Соблазнительная невинность

Взгляд ее блуждал по веселой комнате. Не раз и не два во время своего страшного испытания Вивьен думала, что больше никогда не увидит любимое убежище. Отделанная в спокойных белых и бледно-голубых тонах, с подушками, драпировками и покрывалом ярко-желтого цвета, эта спальня всегда служила ей тихой гаванью среди хаоса и неприятностей. Читать в шезлонге, писать друзьям за элегантным письменным столом, прятаться от забот, взваленных на ее плечи родственниками… Конечно, она любила их – даже Сайруса, в известном смысле, – но иногда они беспредельно испытывали ее терпение.

Временами особняк Блейка казался ей скорее тюрьмой, чем домом. Но в той ужасной пещере в Кенте она искренне сожалела о своей неблагодарности и беспечности, с какой воспринимала эту удобную, налаженную жизнь. Снова и снова молилась она о благополучном возвращении домой и клялась, что справится с любым бременем. И сейчас, благодаря Господу и Сент-Джорджу, она свободна. Настало время снова взять на себя ответственность за семью.

– Должно быть, маму все это привело в ужас, – говорила Вивьен, расстегивая накидку. – Господь свидетель, она так громко кричала, когда меня вытаскивали из кареты.

Брови Кита взлетели вверх, и Вивьен поморщилась.

– Прости. Я так устала, что уже не соображаю, что говорю, – извинилась она.

Разумеется, мать пришла в ужас. Но где-то в глубине души у Вивьен отложилось воспоминание, как мать воющим клубком забилась в угол кареты, даже не попытавшись ей помочь.

В отличие от леди Торнбери.

Вивьен отогнала прочь немилосердное сравнение и сосредоточилась на брате. Кит криво улыбнулся и пожал плечами.

– Да уж, старушка, не думаю, что ты преувеличиваешь. По словам леди Торнбери, она взяла самую высокую ноту и не умолкала, пока доктор леди Т не влил ей в глотку изрядную порцию опия.

Вивьен бросила накидку на шезлонг, подтянула повыше ноги и уютно устроилась на пышных подушках.

– Но как, ради всего святого, Сайрусу удалось скрыть от слуг, что произошло, тем более что мама была в таком состоянии?

– Опять же леди Т. Ей хватило присутствия духа сразу после твоего похищения велеть ехать прямо к сэру Доминику. – Он негромко присвистнул. – Хвала Господу за нее и сэра Доминика. Не знаю, что бы произошло, не приди они тебе на помощь.

– Это верно, – сухо отозвалась Вивьен.

С таким видом, будто его поймали, когда он засовывал лягушек в туфли сестры, Кит осторожно присел на мягкую банкетку, стоявшую у туалетного столика Вивьен.

«Да, мой мальчик, пора тебе откровенно признаться в своих грехах».

– В общем, когда маму успокоили, – торопливо продолжил Кит, – они привезли ее домой и сразу уложили в постель. С тех пор она в ней и лежит, якобы с такой же простудой, что и у тебя. Только Дарнелл и миссис Хаммонд знают, что случилось на самом деле.

– Боже милостивый, – вздохнула Вивьен. – Просто катастрофа.

Будет чудо, если они сумеют обойтись без скандала. К счастью, старшие слуги работают в семье целую вечность и очень ей преданы. Вивьен, которая многие годы вела хозяйство, всегда следила, чтобы им как следует платили, обеспечивая эту преданность, даже если приходилось ради этого урезать свои расходы и экономить.

Кит сочувственно кивнул.

– Знаю. Но пока мы не слышали никаких сплетен. Сэр Доминик был весьма убедителен, рассказывая, как ужасно все может повернуться.

Тревога Вивьен слегка улеглась.

– Похоже, нам очень повезло – благодаря сэру Доминику и леди Торнбери.

И, конечно, Сент-Джорджу, но такими интимными подробностями своего освобождения она не собиралась делиться ни с кем, включая Кита.

– Кстати о везенье, – сурово добавила она. – Пора тебе…

Ей помешал стук в дверь.

– Войдите, – безропотно отозвалась она.

В комнату, приветливо улыбаясь, бочком втиснулась Сьюзен, ее камеристка, с подносом, груженным таким количеством кексов, лепешек и чая, что можно было накормить половину армии Веллингтона. Выглядели они невероятно аппетитно, несмотря на плотный завтрак, который Вивьен съела совсем недавно. Должно быть, причина в том, что она голодала два дня, – ей дали лишь кусок засохшего хлеба и заплесневелого сыра.

