Страница 5 из 15
По-видимому, товарами, наиболее подходящими для вывоза в отдаленные страны в целях приобретения там жалованья и провианта для армии или же в целях приобретения некоторой доли денег великой торговой республики для оплаты этого жалованья и провианта, являются более тонкие и дорогие изделия промышленности, которые при небольшом объеме обладают высокой стоимостью и поэтому могут вывозиться на большие расстояния с незначительными издержками. Страна, промышленность которой производит значительный годовой избыток таких изделий, обычно вывозимых в другие страны, может в течение многих лет вести сопряженную с очень большими издержками внешнюю войну, не вывозя сколько-нибудь значительных количеств золота и серебра или даже совсем не имея их для вывоза. Разумеется, в таком случае бо́льшая часть годового избыточного продукта ее мануфактур должна вывозиться без соответствующих обратных поступлений для страны, хотя купец такие поступления получает, ибо правительство покупает у купца его векселя на заграницу, чтобы приобрести там жалованье и провиант для армии. Однако некоторая часть этого избытка может все же приносить обратные поступления. К владельцам мануфактур во время войны предъявляется удвоенный спрос, и им приходится, во-первых, изготовлять товары для отправки за границу, чтобы оплатить векселя, выписанные на другие страны для приобретения жалованья и провианта для армии, и, во-вторых, вырабатывать такие товары, какие нужны для покупки за границей товаров, обычно потребляемых в стране. Поэтому в разгар самой разрушительной внешней войны мануфактуры в большей своей части могут сильно процветать и, напротив, могут приходить в упадок при восстановлении мира. Они могут процветать во время разорения их страны и склоняться к упадку, когда она начинает опять процветать. Неодинаковое состояние различных отраслей британских мануфактур во время последней войны и некоторое время после заключения мира может служить иллюстрацией к только что сказанному.
Никакую войну, связанную с большими расходами или отличающуюся своей продолжительностью, нельзя без неудобств вести за счет вывоза сырых продуктов. Слишком велики оказались бы издержки по отправке такого количества их за границу, на которое можно было бы приобрести там жалованье и провиант для армии. Притом лишь немногие страны производят сырые продукты в количестве, значительно превышающем то, которое необходимо для существования их собственных жителей. Поэтому отправка за границу сколько-нибудь значительного количества сырья означала бы в большинстве случаев отправку части необходимых средств существования населения. Иначе обстоит дело с вывозом изделий мануфактур. Средства, необходимые на содержание рабочих, занятых производством, остаются внутри страны, и вывозится только избыточная часть продуктов их труда. Юм часто отмечает неспособность прежних королей Англии вести без перерыва сколько-нибудь продолжительные внешние войны[5]. Англичане того времени не имели средств, чтобы приобретать в чужих странах жалованье и провиант для своих армий; у них было слишком мало сырья, чтобы сколько-нибудь значительная часть его могла быть сбережена от внутреннего потребления; они вырабатывали мало мануфактурных изделий и притом самых грубых и дешевых, транспорт которых, как и сырья, обходился слишком дорого. Эта неспособность обусловливалась не недостатком денег, а отсутствием тонких и лучшего качества мануфактур. Купля и продажа в ту пору, как и теперь, совершалась в Англии посредством денег. Отношение количества денег, находящихся в обращении, к числу и стоимости покупок и продаж, обычно совершавшихся в ту пору, должно было быть таким же, как и в настоящее время, или, вернее, оно должно было быть несколько больше, так как тогда не существовало бумажных денег, которые ныне заменяют значительную часть золота и серебра. У народов, которым мало известны торговля и мануфактуры, государь в чрезвычайных обстоятельствах редко может получить сколько-нибудь существенную помощь от своих подданных в силу причин, которые будут объяснены в дальнейшем. В этих странах он обычно старается копить сокровища как единственный источник в таких чрезвычайных случаях. Независимо от этой необходимости государь вообще в подобных условиях бывает склонен к бережливости, необходимой для накопления. В таком примитивном состоянии расход даже одного соверена производится не ради удовлетворения тщеславия, которое наслаждается пышной роскошью двора, а для оказания помощи держателям или гостеприимства приближенным и сторонникам. Но такие щедроты и гостеприимство очень редко ведут к расточительности, тогда как тщеславие почти всегда ведет к ней. В соответствии со сказанным любой татарский хан обладает сокровищами. Как передают, сокровища Мазепы, главы казаков на Украине, известного союзника Карла XII, были очень велики. Французские короли меровингской династии все обладали сокровищами. Когда они производили раздел своего королевства между своими детьми, они делили также свои сокровища. Англосаксонские князья и первые короли после завоевания[6] тоже, по-видимому, копили сокровища. Первым делом каждого нового царствования было обычно завладеть сокровищами предшествующего короля; это было главным средством упрочить наследование. Государи культурных и торговых стран не испытывают такой необходимости копить сокровища, потому что они, по общему правилу, могут получить от своих подданных чрезвычайную помощь в чрезвычайных обстоятельствах. Они и проявляют менее склонности к этому. Они естественно и, пожалуй, даже необходимо следуют за обычаями своего времени, их расходы определяются тем же расточительным тщеславием, которое руководит всеми другими крупными землевладельцами в их владениях. Скромная пышность их двора становится с каждым днем все роскошнее, и расходы на нее не только препятствуют накоплению, но часто черпают из фондов, предназначенных для более необходимых издержек. То, что Деркиллид говорит о персидском дворе, может быть отнесено к дворам многих европейских государей: он видел там много блеска, но мало силы, много слуг, но мало воинов.
