Соблазнительная невинность

– Святые небеса, конечно! – воскликнула леди Торнбери. – У твоей бедной мамы так расшатались нервы, что мы решили – лучше лорду Блейку побыть с ней рядом, чтобы… э-э-э… утешить ее.

Не сдержавшись, Вивьен пренебрежительно хмыкнула:

– Воображаю.

Сайрусу никогда не хватало терпения выдерживать частые мамины истерики, и она очень сомневалась, что ее похищение что-то изменило.

В дверь очень вовремя постучались, Смитвелл просунул в комнату голову и сообщил, что завтрак подан. Вивьен нахмурилась. Есть совершенно не хотелось. Хотелось только одного – отправиться домой и поговорить с Китом. И с Сайрусом. Она выяснит, какое отношение имели братья к ее похищению (или вовсе никакого не имели), даже если ради этого придется убить обоих.

Сент-Джордж протянул ей руку и помог подняться. Голова у Вивьен внезапно закружилась, пришлось вцепиться в его руку. Он помог ей удержаться на ногах, и потребовалась вся ее сила воли, чтобы не упасть в его объятия, инстинктивно умоляя о помощи. Вивьен, замерзшая и уставшая, дрожала. Бесплодность попыток понять хоть что-нибудь отняла у нее последние силы.

– Пойдемте же, Вивьен, вы должны что-нибудь съесть, – терпеливо и ласково произнес Сент-Джордж. Его низкий голос успокаивал. Вивьен казалось, что она согласится на что угодно, если он попросит ее таким тоном.

– Вам следует успокоиться и довериться нам. – Он подтолкнул ее к двери.

Вивьен уставилась на Адена, упиваясь видом решительного небритого подбородка.

– Я вам доверяю, но не понимаю, что происходит. Вообще ничего не понимаю, – пожаловалась она.

Точнее, кое-что она понимала, но лучше от этого не становилось. Особенно потому, что поделиться ни с кем не могла, а теперь ее так и подмывало вывалить все на Сент-Джорджа – свои подозрения, страхи, даже гнев.

И тут же снова почувствовала, насколько он для нее опасен.

– Я знаю, что это беспокоит, – сказал он, ведя ее через холл в столовую. – Съешьте что-нибудь, а потом обсудим, как доставить вас домой. Все будет хорошо, обещаю.

Вивьен подавила вздох. Все случившееся далеко от хорошего, и им это прекрасно известно.

В конце концов возвращение в Блейк-хаус прошло легко. Сказать точнее – даже до смешного легко. Леди Торнбери заранее распустила слух, что Вивьен поживет несколько дней у нее, готовясь к поездке в деревню. Но не успев уехать в Торнбери-холл в Эссексе, она сильно простудилась и оказалась прикована к постели, а леди Торнбери со своей камеристкой за ней ухаживали. Поскольку слугам леди Торнбери хорошо платили и они отличались особой преданностью семье, шанс, что ложь раскроется, был мизерный.

– Твоим братьям, хвала Господу, хватило здравого смысла помалкивать, – добавила леди Торнбери. – Так что, если нам капельку повезет, все получится прекрасно. Разумеется, твоя мать тоже лежит в постели под предлогом болезни.

Весь фокус в том, объяснил сэр Доминик, чтобы осуществить это средь бела дня.

– Ни у кого не возникнет подозрений, если леди Торнбери отвезет вас домой, как только вы достаточно поправитесь, чтобы покинуть ее дом. Но, конечно, поскольку вы все еще будете считаться больной, необходимо провести несколько дней в постели, чтобы поддержать обман.

А леди Торнбери, в свою очередь, сразу же отправится в Эссекс в сопровождении своего младшего сына Адена – тоже для поддержки их выдумки. В этих обстоятельствах возвращение Вивьен в дом брата будет выглядеть абсолютно логично.

Было почти девять утра, когда дорожная карета семейства Торнбери подкатила к Блейк-хаусу на Гросвенор-сквер. Леди Торнбери крепко обняла Вивьен.

– Ты не должна ни о чем волноваться, – ласково сказала она. – Сэр Доминик непременно докопается до сути произошедшего, а Аден будет за тобой присматривать.

Желудок Вивьен совершил кульбит, но она выдавила слабую улыбку. Меньше всего ей сейчас требовалось, чтобы кто-то из этих двоих продолжал совать нос в ее дела.

– Обещаю, я не буду волноваться, – ответила она. – По правде сказать, единственное, чего мне сейчас хочется, – это спать. Надеюсь, я просплю целую неделю.

