Страница 4 из 13
– Ну и ладно, ты, главное, следи, чтобы она таблетки пила, что доктор прописал. Если забудет, ты напоминай почаще…
И муж ушел, тяжело ступая. Вот как, даже к постели не подошел, не удостоверился, что жена в порядке. Впрочем, после вчерашнего это неудивительно.
А Лизавета ему все докладывает. Были у Марианны подозрения на этот счет, поскольку работала горничная у мужа давно, раньше, чем Марианна в этот дом вошла. Ну ладно, будем иметь это в виду. И насчет таблеток тоже.
Этот день она провела в постели, притворяясь, что дремлет, отмахиваясь от Лизаветы с ее показной заботой. Приходил доктор Вильям Шакирович – средних лет крепкий мужчина с седыми волосами и яркими темными глазами. Не то армянин, не то еще какой-то восточный человек, у них раньше модны были разные литературные имена типа Гамлета и Беатриче, так что Марианна изредка ошибалась и называла его Вильямом Шекспировичем. Доктор только качал укоризненно головой, но было видно, что обижается.
Сейчас он сидел возле ее кровати и держал за руку, считая пульс. Лизавета наконец убралась из спальни.
– Как мы себя чувствуем? – задал доктор традиционный вопрос, и Марианне захотелось ответить в том же духе: «Как вы – не знаю, а я так не очень».
Вместо этого она пробормотала что-то про слабость и тошноту, что было, в общем-то, правдой.
– Ай-ай-ай… – доктор покачал головой. – Нужно себя преодолеть, нужно поесть, выпить кофе, сразу придет бодрость… Либо укольчик сделаем…
– Не надо уколов! – встрепенулась Марианна. – Лучше уж таблетки. Кстати, что это?
– Всего лишь легкое, совершенно безобидное успокоительное… – утешил ее доктор. – Мы понервничали, переутомились, там в ресторане было душно, шумно, музыка громкая играла, вот мы и упали в обморок…
Он взял ее за руку, выслушал пульс и добавил:
– Ничего страшного, попьем немножко таблеточек – все и пройдет. Мы ведь не беременны?
«Я – нет, а вы на всякий случай проверьтесь», – захотелось ответить Марианне, она удержалась в самый последний момент и только покачала головой.
– Ну, вот видите, значит, это пустяк и все скоро пройдет! – обрадовался доктор.
А вот интересно, он в самом деле так считает? Что вот если ни с того ни с сего здоровая молодая женщина грохнется в обморок, то это пустяк, не заслуживающий внимания? Потому что вряд ли доктор знает, что послужило настоящей причиной потери сознания. Уж муж точно ему ничего не сказал, а больше-то и некому… Лизавета тоже не знает, а больше он ни с кем не общался.
После таблетки Марианна сразу же заснула и проснулась к вечеру. Голова была тяжелой, однако не кружилась. Но все было безразлично, так что на всякий случай она решила больше таблеток этих не пить. Одно хорошо: муж больше не заходил. Где он находился, Марианне было все равно.
Вечером Лизавета принесла ужин. Марианна поковырялась в салате, съела сухарик и отдала тарелку. Таблетку она спрятала за щеку, а потом спустила в туалет. С этой заразы Лизаветы станется проверить. Небось пересчитала уже все таблетки.
И, разумеется, вечером Марианна долго не могла заснуть. Ну еще бы – целый день в постели проваляться.
События предыдущего дня мучили ее, душили своей безысходностью. Она уже пожалела, что спустила таблетку в унитаз, хотела встать, найти воды, принять еще, но не было сил подниматься, включать свет, искать… И тут вдруг милосердный сон сжалился над ней.
Ей снилось, что она – маленькая девочка и идет по лесу, по извилистой таежной тропке среди кедровника. Под ногами у нее ярким пламенем пылают жарки, где-то высоко в ветвях деревьев резко и зло хохочет сойка.
И во сне Марианна совсем не удивилась такой картине, потому что ей все было знакомо, она ведь родилась в Сибири, и природа эта была привычна ей с раннего детства.
