняя ступенька скрипнула, и я замерла, опасаясь, что кто-нибудь услышит. Однако поблизости никого не было. Слуги, должно быть, спали, а Мерседес наверняка рыскала по ночным улицам в поисках свежей крови.
Она так и не пришла, чтобы сводить меня за покупками или сделать хоть что-то, чтобы подготовить меня к торжеству. Просто передала через Антонию, что занята, а потому я весь день была свободна.
Когда сердце перестало так бешено биться, я все же сошла с последней ступеньки и бесшумно пошла вперед по холодному мраморному полу. Я старалась побыстрее преодолеть холл и нырнуть в коридор, ведущий к кабинету Сантьяго. Здесь тоже было темно, но благодаря тусклому свету настенных светильников я смогла оглядеться, а потом заметила полоску света под закрытой дверью кабинета мужа.
Мне следовало поторопиться. Если Сантьяго застанет меня здесь, я чертовски дорого за это заплачу, потому постаралась идти как можно скорее и тихо приоткрыла дверь библиотеки. Я не настолько глупа, чтобы подслушивать прямо у кабинета, потому проскользнула в темный зал и прикрыла за собой дверь, возвращая в первоначальное положение. С минуту я постояла, привыкая к темноте, а потом стала лавировать между полками к фальшивой стене. Сантьяго так и не спросил меня, как я попала в кабинет. Он не знал, что я в курсе еще одного прохода, и эта мысль подарила мне чувство победы. Одной против его дюжины.
Теперь когда я знала о наличии тайной двери, я почти видела тонкую полоску исходившего от нее света. Я тихо подошла и задержала дыхание, поскольку слишком боялась дышать, а потом прижалась ухом к стене.
– Почему они не заметили этого раньше? – сердито спросил Сантьяго, повысив голос.
Второй мужчина ответил ему приглушенно. Даже тихо. Я услышала какое-то бормотание, а потом несколько слов, от которых по коже побежали мурашки.
– ... токсикологии... слишком быстро метаболизируется... кома.
Снова заговорил Сантьяго, но я уловила лишь его низкий тембр, а не сами слова.
Я вдруг вспомнила, как прошлой ночью он достал пузырек, а в моей голове пронеслись истории об отравлениях в «Обществе». И как Сантьяго тогда отхлебнул, показывая, что протягивал мне не яд, будто уловил мои мысли. Словно подобная возможность была реальной.
Яд.
Но кто мог использовал яд? Какой вообще сейчас год?
Нет, должно быть, я неправильно их поняла.
Однако в голове снова вспыхнуло последнее услышанное слово. Кома. Ведь это мой отец лежал в коме на больничной койке. У него случилась остановка сердца, что вполне объяснимо образом жизни.