– Миледи, добро пожаловать домой, – радостно воскликнула Сьюзен, поставив поднос на письменный стол. Затем повернулась, внимательно осмотрела хозяйку, нахмурилась и обернулась к Киту. – Знаете, мастер Кит, думаю, вам лучше уйти и дать ее милости немного отдохнуть. Ей нужно лежать в постели и спать, а не болтать тут с вами.

Вивьен с трудом подавила раздражение. Сьюзен служила семье много лет и в тяжелые времена по-настоящему их поддерживала.

– Все в порядке, Сьюзен. Налей, пожалуйста, чаю, а когда захочу раздеться, я позвоню тебе.

Судя по виду Сьюзен, она была решительно не согласна, но все же чаю налила и наложила на две тарелки кексов и лепешек, что-то ворча себе под нос. Забрав накидку Вивьен, она направилась к двери, строго сказав:

– Пятнадцать минут, мастер Кит. Затем я вернусь и уложу ее милость в постель.

Кит, уже успевший набить рот, ответил обаятельной улыбкой. В любом другом случае Вивьен бы расхохоталась, но сейчас ей казалось, что все и вся вышли из-под ее контроля. Если бы она могла положиться на Сент-Джорджа… Он-то знал бы, что делать и как справиться с Китом. Он бы…

Стоп.

Нельзя позволить мыслям увлечь себя в таком рискованном направлении. Кроме того, он наверняка скоро вернется в свой полк (или чем он там действительно занимается), и этот кризис нужно снимать самостоятельно. В конце концов, она ведь обещала отцу на смертном одре, что присмотрит за Китом и мамой, и эта клятва стала основой ее жизни. Зачастую эта ноша давила на нее слишком тяжко, но папа был лучшим отцом в мире. Он на нее полагался, и она его не подведет.

Вивьен и Кит сидели друг напротив друга, и больше им никто не мог помешать выяснить правду. Брат это тоже понимал. Он аккуратно поставил тарелку, отряхнул руки и посмотрел на Вивьен с виноватым выражением, которое она видела на его лице бессчетное число раз.

Отставив чашку, Вивьен посмотрела брату в глаза и задала вопрос, который не покидал ее последние несколько часов.

– Кит, скажи, какое именно отношение имел к моему похищению ты?

Глава 11

Кровь отхлынула от лица юноши, оно сделалось иссиня-бледным. Взгляд метнулся в сторону, словно искал пути побега, но затем вернулся обратно к Вивьен. Его ярко-голубые глаза, так похожие на ее собственные, молили о понимании.

Внутри у Вивьен все скрутилось в тугой узел, стоило ей увидеть это безмолвное подтверждение вины. Несмотря на то, что мозг сопоставил факты с почти математической точностью, сердце наивно надеялось, что она ошибается. Глупая. Если в этом мире есть две вещи, в которых Кит преуспевает, так это делание долгов и попадание в передряги.

– О Кит, – с отчаянием выдохнула она. – Как ты мог?

Он упал перед ней на колени, схватив за руки.

– Все было не так, Виви! Я же понятия не имел, что тебя похитят! Мне даже в голову не пришло, что этот негодяй в самом деле выполнит свою угрозу! – Он судорожно стиснул ее руки. – Я бы скорее умер, чем позволил причинить тебе вред. Ты же знаешь!

Его глаза повлажнели, и на какой-то ужасный миг Вивьен словно отбросило назад, к горьким воспоминаниям. Кит не плакал со дня смерти папы. В тот кошмарный день он пролил много слез, сердце его было разбито утратой обожаемого отца, и сердце Вивьен, видевшей все это, тоже чуть не разбилось. Тогда она поклялась, что Киту больше никогда не придется плакать, если это будет зависеть от нее.

Да только на этот раз Вивьен понятия не имела, сумеет ли вытащить его из беды.

Дав гневу улечься (какой смысл злиться на Кита?), она подняла его с пола и усадила рядом с собой. Она гладила брата по широкой спине, пока он пытался взять себя в руки, – как часто делала, пока он был мальчишкой. Затем положила руки ему на плечи и повернула лицом к себе.