Ввоз золота и серебра представляет собою не главную и тем более не единственную выгоду, которую нация получает от своей внешней торговли. Все местности, между которыми ведется внешняя торговля, извлекают из нее двоякого рода выгоду. Внешняя торговля вывозит ту избыточную часть продукта их земли и труда, на которую у них нет спроса, и в обмен на это привозит какие-нибудь другие товары, на которые существует у них спрос. Она придает стоимость излишкам, обменивая их на продукты, которые могут удовлетворить часть их потребностей и увеличить наслаждения. Благодаря ей ограниченность рынка не препятствует развитию разделения труда в любой отрасли ремесел или мануфактур до высшей степени совершенства. Открывая более обширный рынок для той доли продукта их труда, которая превышает потребности внутреннего потребления, она поощряет их развивать свои производительные силы и увеличивать до максимальных размеров свой годовой продукт и таким образом увеличивать действительный доход и богатство общества. Такие большие и важные услуги внешняя торговля постоянно оказывает всем странам, между которыми она ведется. Они все извлекают из нее большую пользу, хотя наибольшую пользу обыкновенно извлекает та страна, где живет купец, потому что он больше занят удовлетворением потребностей и вывозом излишков своей собственной страны, чем какой-либо чужой страны. Нет сомнения, что ввоз в страны, не обладающие собственными рудниками, необходимого им золота и серебра составляет одну из функций внешней торговли. Но это – самая незначительная из ее функций. Страна, ведущая внешнюю торговлю только для этой цели, едва ли могла бы за целое столетие отправить одно груженое судно.
Открытие Америки обогатило Европу не благодаря ввозу золота и серебра. Вследствие обилия американских рудников эти металлы подешевели. Золотую или серебряную посуду теперь можно купить за треть того количества хлеба или труда, которого она стоила бы в XV столетии. При той же ежегодной затрате труда и товаров Европа может теперь покупать ежегодно в три раза большее количество золотой и серебряной посуды, чем покупала в ту пору. Но когда какой-нибудь товар начинает продаваться за третью часть своей обычной цены, не только прежние его покупатели могут приобретать в три раза больше прежнего, но он делается также по средствам гораздо большему числу новых покупателей, может быть, в 10 или даже 20 раз превышающему прежнее их число. Таким образом, в Европе в настоящее время имеется, может быть, не только в три раза, а, пожалуй, в 20 или 30 раз большее количество золотой и серебряной посуды, чем было бы в ней даже при современном ее благосостоянии, если бы не произошло открытия американских рудников. Пока Европа, несомненно, извлекла из этого действительную выгоду, но, разумеется, совершенно ничтожную. Дешевизна золота и серебра делает эти металлы, пожалуй, даже менее пригодными для выполнения роли денег, чем это было прежде. Для того чтобы произвести те же самые покупки, мы должны теперь нагружаться большим количеством их и носить в своем кармане шиллинг в тех случаях, когда прежде было бы достаточно монеты в четыре пенса. Трудно сказать, что из этого имеет меньшее значение – это неудобство или же противоположное удобство. Ни то ни другое не могло вызвать сколько-нибудь существенного изменения в общем положении Европы. Однако открытие Америки, несомненно, произвело весьма существенное изменение. Открыв новый и неисчерпаемый рынок для всех товаров Европы, оно дало толчок дальнейшему разделению труда и улучшению техники, которые в узких пределах прежней торговли никогда не могли бы иметь места из-за отсутствия рынка, способного поглотить бо́льшую часть их продукта. Производительность труда повысилась, продукт его во всех странах Европы увеличился, а вместе с этим увеличились действительный доход и богатство их населения. Европейские товары почти все были неизвестны Америке, а многие американские товары – неизвестны Европе. Поэтому начали совершаться многочисленные акты обмена, которые раньше никому не приходили в голову и которые, естественно, оказывались столь же выгодными для нового материка, как были, без сомнения, выгодны для старого. Дикая несправедливость европейцев сделала событие, которое могло быть благодетельным для всех, разорительным и гибельным для некоторых из этих несчастных стран.
5
Hume D. History of England from the invasion of Julius Caesar to the revolution in 1688. London, 1778.
6
[Речь идет о завоевании Англии норманнами в XI веке.]