Отражения свободы

— Крыса, загнанная в угол, может и в шею впиться попробовать. Да, пожалуй, — Леса рассматривает карту. — Тут черт ногу сломит. На местности ориентиры есть?

— Нет, но в группе будет связанный с менгиром, — Михаил Ефимович кидает взгляд на Сашу.

— О. Ладно, тогда без вопросов. Что, когда выступаем?

— В полночь сбор в аэропорту.

— Прекрасно. Я успею на маникюр, — усмехается Леса.

— Ты невыносима, — бормочет под нос Серафим.

— Женщины, — вампир скалится. — Нужным мои кровники, Новгородский?

Михаил Ефимович качает головой.

— Чем меньше нас — тем лучше.

— Как знаешь.

— Что ж, все свободны. Готовьтесь, если необходимо. Александра, останься.

Немного шума, разговоров, проходящие мимо люди, и вот на кухне кроме Михаила Ефимовича и самой Саши остается только Серафим.

— Жестокая идея собраться здесь, но отдаю тебе должное — все прошло быстро, — усмехается Михаил Ефимович.

— Иначе вместо сбора перед операцией мы бы получили встречу старых друзей с пивом, закусками и рассуждениями о прошедших днях, — фыркает Серафим. — Я что, не помню, как Леса с Тоней в прошлый раз ухитрились кривым телекинезом телевизор мне на куски разбить, а пытаясь его в угаре починить — сжечь к чертям всю проводку и подстанцию заодно из строя вывести? Догадались чистую же силу использовать. «А что, электричество же энергия…». Хватит. Не сейчас.

— Ладно, не кипятись.

— Я не люблю, когда у меня дома бардак.

— А кто любит… К делу. Александра, — Михаил Ефимович оборачивается к Саше. — Я действительно хочу, чтобы ты отправилась с нами. Менгир начал на тебя настройку и ты сможешь найти его через любые щиты. Я дам тебе восстановитель, — маг достает из кармана небольшой кусок хрусталя, зачем-то обернутый кожей. — Выберешь силу из него, если что, Ксандр… Привычка, Серафим, покажет тебе, что именно делать. Но по прилету на место ты остаешься в вертолете, ясно? Под щитами.

— Но… — Саша пытается было возразить, несмотря на тон мага.

— Это приказ.

— Анна…

— Я знаю о просьбе ее отца. Ей не будет причинен вред, насколько это возможно. Но ты остаешься в вертолете. Серафим был против и этого.

— Я и сейчас против.

— Я справлюсь, — Саша ощущает медленно поднимающуюся злость.

Она как-то справлялась все последнее время без чужих указаний.

— Не сомневаюсь. Но риск слишком велик. Если было бы возможно, я просто снял координаты и оставил бы тебя здесь в безопасности, но слишком большая погрешность. Тебе придется отправиться с нами на место. И там ты останешься у вертолета. И Олег с тобой. Я говорю это сейчас, чтобы не было никаких неожиданностей.

— Самое худшее на войне — это неожиданности, — подтверждает Михаил Ефимович. — Я могу рассчитывать на твое понимание?

Саша кусает губу, но все же кивает. Если не согласится — точно оставят здесь. И что-то подсказывает, что сбежать еще раз через окно в туалете уже не выйдет. Слишком уж серьезно настроены маги. Но как бы то ни было, сидеть и просто ждать она не намерена. Так что хоть так.

— Хорошо. Я предупредил, чтобы ты не пыталась ничего предпринимать и планировать. Твоя цель — указать место. И оставаться в живых, чтобы потом отправить всех, кто того заслуживает за решетку. И все.

Саша кивает.

— Рад, что ты это понимаешь.

Глава 6

— Спокойно, Саш, — Серафим сел рядом на диван. — Не убегай никуда, сейчас покажу, как с восстановителем работать. И объясню пару вещей.

Саша чуть нахмурилась. Не то что ее напрягал тот факт, что маг сидел всего в полуметре… Но что скрывать — напрягал. Не потому, что он был мужчиной — волноваться об этом она никогда не умела в достаточной мере. Тусовки едва ли не с восьмого класса, походы, ночевки… И никаких проблем. Саша эти проблемы не искала — и они ее не находили.

