Кипящая переправа

Поэтому, подойдя к расположению роты, Шубин сразу свернул в сторону, где располагался третий взвод, и заглянул в землянку, в которой обитал сержант Воробьев.

– Игорь, давай быстро ко мне, разговор есть, – сказал он.

Войдя к себе в блиндаж, он сел на скамью к столу, сержанту кивнул на другую скамью – садись, мол, не стой, разговор будет долгий, – и достал из планшета карту.

Карта у Глеба Шубина была вроде такая же, как у полковника Городовикова – обычная километровка. Но отличалась она тем, что вся была разрезана на небольшие куски, размером 5x10 сантиметров. Такой кусок был удобен тем, что его легко можно было засунуть в карман или даже в рукав, а то и в сапог. Шубин еще в прошлом году, во время боев за Смоленск, придумал хранить карту во время рейдов в немецкий тыл разрезанной, и с тех пор всегда так поступал.

– Значит, так, Игорь, слушай меня внимательно, – сказал он. – Комдив поставил перед нами серьезную задачу. Мы должны разведать расположение противника, собрать все какие только возможно сведения о самом противнике, а также о его обороне. Надо побывать вот здесь, в поселке Погорелое Городище, и здесь, в направлении Сычевки, и вот сюда заглянуть, в сторону Ржева. Необходимо найти на Держе удобные броды, а за рекой – проходы через минные поля. Узнать, где у немцев узлы обороны, где командные пункты, где стоят резервы. Короче, собрать кучу информации. И все – за два дня. Я решил, что выполнять задание командования буду вместе с твоим взводом.

– Что, весь взвод пойдет? – спросил Воробьев.

– Не весь, – ответил Шубин. – Кроме нас с тобой, пойдут еще четверо. У тебя ведь есть один хороший сапер – Пастухов, кажется?

– Да, Женька Пастухов – первоклассный сапер, – согласился сержант. – Он мины под землей прямо нюхом чует. А пальцы у него словно у музыканта, может взрыватель вынуть, и взрыва не будет. Но и Костя Погорелов тоже сапер хороший. Так что у меня два таких специалиста.

– Ну вот, бери Пастухова и Погорелова, – кивнул Шубин. – И еще двоих, самых ловких, сообразительных, кто везде пролезет и кто маскироваться умеет. Потому что, я чувствую, нам там придется у немцев прямо под носом проползать. Территория тут, как ты видишь, небольшая, и вся она напичкана вражескими частями. Значит, нас всего будет шесть человек. Я думаю взять малую плоскодонку, я ее в вашем расположении видел.

– Все верно, Серега Бесчастный эту лодку тут неподалеку заметил и решил сюда к нам подогнать, – сказал сержант. – Только, товарищ капитан, насчет идеи с лодкой я сомневаюсь. Немцы за рекой очень плотно следят, каждый метр просматривают. Лодку обязательно заметят.

– И как же ты думаешь перебраться? Вплавь, что ли? А боекомплект? Нет, вплавь не получится.

– Зачем вплавь? В полукилометре выше по течению я обнаружил заводь. Там везде мелко, чуть выше пояса. Можно вброд перейти и боекомплект перенести. Я уже брод проверил – перешел на тот берег и осмотрел местность. Кусты там густые, непролазные. Видно, что немцы в этих местах не бывали. А что непролазные, не страшно – мы с вами везде пролезем, верно?

– Молодец, что нашел такое место, – одобрил Шубин. – Что ж, принимаю твой план. Значит, говоришь, уже и на той стороне успел побывать? Значит, вдвойне молодец. А может, ты и другие места на Держе можешь указать, где наши части могут переправиться?

– Могу и другие указать, – кивнул Воробьев. – Еще немного выше, метрах в ста, есть узкое место. Его вброд не перейдешь, глубина большая, и течение сильное. Зато река там шириной не больше четырех метров, ручей, а не река. В этом месте нашим саперам будет легко мост навести. Даже несколько мостов можно рядом устроить.

– Ну-ка, покажи мне эти места на карте, – потребовал Шубин. – И там, где сегодня будем вброд переходить, и где мост можно навести.

Сержант не очень уверенно повел пальцем по карте, наконец нашел одно нужное место, потом второе, показал. Его неуверенность не укрылась от глаз капитана.

