Вниз по реке к морю

– Ничего.

– Тогда зачем вы здесь?

– Я здесь потому, что мистер Мэн невиновен, а Стюарт Браун собирается его пустить вниз по ручью.

– По реке, – поправил я.

– Простите?

– Так говорится – «пустить по реке».

– Ах да, – Уилла смотрела на меня одновременно отчаянно и зло.

– А я-то думал, что Браун твердо вознамерился спасти Мэна, – признался я.

– Так оно и было, – проговорила девушка, – поначалу. Он набрал кучу улик против тех полицейских, которых Мэнни застрелил…

– Так он сознался в убийствах?

– Н-нет, – запнулась Уилла. – То есть да, но не так, как вы думаете. Его пытались убить. Они выследили его. А до этого убили троих его названых братьев, а еще одного покалечили так, что он остался парализованным. Они гнались за ним, а он – просто защищался.

Пока она говорила, взгляд ее блуждал по комнате, но, закончив свои обвинения, Уилла взглянула мне прямо в глаза.

– Итак, – подбодрил я, – Браун собирал доказательства…

– У него были даты и время, результаты баллистических экспертиз, показания надежных свидетелей, которые можно было проверить.

– Похоже, он вполне мог выиграть дело.

– Так и есть. То есть так и было. Но потом, недели две назад, Стюарт… не знаю, как и описать… он вдруг стал так холоден. По-другому и не скажешь. Мы должны были встретиться с одной церковной настоятельницей по имени Джоанна Мадд. Мисс Мадд согласилась дать показания о том, что офицер Валенс получал деньги от дьякона Мордечи за предоставление доступа к молодым бездомным с целью принуждения их к проституции.

– И это все управлялось прямо из церкви?

– На недавней службе баптистской церкви Христовой объявили благотворительный сбор, чтобы помочь сбежавшим из дома мальчикам и девочкам. У Мордечи и еще у некоторых из его друзей был доступ к детям. А Валенс, офицер Прэтт и другие управляли бизнесом.

– Это и есть ваша линия защиты? – уточнил я. – То, что Мэн и его команда боролись с проституцией?

– Не только это, – отозвалась она. – Не только. Мэнни говорит, что эти полицейские были замешаны в разных темных делах. И в кражах, и в наркотиках, и в убийствах. А тех, кто пытался им противостоять, убивали.

– А потом, по вашим словам, в один прекрасный день уважаемый мистер Браун просто взял и охладел к этому делу?

– Я его спросила, когда мы поедем к мисс Мадд, а он ответил, что мы к ней не поедем. Спросила почему, и он мне заявил, что все, сказанное Свободным Мэном, – ложь и что это он сам убил своих братьев, так как они собирались сдать Валенса и Прэтта.

Юджин (Йолло) Валенс и Антон Прэтт – это те полицейские, в убийстве которых обвинили Мэна. Они были примерными офицерами, имели награды и иногда даже исполняли обязанности телохранителей мэра и разных знаменитостей.

– Так может, Браун сказал правду? – предположил я. Слишком уж много я знал ни в чем не повинных полицейских, обвиненных в преступлениях, которых они не совершали. Я сам был одним из них.

– Мисс Мадд исчезла, – проговорила Уилла. – Несколько дней спустя я сама отправилась поговорить с ней, когда не смогла дозвониться по телефону. И ее сын Родни сказал мне, что она пропала. Дескать, она отправилась на встречу со Стюартом, но так и не вернулась.

Я вздохнул. Это получилось невольно. И я знал, что причина в том, что потенциальная клиентка сумела меня заинтересовать.

Она сцепила руки в замок и уставилась в пол.

– Всем привет! – в дверях стояла Эйжа. Она улыбалась. Короткие волосы ее стояли торчком под разными углами, словно поле колючей дикой травы. На синих джинсах, кажется, кто-то учился рисовать, а блузка была такой короткой, что даже близко не доходила до талии. Я хотел было спросить, вписывается ли такой наряд в рамки школьного дресс-кода, но тут Уилла подняла глаза. Из них катились слезы.

– Ой, милая моя! – воскликнула Эйжа, подбежала к адвокату, опустилась возле нее на колени и обняла.

И я уже знал, что одного моего невольного вздоха и заботы Эйжи хватит для того, чтобы я вник в дело Портман хотя бы на пару дней.

