Король арены 2

Между тем неотвратимо приближается зимний праздник, на котором мой клуб пантомимы должен показать свой номер. И, заметьте, никому нет дела, что я экстерном сдаю экзамены, трачу много времени на горе — исследователей, которые вместе с артефакторами, придумали что-то новое и теперь, по показаниям приборов — артефактов, пытаются определить — насколько сильно меняется магическая составляющая моих заклинаний при вызове Элементалей в разных условиях, а также тренируюсь и работаю на полигоне. И хорошо ещё, если просто до почти полного истощения Силы. Иногда до дома на полусогнутых добираюсь.

Лэр Мердок совсем разбушлатился. Никаким другим словом не описать его поведение на тренировках. Мало того, что меня уже трижды уводили, а один раз и вовсе уносили в местный медпункт, где часа по два — три целители залечивали мне ожоги, так он ещё во время наших спаррингов на мне кучу одежды перепортил.

Старик — каптёрщик уже зубами скрипит, как видит меня с очередным комплектом прожжённой одежды в руках.

Так-то, обидно. После первого комплекта сгоревшей одежды я думал, что хоть по этой причине от возросшей активности Мердока избавлюсь, но нет. Наставник очень быстро этот вопрос решил и у ректора нужную бумажку подписал. Так что в каптёрку я теперь прихожу часто, иногда два — три раза в неделю.

Вроде, впору начинать жалеть, что я не отказался от этого ада. И я нашёл бы повод, при желании. Только желания нет. Зацепило меня, что никак Мердока не могу достать. Самое смешное, что он использует только те же самые заклинания, что и я, но как же быстро и умело он ими пользуется.

Если рассуждать теоретически, то мой потенциал поединщика выше, чем у наставника.

У меня всё чаще и лучше срабатывает Предчувствие и ещё мне помогают Элементали. Без этих плюшек я бы и минуты против Мердока не продержался. Ну, а практически выходит так, что я раз за разом проигрываю.

И если сначала лэр заставлял меня вслух разбирать мои ошибки, то теперь нет. Понял, что я и сам могу их уловить, так что сейчас он просто развлекается. Хотя, как сказать. Сегодня я его почти было достал, заставив уйти в кувырок. Между прочим, такое у нас впервые. Зато я тут же в ответ получил три Огнешара, один из которых и послужил причиной окончания спарринга. На ногах я удержался, но плечо опалило так, что пришлось срочно отрывать тлеющий рукав.

Первую помощь мне оказала девушка, с факультета целителей. Их теперь, из числа дежурных, отправляют на каждое наше занятие. Беспроигрышная лотерея, между прочим. Если в лазарете ещё неизвестно, понадобятся они или нет во время дежурства, то у меня за последнюю пару недель им всегда практика была обеспечена.

— Слушай, за что он тебя так? — спросила у меня очень рослая целительница с четвёртого курса, после того, как обезболила мне рану и наложив Малое Исцеление, начала перемешивать в склянке довольно вонючую мазь, к запаху которой я уже начал привыкать.

— В смысле? — с интересом посмотрел я на неё, так как обычно студентки — целительницы никакого проявления сочувствия себе не позволяли.

Интерес у меня оказался чисто платонический.

Что бы мы, мужики, про женщин не говорили, но за нашими громкими словами всегда скрывается целый ряд недоговорённостей и скрытых предпочтений. Зачастую они предполагают, в качестве интересного объекта рассматривать яркую блондинку, вполне определённых размеров, или уютную брюнетку, которая примерно на полголовы пониже, чем ты. Но никак не девушку, что почти на голову выше тебя ростом и, пожалуй, заметно шире в плечах.

— Боевых магов на четвёртом курсе тоже гоняют в хвост и в гриву, но сегодня это было что-то с чем-то. Я иногда переставала вас видеть. Вы в тени порой превращались, а потом просто появлялись в другом месте, — закончив меня мазать, вытащила она бинты.

— Что, правда, что ли? — не поверил я.

— За последние два года я столько поединков видела, что мне есть, с чем сравнивать, — умело затянула она повязку, прежде, чем ответить, — Сам до лазарета дойдёшь?

— Слушай, а можно я сразу домой?

— Не положено. Да и мне надо отчитаться. У тебя тренировки, а у нас — практика. Мне за тебя оценка положена.

— Так отлично же всё…

— Это ты так считаешь, а у меня с Карлой отношения не сложились. Вот увидишь, она обязательно до чего-нибудь докопается. Кстати, и разговор у меня к тебе есть. Ну, как разговор. Девчушка одна попросила меня её тебе представить. Иначе, видишь ли, неудобно ей тебе записку от родителей передать, — хохотнула могучая представительница женского племени, — Кстати, девочка очень интересная. Что по внешнему виду, что по способностям. Упаси Релти тебе её обидеть, сам знаешь, как. Помни, что мы не только ожоги лечим, но бывает, и клизмы ставим. Короче, я тебя предупредила, — озадачила меня целительница столь вольным обращением к тому, что в моём мире называют клятвой Гиппократа.

Интересно, а как согласуется с ней здесь принцип "не навреди", в частности, в отношении той же клизмы? Особенно меня волнует назначаемый литраж и размеры её наконечника.

Короче, ссориться с целительницами — как минимум, дурной тон.

Любая из четверокурсниц — целительниц сможет меня обездвижить. Правда, происходит это у них не вдруг и только контактным способом. Иначе быть бы им лучшими бойцами на арене.

Пока я брёл рядом с эскулапкой, раздумывая про прозвучавшее предупреждение и оценивая его вероятность со всех сторон, включая заднюю, мы почти добрались до лазарета, вход в который был подсвечен ярким фонарём

— Валерия Свенсон, представляю вам Ларри Ронси. Ларри Ронси, представляю вам Валерию Свенсон, — тоном опытного церемониймейстера произнесла рослая целительница, когда мы почти подошли к нужным дверям, и с лавочки, сбоку от них поднялась какая-то тёмная фигурка, ещё не вышедшая на свет.

— Господи, — в один момент забыв про нужный язык и богиню Релти, оценил я появившееся навстречу сокровище, — Это же набор концентрированного обаяния и милоты!

К счастью, эти слова у меня вслух не вырвались. Я тупо онемел.

— Ларри Ронси, по просьбе своей матушки я должна передать вам приглашение на ужин в нашем доме, — протянуло мне продолговатый конверт сокровище, которое мне чисто инстинктивно хотелось схватить, потрогать руками, и больше никому не отдавать.

Удержался с трудом. И то лишь только потому, что моё сокровище было совсем не радо ни факту нашего знакомства, ни возложенному на неё поручению.

Мне потребовалось меньше секунды и один глубокий вдох — выдох, чтобы взять себя в руки.

— Я обязательно вам отвечу в положенные сроки, — учтиво ответил я, обозначив лёгкий поклон, когда принимал конверт.