– Плохо карту знаешь, Воробьев, – упрекнул он. – Учиться тебе нужно. Вот вернемся из разведки, буду тебя учить. Разведчик обязан уметь карту читать. Тут никаких гаданий не должно быть. Ладно, сейчас не время об этом говорить. Значит, так. Ступай к себе, поставь перед бойцами задачу. Пятерых, что останутся здесь, передашь временно лейтенанту Струмилину. А впятером собирайтесь. Возьмите по четыре боекомплекта, по четыре гранаты и паек на два дня. Через полчаса жду вас у этой точки.

И Шубин указал на карту, где он уже успел нанести значок «Брод».

– Смотри, Воробьев, не опоздай, – сказал он на прощание. – Я не девушка, опозданий прощать не буду! Да, и вот еще что. Лодку мы, пожалуй, все же возьмем с собой. Плыть мы в ней не будем, но можно положить в нее боекомплект. Ну, и потом она может пригодиться. Так что лодку ты, сержант, прихвати.

В тридцати километрах от того места, где капитан Шубин ставил задачу своему сержанту, в хорошо сохранившемся каменном доме в центре города Зубцов, также проходило совещание в узком кругу. Командующий 46-м танковым корпусом 9-й армии вермахта генерал Генрих фон Верхафен вызвал своего начальника корпусной разведки капитана Ганса Книппера, чтобы обсудить с ним сложившуюся в прифронтовой полосе обстановку. Генерал фон Верхафен высоко ценил своего начальника разведки, а потому встречал его в соответствующей обстановке. На столе стояла запыленная бутылка с этикеткой на французском языке, а рядом – тарелка с лежавшей на ней порезанной бельгийской колбасой и французским сыром.

– Ну, Ганс, позвольте старику за вами поухаживать, – сказал генерал, наливая в бокалы темно-коричневый напиток. – Вот, позвольте вам предложить: первоклассный французский коньяк двадцатилетней выдержки. Мне недавно прислал мой друг, который командует корпусом на Атлантическом валу. Закуска тоже неплохая, французская и бельгийская…

– Вы меня балуете, мой генерал, – ответил Книппер, принимая бокал. – Право слово, я не стою такого вашего внимания.

– Как это «не стоите»? – возмутился фон Верхафен. – Где, в каком корпусе так поставлена служба разведки и контрразведки, как в моем? Я всегда имею достоверные сведения о противнике, мне не приходится сражаться вслепую. И это буквально с первого дня восточной кампании! Вы настоящий мастер своего дела, Ганс! Итак, выпьем. Выпьем, а уже потом поговорим о делах. Выпьем за нашу победу, хотя сейчас она кажется более далекой, чем год назад.

Ганс Книппер молча склонил коротко стриженную белобрысую голову в знак согласия и пригубил драгоценный коньяк. Он оценил степень независимости своего шефа, который не начал выпивку с обязательного первого тоста «за фюрера». Ни один солдат в немецкой армии не отказался бы выпить за победу. Но далеко не все были готовы с восторгом произносить имя «вождя германской нации» и тем более умирать за него. Тем более не был готов умирать за фюрера Ганс Книппер. В гражданской жизни, до призыва на военную службу, он преподавал математику в университете Тюбингена. Загадки теории множеств привлекали его куда сильнее, чем идеи расового превосходства. Перед ним дважды открывалась возможность перевестись из армии в войска СС, и оба раза он уклонился от этой чести.

– Ну а теперь о деле, – сказал генерал, сразу сделавшись предельно серьезным. – У меня на столе лежат данные авиационной разведки. Они свидетельствуют, что русские сосредоточили на противоположном берегу реки значительные силы. Большие силы пехоты, а главное – там сконцентрированы десятки танков. Может быть, даже сотни – точное число выяснить не удалось. Все это говорит о том, что русские готовятся нанести удар. Но куда будет нацелен этот удар? Какова цель русских? Пойдут ли они сюда, на Ржев, или направятся южнее, на Карманово и Сычевку, чтобы срезать весь наш выступ, окружить всю 9-ю армию? Вот что я хотел бы знать.

– К сожалению, мой генерал, я не смогу ответить на все ваши вопросы, – ответил капитан. – Но кое-что я могу прояснить. Мои парни несколько раз плавали на тот берег реки. Им удалось выяснить, что русские собирают все плавсредства, какие могут найти: лодки, плоты, катера. Они готовят наступление. И мы даже смогли узнать, какими силами будет вестись наступление и какова его цель. Более того, мы даже знаем точную дату начала наступления русских!