Герцогиня

— Убирайтесь! — крикнула им Клер. — Не трогайте ее! Вы слышите? Не касайтесь Ниссы!

Они отступили, не поняв слов Клер, но уловив угрозу в ее тоне. Один из них потянулся за чашей, но Клер схватила ее. Она смотрела на грубые золотые края, на рубины и чувствовала, что ненавидит эту чашу. Заметив рядом большой валун, она решила разбить об него ненавистный предмет.

Она уже подняла руку, но Тревельян удержал ее.

— Не делай этого, — произнес он ровным тоном. — Нисса хотела, чтобы чашу вернули ее народу.

— Чтобы еще одна девушка умерла, выпив из нее яд?! — крикнула Клер.

Тревельян держал ее за запястье и смотрел прямо в глаза.

— Да. Эта чаша древнее, чем мы можем себе представить. — Он печально взглянул на нее. — Пешанцы добавляют по рубину каждый раз, когда новая Жемчужина Луны выпивает яд и умирает.

Клер с ужасом и отвращением смотрела на чашу, потом выпустила из рук, и Тревельян едва успел подхватить ее. Клер отступила на шаг, глядя то ему в лицо, то на чашу.

— Ты знал и позволил этому случиться?! — прошептала она.

Туземцы опять приблизились к телу Ниссы.

— Уберите от нее свои грязные лапы! — закричала Клер, загородив им дорогу.

Тревельян подошел к ней.

— Они все равно заберут ее и обо всем позаботятся. Клер опять взглянула на него, не скрывая гнева и возмущения. Выражение лица Тревельяна не изменилось. Он посмотрел на тело Ниссы.

— Они должны совершить ритуал, потом тело сожгут, а пепел отвезут в Пеш. Путь туда долог, и они…

Клер не могла больше выносить его хладнокровия. Она бросилась на него и стала колотить кулаками в грудь.

— Ненавижу, ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу! Ты убил ее! Как если бы сам застрелил! Ты сделал это!

Тревельян не пытался остановить ее. Он лишь отводил ее кулаки от своего лица, решив, очевидно, позволить выплеснуться наружу ее ярости. Когда силы оставили Клер и она, отвернувшись от него, разразилась рыданиями, он не стал ее утешать.

Подняв глаза, она увидела, что один из дикарей уносит тело Ниссы, а другой держит в руках чашу.

Клер приподняла юбки и бросилась к ним.

— Не добавляйте к чаше рубин за Ниссу! — крикнула она. Они шли дальше, не обращая на Клер внимания.

— Рубин означает кровь. А Ниссу вы убили не так, как убивали других женщин. Она была особенной. — Клер схватилась рукой за свое ожерелье, пытаясь оторвать самый большой изумруд, но у нее не хватало сил, слезы заливали лицо… А дикари уходили все дальше, унося с собой тело Ниссы.

Тревельян подошел к Клер.

— Что ты хочешь сделать? — тихо спросил он.

— Убирайся! — Она продолжала дергать за камень, до крови расцарапав шею. — Нисса получит изумруд, это будет память о ее жизни. Он называется «Момент истины». Рубин не должен быть связан с ее именем. Я ненавижу рубины, всегда их ненавидела. — Она опять зарыдала.

Тревельян отвел ее руки, схватился за ожерелье, быстрым, сильным движением оторвал изумруд и направился к туземцам. Клер последовала за ним, слушая, что он говорит им. Они, не соглашаясь, качали головами.

— Они должны взять изумруд, — настаивала Клер, — должны!

Тревельян спорил с дикарями. Клер слышала гневные нотки в его голосе. Туземцы по-прежнему не соглашались.

Он заговорил громче, настойчивее, кивая в сторону Клер. Пешанцы не соглашались. Голос Тревельяна зазвучал угрожающе. Наконец один из темнокожих протянул руку, взял изумруд и они пошли дальше, неся на руках тело Ниссы.

Тревельян повернулся к Клер.

— Они украсят чашу твоим изумрудом. Они согласились, что эта Жемчужина Луны была особенной. — Он помолчал, потом протянул к ней руку, но Клер не приняла ее. Она никогда не простит ему, что он дал Ниссе умереть. Отвернувшись, Клер пошла вниз, по склону холма.

— Думаю, теперь она поспит, — сказала Клер Гарри, глядя на Отродье. Сара Энн была так потрясена смертью Ниссы, так рыдала, что пришлось вызвать доктора, который дал ей успокоительное.