– Да, оставайся в постели столько, сколько захочешь. Не забывай, что у тебя ужасная простуда. – Леди Торнбери подмигнула.

Вивьен не сомневалась, что выглядит больной. Бледная, как простыня, налитые кровью глаза – сейчас она запросто сошла бы за инвалида.

– Спасибо вам за все, – прошептала она, еще раз быстро обняв приятельницу. Она не могла выразить словами, как ее тронула поддержка леди Торнбери. Вряд ли она могла ожидать от собственной матери, чтобы она повела себя, как… гм… как мать. Вивьен любила свою оставшуюся в живых родительницу, но давным-давно поняла, что ее роль в семье – заботиться о маме, а не наоборот.

Она вложила руку в обтянутую перчаткой ладонь Сент-Джорджа, и пальцы утонули в его большой руке. Он помог ей спуститься на мостовую, поддержал, чтобы она не упала, и вообще обращался с ней бережно, как с венецианским стеклом.

– Спасибо, но я вроде не собиралась падать, – сухо сказала Вивьен, когда он повел ее вверх по широким мраморным ступеням к дому. – Мне двадцать четыре, а не девяносто четыре.

Он искренне обворожительно улыбнулся ей, и у Вивьен перехватило дыхание.

– А вот в этом я не уверен, – мрачно произнес он, хотя в глазах плясали смешинки. – Поразительно, что вы вообще стоите на ногах. Может быть, мне следует на руках отнести вас в дом. – И обнял ее за талию, словно и впрямь собирался сделать это. – Тем более, это уже не в первый раз, – добавил Сент-Джордж негромким дразнящим голосом.

Вивьен нахмурилась – скорее из-за того, что ее тело сразу затрепетало в ответ на прикосновение, чем из-за его дружеского подшучивания. Нельзя допускать, чтобы он вот так на нее действовал!

И уже собралась его отчитать, но тут парадная дверь распахнулась. На пороге стоял Дарнелл, их дворецкий, и глаза его подозрительно ярко блестели.

– Миледи! – воскликнул он. – Слава богу, вы дома!

Сент-Джордж предостерегающе посмотрел на него, а Вивьен мысленно вздохнула. Надо полагать, бедняга Дарнелл знает о ее похищении. Оставалось лишь надеяться, что история не пошла дальше дворецкого и миссис Хаммонд, экономки, – этим двоим приходилось справляться с мамиными истериками.

– Спасибо, Дарнелл, – сказала она. – Моя простуда уже проходит, хотя я еще не вполне здорова.

– Конечно, миледи, – ответил он, пытаясь держаться с достоинством, как и положено дворецкому, и отступил в сторону, пропуская ее и Сент-Джорджа. – Ваши братья ждут в библиотеке, – добавил он. – Вместе с…

Дверь в библиотеку распахнулась, и наружу вылетел Кит.

– Это Виви? Она дома?

Маленький братишка (ростом выше Вивьен на добрых шесть дюймов) вихрем пронесся через огромный холл и стиснул ее в свирепых объятиях. Задохнувшись, Вивьен пискнула, но тоже обняла его. Она почти не сомневалась, что на уме у Кита нет ничего хорошего, но он ее брат, и она любила его, хотя он то и дело попадал из одной передряги в другую и никак не мог удержаться от этого.

Кит разжал объятия, отступил и посмотрел на Вивьен. Его голубые глаза повлажнели от эмоций. Вивьен разглядела в них облегчение… и чувство вины, и сердце ее упало. Кит был всего лишь на два года младше, чем она, но после смерти отца Вивьен опекала его, как наседка. Она любила его больше всех на свете и уже давно отчаялась поверить, что он хоть когда-нибудь избавится от своих ужасных привычек.

– Прости, Виви, – прошептал он сдавленно. – Я же понятия не имел, что…

– Тихо, Кит, – оборвала она его, бросив нервный взгляд на Сент-Джорджа. Тот пристально и напряженно изучал их обоих.

Проклятье. Необходимо избавиться от него до того, как начнет задавать Киту вопросы.

Вивьен вымученно улыбнулась брату, надеясь, что он заметит в ее взгляде предостережение.

– Мой дорогой, я чувствую себя намного лучше. Право же, ни к чему так суетиться.

Безрассудство – второе имя Кита, но, слава богу, умом он обладал острым и быстрым. Брат вздрогнул, но тут же одарил ее мальчишеской улыбкой.