Соблазнительная невинность

– С ней все хорошо, – сказал он. – Это просто слезы облегчения. – Уголки его рта приподнялись в насмешливой улыбке. – Но, разумеется, ты в любой момент можешь подойти и обнять ее.

– При всем моем уважении – лучше отвяжитесь, – буркнул Аден.

Доминик хмыкнул в ответ.

Шеф частенько чертовски его раздражал, но на этот раз Аден злился еще и потому, что на самом деле хотел обнять леди Вивьен. К счастью, мать сумела удержать его от этого идиотского поступка, пробормотав что-то такое, отчего на губах девушки заиграла слабая улыбка. Затем она усадила леди Вивьен на кушетку перед камином и наконец снизошла до того, чтобы заметить его присутствие.

Аден собрался с силами, готовясь к всплеску эмоций, всегда охватывавших его при встрече с матерью.

Как обычно, невольное восхищение боролось в нем с горечью. Эта хрупкая и стройная, как тростинка, фигурка, ростом едва ли достигавшая пяти футов, скрывала железную волю. Мало кто мог ей противостоять, и Аден до сих пор был твердо убежден, что она могла защитить его от неприязни отчима – точнее, от ненависти к ребенку, служившему живым свидетельством того, что жена наставила ему рога, причем с принцем. Лишь однажды она вмешалась – когда лорд Торнбери поднял руку на тринадцатилетнего Адена, ударив его по лицу. Вот тут она встала между ними и убийственно спокойным голосом сказала мужу, чтобы он никогда больше не смел трогать ее сына.

Торнбери, зарычав, повернулся к ней, но она просто положила руку ему на грудь и посмотрела в глаза. К бесконечному изумлению Адена, старый ублюдок отступил. Впоследствии мать Адена ни разу не упомянула этот случай, и, хотя отчим не скупился на оскорбления и нотации, он больше ни разу его и пальцем не коснулся.

– Доброе утро, Аден, – сказала мать. – Почему ты затаился у двери? Разве нельзя, как положено, поздороваться со своей матушкой? – Она произнесла это с самой очаровательной улыбкой, явно стараясь, чтобы это прозвучало помягче.

Даже не пытаясь скрыть вздох, Аден отошел от двери и устало пересек библиотеку, чтобы выразить почтение единственному человеку на земле, кто до сих пор мог заставить его почувствовать себя неуклюжим школьником. Не удержавшись, он глянул на леди Вивьен, чьи сонные глаза мгновенно распахнулись от изумления. Она несколько долгих секунд смотрела на него, раздраженно поджав губы.

– Так вы сын леди Торнбери? – спросила она.

Дама бросила на леди Вивьен удивленный взгляд.

– Аден вам не сказал?

– Нет. Очевидно, он не счел это важным. – Леди Вивьен гневно сверкнула на него глазами.

Великолепно. Как раз то, что ему требуется после тяжелой ночи.

Леди Торнбери взглянула на сына. Он пожал плечами, ожидая, что сейчас мать отпустит одно из своих обычных саркастических замечаний. Но она промолчала и выглядела обиженной, словно сын оскорбил.

– Это не умышленно, мать, – сказал он. Не совсем правда, но признаваться в этом он не собирался. – Мы были весьма заняты, убегая от банды вооруженных преступников.

Обиженное выражение глаз исчезло, одна бровь медленно приподнялась и изогнулась иронически дугой. Никто не умел делать этого лучше, чем она, и Аден невольно усмехнулся.

Ее губы дернулись.

– Ну хорошо, но думаю, ты все же мог бы поцеловать свою мать. Я не виделась с тобой целую вечность.

Аден наклонился для поцелуя, и ноздри защекотал знакомый аромат розовой воды. Грудь стеснило неопределенное чувство, как случалось всегда, стоило ей продемонстрировать свою привязанность к нему. Если бы Сент-Джорджу все-таки пришлось это чувство определить, он бы назвал его… сожалением.

Аден выпрямился. Она окинула его оценивающим взглядом.

– Полагаю, ты не пострадал?

– Со мной все в порядке, просто устал.

Доминик потянул шнур звонка.

– Я попрошу принести чай.

Аден удивленно взглянул на него.

– Разве мы не должны как можно быстрее доставить леди Вивьен домой? Скоро на улицах станет очень оживленно.

Бледные лучи рассвета уже пробивались сквозь ставни, закрывавшие высокие окна.

