Герцогиня

— Понимаю, — проговорил Тревельян задумчиво. Из обольстителя он превратился в слушателя, жаждавшего получить ответы на все интересующие его вопросы. — И они вкушают от вашей пресловутой американской свободы, заработали много денег, а вы — наследница большого состояния и теперь сделаетесь герцогиней.

— Не совсем так.

— Да? — взгляд Тревельяна стал напряженным, казалось, он мог видеть сквозь стены.

— Мой дед, отец моего отца, был известен как Командующий.

Тревельян смотрел на Клер, глаза его блеснули.

— Вижу, вы слышали о нем, — сказала она, самодовольно улыбаясь.

— Как повезло вашей матушке, что она влюбилась в сына такого богатого человека!

— Да, вы правы. Только дед не дал молодым никаких денег. Я имею в виду наличные. Он распорядился выплачивать десять тысяч долларов в год.

— Боже, да это же ничто!

— Да, если принять во внимание, что мой отец привык к роскоши с детства, — подтвердила Клер.

— Но ваши родители выстояли. К тому же они любили друг друга.

Клер ничего не ответила, предпочитая не замечать сарказма Тревельяна.

— Мой дед умер пятнадцать лет назад и оставил наследство — миллионов тридцать. Он…

— Не так уж и много!..

— Он оставил десять миллионов отцу, десять миллионов матери, считая, что женщины должны быть независимы, и десять миллионов мне — ими управляет опекун.

— А вашей очаровательной сестре?

— Она тогда еще не родилась.

— Надеюсь, ее не обидят… Клер промолчала.

Тревельян изучающе посмотрел на нее. Она вдруг начала наводить порядок на столике.

— Ну и что дальше? — спросил он.

Клер не хотела больше рассказывать. Почему он не может удовлетвориться тем, что она уже сказала? Почему он всегда идет до конца?

— Думаю, мои родители прожили все деньги. На лице Тревельяна отразился ужас.

Клер с трудом улыбнулась.

— Мой отец большой любитель красивых дорогих вещей: лошадей, бренди, морских прогулок на собственной яхте…

«Бездельник», — подумал Тревельян.

— А ваша мать? Как ей-то удалось истратить столько денег?

— Она так мечтала попасть в высшее общество! Ведь свет был недостижим для нее в юности. Вот она и построила дом, устраивала вечера и приемы…

— Десять миллионов на вечера и приемы?! — удивился Тревельян.

— Мои родители много истратили на мое образование, нам с сестрой ни в чем не отказывали.

Тревельян помолчал, переваривая информацию.

— Значит, сейчас все деньги вашей семьи — это ваша доля наследства, которой распоряжается опекун?

— Да.

— И как же это осуществляется?

— После смерти деда я получаю четверть годовых процентов.

— То есть вы уже заплатили за свое образование?.. Клер промолчала.

— После замужества я получу основной капитал. Тревельян молчал.

— Я получу деньги только при условии, что родители одобрят мой брак. Дед оговорил это в своем завещании, потому, что у него была младшая сестра, которой он дал несколько миллионов долларов приданого, а она взяла и вышла замуж за игрока, который проиграл все до последнего цента.

— А с ней что случилось?

— После того как все деньги кончились, она вернулась в дом деда.

— Полагаю, он не дал ей больше ни пенни?

— Ну почему вы всегда так жестоки? Мой дед завещал тете проценты с какой-то суммы, потребовав, однако, гарантий, что она не станет жертвой очередного альфонса.

— Он любил повелевать людьми?

— Дед дал деньги моим родителям без всяких условий, — резко сказала Клер и замолчала.

— Итак, у ваших родителей нет ни пенни, а у сестры и не было. Кто же получит ваши деньги, если вы выйдете замуж без их согласия?

— Мои родители, — тихо ответила она.

— Надеюсь, они одобряют Гарри?

— Да, конечно. Мама считает, что ни за какие деньги нельзя купить высшее общество. А отец говорит, что друзья Гарри знают толк в жизни.

— Он имеет в виду тех, кто днем убивает животных, а вечером пожирает их?

— Гарри управляет этим домом и тремя другими. Это требует много труда и времени.