– Ну, пойдем со мной, – Эйжа помогла девушке подняться. Они вышли из офиса и направились в уборную, которая находилась рядом с приемной.

Пока их не было, я попытался мысленно выстроить связь между письмом Беатрис и делом Свободного Мэна. Я прекрасно знал, что очевидной связи между ними нет. Но порой малейшие схожие черты могут помочь распутать дело, так похожее на то, что приключилось когда-то со мной. Порой даже накатывает ощущение заточения, хотя я и не возвращаюсь в Райкерс. И если Мэн невиновен, а я помогу ему выйти на свободу, то в каком-то смысле освобожу и себя самого.

Я поймал себя на том, что снова уставился в окно.

– Простите меня, мистер Оливер, – проговорила из-за моей спины Уилла Портман.

– Мне сделать заметки по вашей беседе, папа?

– Лучше сходи-ка в магазин и купи упаковку маленьких блокнотов, которыми я пользуюсь.

– Но я и так могу сделать заметки.

– Иди-иди, – я встал, дабы подчеркнуть, что это не обсуждается.

Родственникам порой слова скажут меньше, чем интонация и взгляды. Эйжа поняла, что мне нужно, чтобы она исчезла из офиса, и подчинилась.

Сквозь открытую дверь я видел, как Эйжа-Дениз берет сумку и идет к выходу. Выждал секунд десять и снова обернулся к заплаканной девушке.

– Вот видите, сколько от этого бед, – проговорил я.

– Вы поэтому попросили Эйжу уйти?

– Она моя дочь. А вы уже дюжину километров прошли по кривой дорожке.

Уилла нахмурилась.

– Если хоть что-то из того, что вы мне сказали, правда, – проговорил я, – то дела действительно плохи, к тому же речь идет об убийстве.

– Но Мэнни невиновен, – заявила она.

– А я думал, он женат.

– Что?

– Вы так о нем говорите, будто вы – его девушка.

– Нет.

– Это правда?

Она посмотрела на меня так, что я едва сдержал ухмылку. Притяжение между любовниками – это притяжение души: необоримое, бесспорное и, рано или поздно, нежелательное.

– Это было всего однажды, – призналась она. – Стюарт был занят другим делом. А я записывала показания Мэнни. Я… уважаю Марин. Она мать их ребенка, но ведь на самом деле они не женаты, и свиданий им не разрешают, разве что через стекло… Ему просто нужен был хоть кто-то.

– Так Джоанна Мадд действительно исчезла?

– Да.

– И Браун решил пустить это дело на самотек?

– Он даже бумаги спустил в шредер! – воскликнула Уилла. – Заявил, что все это ложь.

– Так значит, все доказательства пропали?

Она потянулась и запустила руку в свою дорожную сумку.

– Когда я начала работать на мистера Брауна, мой наставник из колледжа, Шерон Миттельман, надоумила меня всегда снимать со всех документов копии на случай, если вдруг что-то пропадет. Мистер Браун не хотел хранить файлы в электронном виде. Он говорил, что хакеры могут добраться до памяти любого устройства. Так что я иногда приходила по ночам и снимала копии с бумаг.

– И сколько ж их у вас? – поинтересовался я. Мое уважение к потенциальной клиентке росло с каждым словом.

– Три тысячи триста семнадцать двусторонних листов.

– Шесть тысяч страниц?

– Почти семь.

Семь тысяч страниц. Мне вдруг стало страшно. В деле детектива любая улика сгодится, но я представил, как темная тень с пистолетом в уверенной руке подкрадывается ко мне со спины, пока я сидел, склонившись над текстом.

– Знаете, я ведь не могу себе позволить работать бесплатно, как Браун, – пробормотал я, судорожно подбирая способ ретироваться.

Она поставила на стол дипломат, откинула крышку, и моему взору предстали плотные пачки перевязанных банковскими бумажными лентами пятидесятидолларовых банкнот.

– Здесь почти девятнадцать тысяч, – сказала Уилла, – ровно половина наследства, которое досталось мне от бабушки. Я знаю, что мы не можем пойти в полицию, и также знаю, что отношениям между нами не бывать. Я снимала деньги со счета осторожно, по тысяче долларов за раз. И я хочу, чтобы вы доказали невиновность Мэнни, и его выпустят из тюрьмы.