– Может, и так, но я бы очень хотела выпить чашку чаю, – рявкнула Вивьен. – Уж наверное, пятнадцать минут не сыграют особой роли. А я просто умираю от жажды.

«Ты просто сварливая», – подумал Аден, глядя на ее наморщенный лоб, и улыбнулся, но это только заставило ее хорошенький ротик раздраженно изогнуться.

Он, сдаваясь, посмотрел на Доминика.

– В таком случае, какой у нас план? Отвезти ее домой средь бела дня и притвориться, что ничего не случилось? Не думаю, что это хорошая идея.

– Не суетись, Аден, – вмешалась его мать. – Разумеется, Вивьен может выпить чашку чаю, а кроме того, умыться и переодеться.

– Что ж, теперь я знаю свое место, – ответил он.

Мать прищурилась, словно собиралась перекинуть его через колено и отшлепать хорошенько. Аден потер переносицу, гадая, может ли этот день стать еще причудливее.

К счастью, в дверь постучались, и в комнату вошел Смитвелл, дворецкий Доминика. Он уважительно поклонился Адену и подошел к дамам.

– Леди Торнбери, прибыла ваша камеристка с вещами леди Вивьен. Она ждет ее милость наверху, в гостевой спальне.

– А почему не моя камеристка? – с озадаченным видом спросила леди Вивьен. – И почему тут нет моей матери?

– Вчера вечером мы отослали ее домой, – объяснил Доминик, подойдя к письменному столу. – Ей не было никакого смысла сидеть тут всю ночь и ждать.

Леди Вивьен поджала губы, словно пыталась сохранить самообладание.

– Но ведь леди Торнбери осталась! – заявила она наконец.

От сочувствия в груди у Адена все перевернулось, такая горечь прозвучала в ее голосе. Очевидно, он не один такой, с семейными проблемами.

Его мать моментально вмешалась:

– Твоя дорогая мама впала в истерику, Вивьен. Мы с сэром Домиником вместе решили, что ей лучше отправиться домой и отдохнуть. Она сразу удалилась в спальню, а мы сообщили, что у нее простуда. Она никак не могла справиться со своими переживаниями, поэтому все к лучшему.

– Да, могу себе представить, – бесцветным голосом отозвалась леди Вивьен.

Жизнь словно покинула ее, и Адену захотелось что-нибудь разбить.

– Пойдем, моя дорогая. – Леди Торнбери помогла ей подняться. – Моя камеристка поможет тебе переодеться, а Смитвелл принесет чашечку крепкого чая. А когда ты его выпьешь, мы отвезем тебя домой.

Леди Вивьен кивнула, позволив матери Адена увлечь себя к двери. Проходя мимо Сент-Джорджа, она взглянула на него глазами, полными печали.

– Вы еще будете здесь, когда я вернусь? – спросила она чуть дрогнувшим голосом.

Не в силах сдержаться, он прикоснулся к ее нежной щеке, и моментально забыл обо всем. Осталась только Вивьен.

– Да, я буду здесь. Вам не о чем тревожиться. Обещаю, все будет хорошо.

Она дрожащими губами улыбнулась и позволила Смитвеллу вывести себя из комнаты.

Когда за ними закрылась дверь, в библиотеке наступила полная тишина. Аден неохотно повернулся к Доминику и матери. Как и следовало ожидать, оба смотрели на него с живейшим любопытством.

Он развел руками.

– Что?

Доминик самодовольно ухмыльнулся, а мать… она подбоченилась и начала постукивать по полу ножкой, обутой в изысканную туфельку.

– Ну, сын мой, – сказала она, – учитывая, что мы понятия не имеем, кто похитил Вивьен, может быть, ты объяснишь, как именно намерен сдержать свое обещание?

Глава 8

Аден и сам пытался решить этот вопрос. Какого черта он дал такое обещание? Его ответственность за безопасность Вивьен окончилась сразу же, как только они переступили порог дома Доминика, и дальнейшее участие в ее судьбе – очень плохая идея. Он на горьком опыте знал, как женщины и эмоции все усложняют. Именно из-за этого его коллега и друг, Джон Уильямсон, погиб во Франции две недели назад. Аден отвечал и за Джона тоже, но провалил миссию, не заметив обстоятельств, которые привели к смертельному несчастью.

– Аден? – в голосе матери прозвучали вопросительные нотки.