— Моя дорогая, наивная, маленькая американка, Гарри управляет тремя имениями не больше меня. Он нанимает людей, которые делают всю работу за него. А вся власть сосредоточена в руках матери Гарри.

— Это неправда! Он так часто уезжает по делам!

— Гарри только покупает. Вы видели в доме картины, мебель, дорогие безделушки, лошадей и экипажи в конюшнях? Из поколения в поколение герцоги женились на богатых наследницах и проводили жизнь в праздности и удовольствиях. Именно к такой жизни готовили и Гарри.

— Вы хотите сказать, что он женится на мне только из-за моих денег?

— Вы разве выходите за него замуж не потому, что хотите стать герцогиней?

— Нет, я люблю Гарри. Мне нравится и этот дом, и здешняя жизнь, я полюбила Шотландию и ее обитателей…

— Вы так романтичны. Вы любите придуманную жизнь, вам нравится то, что угодно вашим родителям, вы хотите стать герцогиней, получить деньги деда и позволить матери и отцу жить так, как они привыкли!

— Мне не нравится, когда вы так говорите!

— А Гарри вам нравится?

— Да. Он милый, добрый, нежный и…

— На него и смотреть — одно удовольствие!

— Да, — заявила Клер упрямо, гордо подняв голову.

— Красивая внешность Макарренов всегда позволяла герцогам жениться на богатых женщинах.

Клер промолчала.

— И они были счастливы в браке?

— Полагаю, в большинстве случаев — да. Я слышал, что все герцоги Макаррены были превосходными любовниками и, что удивительно при их избалованности, верными мужьями.

— А чего же еще желать женщине? — тихо спросила Клер, глядя на Тревельяна.

— Если бы я был женщиной, то требовал бы от брака намного большего, — выкрикнул Тревельян.

Клер отодвинулась от него. Ей не нравился оборот, который принял их разговор.

— Мне нужно вернуться. Гарри сегодня дома, я хочу его видеть. — Она поправила ему подушку. — Надеюсь, вы теперь начнете выздоравливать. Я скажу Оману…

Тревельян схватил ее за руку и задержал на мгновение.

— Не уходите, — прошептал он.

На секунду Клер разглядела в его темных глазах страх одиночества. «Да, он одинок, так же, как я. Он чужой здесь, как и я», — подумала девушка.

Но через мгновение его взгляд опять стал насмешливым. Казалось, Тревельян не может никому позволить заглянуть под маску. Он отбросил руку Клер, как будто ему было неприятно ее прикосновение.

— Ладно, ступайте к своему герцогу. Гарри захочет показать вам лошадь, которую купил для вас. — И он отвернулся к стене.

Клер взглянула на Тревельяна и приняла неожиданное решение: она остается, он все еще болен, ему нужен уход, он одинок. Но в душе девушка знала правду: она хотела остаться, ей нравится его острый ум. Тревельян смеялся над ней, он циничен и язвителен, но одновременно искренний человек.

Клер молча вышла из комнаты и отправилась поговорить с Оманом. Она написала записку сестре, в которой сообщала, что не появится до обеда. Отродье должна была еще раз взять на себя Гарри и остальных.

Когда Клер вернулась к Тревельяну и сказала, что остается, он даже не поблагодарил ее. Девушке тут же захотелось убежать, но мысль о еще одном тоскливом дне, проведенном в доме, заставила ее сдержаться.

— Так что же мы будем делать? — спросила она Тревельяна. — Играть в карты?

— Я должен поработать, буду писать часа три, а потом..

— Если вы встанете с постели, я немедленно уйду. Он сдержал улыбку.

— Я обыграю вас в шахматы.

— О, вы так уверены?

Позже Клер вспоминала этот день, как один из caмых удивительных в своей жизни. Одно дело — провести время с Тревельяном, когда он занят своими делами или когда вокруг люди, и совсем другое, совершенно удивительное чувство быть в центре его внимания.

Они играли в шахматы, но это не была игра в чистом виде. Тревельян не смотрел на доску. Клер называла ему свои ходы, и он немедленно отвечал, куда передвинуть его фигуры.