Страница 133 из 162
Глава 35
В глазах Грасс стояли слезы. Сейчас, именно в этот момент, она казалась совсем девчонкой — хрупкой, беззащитной… отчаявшейся. Денисов непонимающе глядел на подругу.
— Так. Стоп. Аня, ты ничего не говорила о каких-то там клятвах. Почему ты…
— А ты тоже всем подряд треплешь, на кого работаешь? — огрызнулась она.
— Ну я-то не все подряд.
Вопрос явно задел Костю, но у него хватило выдержки не придираться к словам. Вместо этого он переглянулся с Корфом и снова повернулся к артефакторше.
— Что за клятву ты дала? — и уже лично от себя добавил. — Как вообще вышло, что ты принесла ему клятву, завязанную на жизни?
Шпеенхоф, все же немного понимавший русский, с любопытством переводил взгляд с одного на другого.
— Господа, прошу простить мое любопытство, но о ком вы говорите? Что за Радамант?
— Боюсь, это не вашего ума дело, господин Шпеенхоф, — с улыбкой ответила Ирина. — Будьте спокойны. Вас эта личность не касается.
Австриец кивнул.
— Намек понял.
— И чтобы вы не задавали лишних вопросов, — Ирка поднялась с кресла и направилась к Шпеенхофу, — думаю, вам нужно немного поспать. Вы так утомились за сегодняшний вечер, что готовы уснуть прямо здесь, прямо сейчас, на этом замечательном мягком диване…
Ее голос звучал спокойно, почти усыпляюще, и я почувствовал по течению силы, что Ира воспользовалась Благодатью и повесила на Шпеенхофа «Баюна». И правильно — пусть подрыхнет, пока мы здесь разговариваем о высоком. Меньше знает — крепче спит. Крепче спит — меньше знает.
Когда австриец рухнул на вышитую шелком подушку, младшая Штофф обернулась к нам.
— Теперь можно говорить открыто. Аня, мы никогда не были подругами, но я искренне рада, что сейчас ты здесь с нами. Рада, что ты помогаешь. И если я могу сделать что-нибудь, чтобы избавить тебя от твоей… зависимости, только скажи.
Аня бросила давно потухшую сигарету в пепельницу и достала новую. Корф жестом предложил ей сесть, а Денисов налил выпить. А я пытался искать очередной подвох.
Ну не могла она раньше сказать, что ее сотрудничество с Радамантом было основано не только на идейности?! Знай я, мог бы попытаться что-нибудь придумать. Поспрашивать, поискать сведения… Причем привязка явно была высшего уровня — ритуал смешения крови, очевидно, ее не разрушал.
Из подобных я знал только Долг жизни — который некогда обрела передо мной Ирэн. И то он начал обладать настоящей силой только после проведения церемонии с Осколком. И все равно я должен был спросить.
— На тебе Долг жизни?
Аня покачала головой.
— Не совсем, но очень похоже, — прикурив от зажигалки, ответила она. — Ритуал Долга жизни проводится с Осколком. У Радаманта его нет, а у меня к семейному нет доступа. Я же девица на выданье, кто будет со мной носиться?
— Тогда как он это провернул?
— Полагаю, имела место кровавая клятва, — вмешался корф и внимательно посмотрел на Грасс. — Я прав, Анна?
— Правы, Вальтер Макарович. Вы вообще на удивление часто оказывались правы в те редкие моменты, когда мы с вами беседовали. — Девушка печально улыбнулась, но по ее щекам текли слезы. — Вы ведь предупреждали меня тогда, в нашу первую встречу, что мое решение выйдет мне боком. Тогда я не верила. Была ослеплена осознанием собственной нужности, и в благодарность за то, что меня ценили, была готова на все. Но чем дальше, тем явственнее я начинала видеть, что все потихоньку идет не туда. А было уже поздно. Я уже не могла уйти.
Матильда отхлебнула немного виски и, продолжая держаться за голову, тяжело вздохнула.
— Бедное дитя. Вот оно, очередное подтверждение, что недополученная любовь со временем приводит к трагичным последствиям. Когда для собственных родителей ты являешься лишь инструментом для решения задач рода, одни ломаются и подчиняются, но другие, обладающие более твердым стержнем, могут наломать дров.
— Мне не была нужна их любовь! — прошипела Грасс. — Только свобода.
Матильда устало улыбнулась.
— Всем нужна любовь, моя милая. Всем нужны люди, которые поймут и поддержат. Которые примут тебя со всеми грехами и ошибками. А если таковых не находится, то ты ищешь их в другом месте. Что, как я понимаю, и произошло.
Аня нехотя кивнула.
— Да, все началось с того, что я желала мести. Я понимала, что не смогу вернуть человека, которого погубила моя семья, но я могла попытаться сделать хоть что-нибудь, чтобы этого больше никогда не произошло. Тогда встреча с Радамантом и приглашение в Орден Надежды было для меня почти что как чудо. Но гораздо позже я осознала, что меня просто использовали. И продолжают использовать даже сейчас, зная, что я уже не смогу дать отпор.
Так все-таки Радамант у нас совсем не такой добрый папочка, каким хотел показать себя с Ириной передо мной. Как по-разному он относился к двум почти что ровесницам, а все дело в крови. Выходит, и для нашего косоликого товарища кровь — не водица.
— Дура ты, Аня, — вздохнул Денисов.
Ну, я бы поостерегся с такими заявлениями. В шестнадцать-семнадцать лет и сам Костя, мягко скажем, не отличался умением думать головой. Да и я прекрасно понимал, насколько тяжело тащить обязательства перед родом.
Другой вопрос, что, в отличие от Аньки, у меня был совершенно другой статус в семье. Пусть у нашего рода тогда не было Осколка, но мы оставались графами, а я был наследником. Мне пришлось быстро уяснить, как много всего зависело от моих решений и поступков.
Да, многое из того, что было сделано, я делал, наступив себе на горло. Многое мне не нравилось. Да даже в то же Тайное отделение я поначалу не хотел, не говоря уж об Аудиториуме! Но кроме меня было некому, и я по-настоящему был нужен своей семье. Когда все началось, я еще не осознавал всей важности происходящего. И лишь годы спустя, после того, как сложилось многое из этой масштабной мозаики, я понял, что по-другому поступить и не мог. Что этот второй шанс, это чудесное перемещение в иной мир было возможностью доказать свою ценность и сделать то, что в прошлой жизни было попросту невозможно.