Во сне маленькая Марианна не одна в лесу, ее ведет за руку высокая женщина с загадочным лицом языческого идола. Огдо…
Кроме них, вокруг нет ни души. Но Марианне не страшно, она уверенно идет вперед, потому что знает – Огдо с ней, а там, впереди, их ждет что-то важное…
Кроме того, Марианна никогда не боялась леса. Огдо приучила ее к тайге, к тому, что лес – не враждебный, он сильный и мудрый и платит добром за добро.
Тропинка резко повернула, и впереди показалась маленькая охотничья избушка, почти вросшая в землю.
Крошечное подслеповатое окно, покрытая мхом покатая крыша, черная от копоти печная труба, стены из толстых бревен с торчащим из щелей мхом…
– Это здесь! – проговорила Огдо, и лес повторил ее слова многократным эхом: «Здесь! Здесь! Здесь!»
Лес всегда любил разговаривать с Огдо.
Марианна остановилась.
Ее охватило странное волнение. Она хотела войти в эту избушку – но и боялась этого, боялась того, что ждет ее внутри…
Но Огдо потянула ее вперед:
– Идем! Идем же!
Они подошли к избушке, Огдо потянула на себя дверь.
Дверь такая низкая, что Огдо пришлось согнуться в три погибели, но маленькая Марианна вошла легко, не наклоняясь…
И проснулась.
Сердце ее взволнованно билось, во рту пересохло.
К чему был этот сон?
Почему сегодня, после такого большого перерыва, ей снова приснилась Огдо?
Как давно Марианна о ней не вспоминала!
Там, в Сибири, Огдо была ее няней.
Мама Марианны умерла, когда та была совсем маленькой, и тогда отец нашел Огдо. Она принадлежала к маленькому сибирскому народу долган и знала лес, как свое собственное жилище. Она разговаривала с деревьями и птицами, и деревья и птицы отвечали ей. Огдо с самого раннего детства водила Марианну в тайгу – они собирали ягоды и грибы, кедровые орехи и целебные травы.
Как-то в поселок, где они жили, пришел из тайги незнакомый человек. Вся его одежда была сшита из оленьей кожи, на голове – странный головной убор. Увидев Огдо, он пришел в возбуждение, стал низко кланяться ей, что-то говорить на незнакомом языке. Огдо ответила ему на том же языке и отослала повелительным, властным жестом. А потом отпросилась у отца и на целый день ушла в тайгу.
Марианна спросила соседку, эвенкийку Орчен, кто был этот человек и куда ушла Огдо.
– Ты разве не знаешь? Тетя Огдо, – ответила соседка тихо, – дочка очень сильного шамана. И она унаследовала от отца его силу. Тот человек пришел из тайги, он охотник, кочует с семьей. Его дочь очень сильно заболела, врач не смог ей помочь, и тогда он пришел просить тетю Огдо, чтобы спасла его дочь.
Марианна представила себе дочку того охотника – такую же девочку, как она сама, и почувствовала острую жалость.
Огдо вернулась ночью, когда Марианна уже спала. Она зашла проверить девочку, поправила одеяло.
Марианна проснулась и первым делом спросила няню:
– Огдо, ты вылечила ту девочку?
– При чем тут я? – проговорила Огдо отчего-то обиженно. – Девочка будет жить, она сама так захотела…
– Но ты ведь помогла ей?
– Помогла, как смогла, – ответила Огдо, – а ты спи давай… И мне надо спать, я устала…
А потом был еще один случай.
Они с Огдо отправились в лес за ягодами и в малиннике встретили медведя.
Марианна услышала треск и шорох в кустах, подумала, что там какая-то женщина собирает ягоды, – и вдруг увидела прямо перед собой огромную косматую морду.
Девочка словно окаменела. Она не могла ни убежать, ни вскрикнуть, даже дышать стало трудно.
И тут рядом с ней возникла Огдо.
Она строго уставилась на медведя и произнесла несколько слов на своем непонятном языке.
И медведь, огромный, могучий и страшный зверь, попятился, высоко поднял лапы, словно защищаясь или прося прощения, развернулся и бросился наутек.
Чуть позже, когда Марианна отдышалась и успокоилась, она спросила у Огдо, что та сказала медведю.
– Я сказала ему, чтобы ушел, не пугал мою девочку, а не то я его накажу.
– Ты шутишь, Огдо?
– Мало-мало шучу! Но ты не бойся, больше он не придет! Пока я с тобой, тебя никто не тронет!