Но что-то было такое в тоне мага в только что прошедшем коротком инструктаже, что заставляло ощущать смутную тревогу. Возможно потому, что все эти могущественные Затронутые на кухне признавали главенство Серафима не меньше, чем Михаила Ефимовича. И если с последним все было понятно — глава Ордена на местных территориях, то столь большая власть наставника была открытием. Хотя, если учесть его возраст… Когда Саша узнала, о том, сколько наставнику лет, то успокоила себя простыми отговорками, поведением Серафима, никак не показывающим истинное положение дел. После она старалась не брать это в расчёт, коль он сам не хотел. Теперь же в разум вновь вторгся затаенный страх, рождавшийся разом и могуществом мага и его положением. Ну нельзя относиться спокойно к тому, что сидящий на том же диване, что и ты, был старше кремлевских стен и вполне мог видеть Москву без них, а город, в котором ты родился, запомнить безымянным болотом. Возможно, это происходило потому, что в последние пару дней Саша видела мага в непривычной ипостаси, жесткого и собранного, готового в любой момент обрушить на врагов что-то поистине ужасающее. Пусть наставник, не то бывший, не то нынешний, и пытался оставаться беззаботным в общении с ней.

Она мало знала о Серафиме. Еще меньше чем об Анне, хотя многое о подруге по правде Саша предпочла бы не знать. И никогда не встречать Анатолия, никогда не появляться в Свободе, никогда вообще не идти на дурацкую практику, не ездить на фестиваль…

Хотя они и делали с Серафимом одно дело, тревога в глубине душе не отпускала ее. Возможно, потому что один раз она надеялась на вмешательство наставника — и этого не случилось. Искреннее надеялась, на самом деле, что случалось редко. А теперь вдруг выяснилось, что все это был план, о желании участвовать в котором ее даже и не спросили, а Серафим теперь вдруг начал не просто принимать деятельное участие в ее жизни, но и диктовать, что делать. Домой не ходи, в операции не участвуй, или участвуй из необходимости, но никуда не лезь. Отыграла свою роль и больше на сцену не выходи, не твоего ума дело.

Рассуждения обиженного ребенка. Но с собой Саша ничего не могла сделать. В конечном счете эмоции и их контроль никогда не были ее сильной стороной, а в последние дни слишком много навалилось.

— Не дуйся, — неожиданно усмехается маг. — Потом спасибо скажешь.

— Наверное, — неуверенно соглашается Саша.

Серафим наверняка мог с легкостью читать ее мысли. Он вообще много мог, и она мало что о его возможностях знала. И теперь это пугало. Раньше Саша не задумывалась о подобных вещах. Магия и новый мир манили ее, несмотря на все сложности с Законом, Обращенными и всем остальным. Несмотря на новые не самые позитивные знакомства, на этого Азамата, чей один вид разворошил оставленные воспоминания. Магия казалась ей чем-то гармоничным и прекрасным, чем-то всегда бывшим частью ее самой, до того просто не замечаемой. Чем-то таким же важным, как рука или нога, пусть и из-за дурацких наручников пользоваться ей приходилось украдкой. Да что там — она и сбежала-то из Ордена ради магии, желая сохранить дар.

И увидела, как в Свободе Затронутыми руководил тот, кто принудил всех к магической клятве вассалов, убедив в ее необходимости, и теперь заставив вовсе не злодеев по натуре выполнять безумный план. И это при том что девушки-близняшки, могущественные, по ощущению в Отражении, волшебницы назвали Андрея не слишком сильным магом. А что тогда мог достаточно сильный? Например тот, кто прожил не меньше семи веков и все это время был магом и познавал магию?

Серафим помог ей. Спас из леса. Дал шанс выжить. Дал шанс остановить то безумие, что замыслила Свобода. Он дал ей кров и за последние дни сделал много хорошего.

Но почем тогда эта тревога никуда не уходит?

Потому что отвернувший однажды отвернется дважды. И этого не изменить. Не стоит никому доверять

Так было нужно.

А тебе не наплевать ли — нужно, не нужно? Тебя предали, и неважны причины. Не я обижаюсь — мы обижаемся.

Ты ведешь себя как ребенок.

А ты — больно взрослая. Смирись — я часть тебя. Или ты меня, если угодно. Ты хотела ответ на вопрос, и вот он. И то, что он тебе не нравится — не мое дело.