— Вам тоже нужно поспать, — сказал Гарри Клер, не отрывая обеспокоенного взгляда от измученного лица девочки. Он не оставлял сестер до прихода врача. Пытаясь унять рыдания девочки, он обнял ее, прижал к себе, укачивая и утешая, как ребенка.

Клер попыталась улыбнуться, но не смогла. Последние несколько дней, особенно последние часы, стали для нее тяжелым испытанием.

Гарри взял ее за руку, посадил на стул и дал стакан виски.

— Он уехал, вы знаете? — тихо спросил он. Клер взглянула на него.

— Кто? — прошептала она, хотя хорошо знала, о ком идет речь.

— Тревельян уехал несколько часов назад. Сразу после вашего возвращения домой. Он и его слуга-индус.

Клер кивнула. Значит, Тревельян оставался в Брэмли из-за Ниссы. Он ждал дня ее смерти, чтобы освободиться и уехать в очередное путешествие, пуститься в еще одно приключение, найти новые темы для своих книг.

— Хорошо. Я рада, что он уехал, — устало произнесла она.

— Мне кажется, вы судите его слишком строго.

Клер сердито посмотрела на Гарри.

— Это он убил Ниссу. Он стоял и смотрел, как она умирает. Вы бы видели его! Он не приложил ни малейшего усилия, чтобы остановить ее. Ему было совершенно наплевать на ее смерть. Уверена, он собирался написать об этом в одной из своих проклятых книг!

— Я не думаю, что Велли…

— Не называйте его так! Он — капитан Бейкер, человек, который все видел, совершил много подвигов и ничего не чувствует. Я так считала до встречи с ним и уверена в этом теперь. Не хочу больше о нем слышать!

Гарри нахмурился.

— Хорошо, оставим это, — тихо сказал он.

Глава 24

В дверь постучали. Клер подумала, что это пришли слуги, чтобы снести вниз ее сундуки. Прошло четыре дня с тех пор, как умерла Нисса, и Клер решила, что ей пора покинуть этот дом. Гарри пытался говорить с ней о свадьбе, но Клер была слишком подавлена, чтобы обсуждать эту тему. К огорчению родителей, и Клер и Сара Энн надели траур по Ниссе. Все последние дни родители не переставали жаловаться. Ни мать, ни отец не хотели уезжать из Брэмли.

— Не понимаю, почему нельзя выйти замуж, живя здесь, — говорила Арва. — Мне нравится здесь, и я хочу остаться.

Но Клер заявила, что не может больше оставаться в доме Гарри.

Арва выражала недовольство и по поводу того, что ее дочери выглядят в своих черных платьях, как монахини. «Как это герцог все еще хочет жениться на Клер?» — удивлялась она про себя.

— В Англии сотни худых крыш, — отвечала Клер. — И очень многие обедневшие аристократы хотели бы на мне жениться!

Арва хотела, чтобы Клер объяснилась, но дочь замолчала.

Клер открыла дверь и увидела Леатрис. Она радостно улыбнулась. Леатрис выглядела великолепно. Напряженное, испуганное выражение исчезло. Щеки были розовые, простое голубое платье сшито с большим вкусом.

Леатрис улыбнулась и поцеловала Клер в щеку.

— Вы прекрасно выглядите, — сказала Клер. — Замужество вам явно на пользу.

— Да, это правда. Я даже сама не ожидала. Мы с Джеймсом хорошо ладим, у нас так много общего. После этого дома мне так легко с ним!

Клер улыбнулась.

— Я очень рада за вас. — Больше ей нечего было сказать, и она вернулась к своим вещам.

— Я рада, что увиделась с вами на прощание. Леатрис подошла к Клер и положила руку ей на плечо.

— Я пришла повидаться с вами, потому что Гарри написал мне.

— Очень мило с его стороны.

Леатрис взяла Клер за плечи и повернула к себе.

— Гарри очень беспокоится о вас. Он говорит, что произошла большая ошибка.

— Не понимаю, о чем вы…

Леатрис посмотрела на Клер твердым взглядом. Ее глаза были похожи на глаза Тревельяна. Девушка отвернулась.

— Я должна закончить сборы, мне еще так много предстоит сделать. Наша семья слишком долго злоупотребляла вашим гостеприимством. Слишком долго…

— Я хочу рассказать вам кое-что о Тревельяне и о моей матери, — сказала Леатрис.