Страница 39 из 67
На этот вопрос я не ответила.
Сантьяго ухмыльнулся и снова начал ходить вокруг.
– Если собираешься наказать меня этой штукой, то вперед. И покончим с этим.
В следующий миг я услышала свист, а потом завалилась вперед, уперев руки в пол, когда подошвы ног пронзило резкой болью, сродни агонии. И прежде чем я успела смириться с первым, меня пронзил второй удар. Я разрыдалась, и на несколько секунд даже забыла, как дышать.
Сантьяго присел позади меня. Я все еще задыхалась, когда он намотал на кулак четки и потянул мою голову назад к своей груди.
– Ты не отдаешь тут приказов.
Я вцепилась в его предплечье, кое-как стараясь дышать. Грудь высоко вздымалась.
Чуть раньше я находила его нежным, даже добрым. Почти. Узнав, что я не ела, Сантьяго расстроился. А потом, промывая татуировку, касался меня даже ласково. Потому, когда он просунул руку под сорочку, я прильнула к нему.
– Тебе понравилось?
– Нет! – я замотала головой.
Сантьяго опустил руку с тростью мне между ног и грубо схватил меня. Наверное, стоя перед алтарем на коленях и откинувшись назад я выглядела тут совершенно неуместно. Особенно с раздвинутыми коленями, выставляя себя напоказ.
– Ты насквозь промокла.
Я не знала, нарочно ли Сантьяго вдавил трость между половых губ.
– Но я отнюдь не собирался доставлять тебе удовольствие, Айви, – продолжил он, поднимая влажную ладонь по мою животу и чуть выше.
– Пожалуйста, не надо, – выдохнула я, потянувшись к себе между ног, когда ощутила, как по нежной коже заскользили шипы. В школе меня лишь однажды ударили этой тростью, и никаких шипов на ней я не помнила.
– Уже лучше. Мне нравятся твои мольбы. А сейчас сложи руки для молитвы и выпрямись, встав на колени.
– Пожалуйста, – я вытянула шею, чтобы посмотреть на мужа.
Он приподнял брови, будто ожидая, когда я последую его указаниям.
Я выполнила их, но все равно ждала неприятностей.
– Завтра ты будешь чувствовать мою трость на каждом шагу.
Я смотрела на алтарь, но зрение затуманивали слезы.
– Знаешь, чего ожидал от меня отец? – начал Сантьяго, снова начав ходить вокруг меня.
Я качнула головой и шмыгнула носом, гадая, что было хуже: ожидание удара тростью или сам удар.
Остановившись передо мной, он оглядел меня и просунул свое орудие пытки мне между ног.
Я напряглась.
– Большего, чем я был способен дать, – отозвался Сантьяго, отстраняя трость. – Я провел бесчисленные часы, стоя тут, совсем как ты. И не рыдал, когда он полосовал мне спину тростью. Даже носом не шмыгнул, когда ступни горели, и с каждым шагом я чувствовал, как от них отходила кожа.
Я приоткрыла рот и бросила взгляд на фотографию сурового мужчины, стоявшую на алтаре, а потом снова посмотрела на мужа. Я попыталась представить его маленьким мальчиком, стоявшим тут на коленях. Мой собственный отец никогда не поднимал на меня руку. А мать не была способна на столь просчитанные наказания. Лишь на импульсивные. И я имела дело только с последствиями мгновенно вспыхнувшей неконтролируемой ярости неудовлетворенной женщины.
– Мне очень жаль, – проговорила я, когда он снова оказался передо мной. – Я буду носить четки. Как ты и просил.
Сантьяго снова зашел мне за спину.
– Прошу, не нужно, – взмолилась я. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы и дальше сидеть на коленях неподвижно, подавляя желание встать и прикрыться.
– Наклонись вперед и упрись руками в пол.
Я оглянулась на Сантьяго, и через мгновение выполнила его требования. Уперлась ладонями в пол, встав в совершенно незащищенную позу. Ожидание последующей боли перекрывало унижение.
Когда Сантьяго снова просунул трость мне между ног, я вскрикнула. Однако бить меня там он не стал. Лишь постучал, понукая раздвинуть ноги шире.
– Вот так, – произнес он, наконец, удовлетворившись моим положением. Я была уверена, что теперь ему было видно абсолютно все. – Не двигайся.
Я услышала его удалявшиеся шаги, а потом он сел на скамью, прислонив к ней трость со стороны прохода. Осмелившись бросить на него открытый взгляд, я поняла, что Сантьяго сидел и наблюдал за мной.
Мы замерли так надолго. И как бы ни был холоден камень под моими руками и коленями, со лба все равно капал пот, ведь я находилась в ожидании следующего шага Сантьяго. Я могла поклясться, что прошла целая вечность, прежде чем он все же сделал его. Сантьяго поднялся и подошел ко мне. Я облегченно выдохнула, отметив, что он не стал брать трость. Опустившись позади меня на колени, Сантьяго положил ладонь мне на бедро, а второй рукой скользнул по спине и надавил, когда его пальцы оказались в пространстве между лопаток. Когда я прогнулась, он обхватил мою шею. Кожа на ней все еще была чувствительной после татуировки. Затем его пальцы запутались в моих волосах, огибая затылок. Я поняла, чего он хотел, потому опустилась на предплечья и прижалась лбом к холодному камню. Услышав, как Сантьяго расстегивал брюки, я вцепилась ногтями в щели между огромными камнями и напряглась.
Он обхватил меня за бедра и раздвинул их еще шире, впиваясь пальцами в кожу.
Я прикрыла глаза, ощутив, как Сантьяго прижался к моему входу, и испытала желание. Я затрепетала, когда он коснулся внутренней стороны моего бедра, сознавая, что муж это видел и все понял. В следующий миг он ворвался в меня одним рывком. Я не смогла сдержать слезы. Собравшись с силами, я прижалась лбом к полу. Сантьяго брал меня сзади, вцепившись руками в бедра. Отказывался касаться меня там, где я жаждала. И я понимала причину: это было частью наказания. Только его удовольствие. Этим вечером он использует меня для собственного наслаждения. И я должна буду принять это.
Когда наше дыхание стало прерывистым, толчки Сантьяго приобрели еще большую неистовость. Я почувствовала, как он стал еще больше внутри меня, а потом Сантьяго намотал на кулак мои четки и притянул к себе ближе. Ощущения были такими странными.
Одной рукой он почти душил меня четками, а второй держался за мое бедро. Его пальцы находились в опасной близости к моему клитору. Пульсирующему от желания клитору. И когда в следующий миг Сантьяго кончил, то так крепко обнял меня за талию, что у меня перехватило дыхание. Он выпустил внутрь меня свое семя, пока я силилась вдохнуть.
Закончив, Сантьяго ослабил удушающую хватку на четках. Его рука больше не напоминала стальной прут, пытавшийся раздавить мои ребра. Стоило Сантьяго прикусить раковину моего уха, я ощутила новую волну желания. Даже почувствовав, как он вышел из меня, скользнув членом по внутренней стороне бедер, я все еще хотела кончить.