Страница 37 из 162
Глава 10
Я медленно отодвинулся от окна и уставился на остальных пассажиров.
— Твою мать, — прошипела Грасс, мигом сбросив маску приличной девушки. — НОАРД. Это плохо.
“НОАРД?” — переспросил я. — “Это они так называются, да”.
“Да”, — отозвалась артефакторша. — “Это местные повстанцы. Воюют за свержение текущего порядка и установление республики, как ты понимаешь. Полные отморозки. Хуже наших радикалов. Наши хотя бы убивают быстро, а эти грабят, берут в плен и держат в ямах, пока не выкупят”.
“Понял”.
“И одаренных они в плен не берут”, — добавила Грасс. — “Убивают на месте”.
Так вот что за богомерзкая сила терроризировала столь прекрасный край. Я покопался в памяти и выудил воспоминания с еще живым старшим братом. Петр немного рассказывал про эту НОАРД. Красок не сгущал, берег мою неокрепшую психику, но в общих чертах описание сходилось с тем, что сказала Грасс.
Миленько. Перспектива сидеть в зиндане, пока нас не освободит империя, казалась мне не очень привлекательной.
Люди в ресторане начали испуганно перешептываться. Некоторые пассажиры ломанулись в двери, видимо, полагая, что, запершись в купе, они будут в большей безопасности.
Мне так не казалось.
— Просим всех пассажиров оставаться на своих местах, — продолжил голос из динамика. — Приготовьте ценности и деньги — их у вас изымут на благо Народно-освободительной Армии Республики Дакия. И не пытайтесь бежать, господа богатеи. Попытка покинуть поезд карается смертью.
Да уж, эти не то революционеры, не то отбитые партизаны, явно веселились. Официант положил трубку и обратился к нам.
— Господа! Прошу сохранять спокойствие! Я только что говорил с начальником поезда — он успел связаться с ближайшей станцией и передал вызов о подмоге. Нам обещают, что помощь прибудет через час или два.
Композитор Фрам нахмурился.
— За час или два они успеют здесь всех перебить.
— Или взять в плен и увезти, — добавил ученик маэстро.
Официант снова замахал руками, привлекая внимание.
— Нам рекомендовано забаррикадировать двери, — торопливо проговорил он. — Господа, ситуация не настолько серьезная, хотя и волнительная. Поезд бронированный, окна — также способны выдержать попадание пули…
Ага. Только вот взрыв или что это было все же заставил экспресс остановиться. Неизвестно, жив ли машинист. Неизвестно, что с дорожным полотном. Непонятно, на ходу ли вообще наш поезд. Неизвестно, как быстро доберутся до начальника поезда. А ведь у него наверняка есть ключи от купе, вагонов и прочих важных объектов…
Да и продержаться даже один час в ситуации, когда бежать особо некуда — далеко не самая простая задача.
— Они же звери! — разрыдалась какая-то дама. — Они нас убьют!
— Серьги! Снимайте серьги! Иначе их оторвут вместе с ушами!
В вагоне началась паника. Женщины визжали, кто-то бился в истерике, служащие пытались успокоить пассажиров, но безуспешно. Какая-то молодая женщина в ярком платье начала истошно вопить почти что на ультразвуке, и я не выдержал.
— МОЛЧАТЬ! — рявкнул я, вложив в голос силу. Прогремело так, что задрожали стекла уцелевших стаканов.
Простейший ментальный прием возымел эффект. В ресторане воцарилась гробовая тишина, а лакеи и официанты вытянулись по струнке. Удивленно моргнула Грасс, Денисов инстинктивно оттолкнул ее себе за спину. Даже Лурье приосанился, подобрав брюшко.
— Они хотят, чтобы вы были в ужасе. Рассчитывают на то, что застали всех нас врасплох, — сказал я уже спокойнее, когда понял, что полностью завладел вниманием пассажиров. — Но нам ни в коем случае нельзя паниковать.
Официант кивнул мне с благодарностью.
— У вас есть протокол на случай подобных ситуаций? — спросил у него я.
— Д-да, конечно. Только подобных эпизодов не случалось уже…
— Неважно! Действуйте по инструкции, — я обернулся к пассажирам. — Господа, слушайтесь сотрудников и оказывайте всестороннюю помощь.
Официант нырнул под барную стойку. В следующий момент зашипели двери вагона — на изящные стеклянные витражи медленно наползали металлические пластины. Видимо, он нажал на какую-то кнопку или иным способом активировал защиту. Уже хорошо — теперь вскрыть нашу консервную банку будет гораздо сложнее.
Параллельно с этим второй официант принялся опускать и запирать шторки на окнах. Это было похоже на внешние жалюзи-роллеты, только с внутренней стороны.
В соседних вагонах тоже были слышны голоса и топот. Кто-то кричал, возмущенно ругался. Пластины почти опустились на двери, отрезая проход захватчикам по обеим сторонам поезда, когда к дверям ресторана подбежала молодая пара.
— Впустите нас! Впустите, пожалуйста, — взмолились люди. — Не бросайте нас!
Я взглянул на официанта. Тот едва заметно покачал головой.
— Не могу. Простите, по протоколу мы уже не сможем поднять бронированные затворы, пока опасность не минует.
— Пожалуйста! Христа ради, — умоляла женщина.
Пассажирки в зале принялись возмущенно шептаться. Кто-то поддерживал это решение, другие пытались уговорить официанты поднять затвор. Еще немного, и дошло бы до драки.
— Нельзя, — строго сказал я, видя злость, с которой смотрела на меня Грасс. Вот у кого на деле было мягкое сердце и синдром героя, только девчонка старательно это прятала. — Мы не будем нарушать протокол.
— А что ты о себе возомнил, юнец? — какой-то нувориш с южным акцентом попытался двинуться на меня. — С какой радости раскомандовался?
Я спокойно пожал плечами и зажег в руке простенький “Колобок”.
— С такой, что я и мои друзья — единственные, кто сможет дать этим сволочам отпор, если они каким-то образом проломят эти двери. Этого аргумента достаточно, уважаемый?
Нувориш подрастерял гонор и вернулся на свое место — утешать молодую женщину с раненой рукой.
— Окажите помощь пострадавшим, — распорядился я, глядя на официанта. — Здесь есть оружие или иные способы защиты?
Служитель жестом велел двум лакеям взять аптечку и обойти раненых, а сам приблизился ко мне.