Отражения свободы

Женщина фыркает — довольно демонстративно.

— Все прочие эмоциональные моменты оставьте на потом, — она переводит колючий, тяжелый взгляд на Сашу. — Вы были в Свободе. Вы бежали оттуда. Ваш наставник говорил о том, что бежали вы, желая что-то сообщить о том, что они замышляют.

Откуда эта Анжелина узнала? Откуда знал Серафим?

Впрочем — есть ли разница?

Саша осторожно обводит взглядом всех троих. Как бы то ни было — это ее шанс.

— Свобода… Андрей и его люди хотят похитить у расположенной рядом войсковой части атомный заряд, как-то связанной с программой «Чердак» по хранению ядерного оружия и взорвать его, желая начать масштабный конфликт.

— Подождите, — волшебница прищуривается. — Вы говорите о том, что община хочет притащить в город ядерную бомбу и подорвать ее, как в глупых американских фильмах? Серьезно?

— За это знание отдал жизнь Затронутый, — несмотря на общую слабость, в Саше поднимается гнев. — Хороший человек. Это не единственное, что я знаю о Свободе, но то, зачем пыталась прорваться в город. Так что — да, я абсолютно серьезно.

Тишину, следующую за этими словами, можно, кажется, есть ложками — столь она густа и всеобъемлюща. Первым нарушает ее Михаил Ефимович, который, как ни странно, не выглядит слишком уж шокированным.

— Я думаю, Александра, вам стоит рассказать нам все, что вы видели в «Свободе». С самого начала.

Саша кивает, набирает воздуха в легкие и начинает говорить. Никто из магов не перебивает ее, до самого конца, даже когда она останавливается, чтобы выпить чая, который, кажется, никак не желает заканчиваться и по-прежнему приятно согревает.

По окончании рассказа вновь на пару минут устанавливается тишина. Теперь она вовсе не густая, а, скорее, почти, прозрачная.

— Из ваших слов я могу понять, что вся история с планом по похищению ядерного оружия и использованию его в городской черте вам известна со слов девушки-человека Тамары и обращенного-оборотня, верно? И никаких дополнительных доказательств того, что этот план вообще существует, у вас нет? — Анжелина выглядит задумчивой и явно скептически настроенной. От былого волнения не осталось и следа.

— А этого мало? Я говорю правду, — Саша не до конца контролирует обиду, просочившуюся в голос. Она так стремилась сбежать… и теперь ей просто не поверят? — Вы ведь сами считаете, что Свобода опасна…

— Существует вероятность, что община может быть причастна к неким будущим событиям, — Анжелина поднимает палец, говоря наставительно. — Ваше участие и ваши заслуги никто не преуменьшает, Александра. Но посмотрите на все это с другой стороны — не кажется ли вам, что вся фантастичная история с атомной бомбой, так неожиданно оказавшейся рядом с территорией общины и которая Затронутым там якобы нужна выглядит как провокация?

— Провокация?

— Неприемлемая провокация, — качает головой Анжелина. — Вы еще очень молоды. У нас, безусловно, есть материалы на этого… Андрея. Боготов, так? — она поворачивается к Михаилу Ефимовичу.

— Он самый, судя по всему.

— Андрея Боготова. Он и Затронутые общины, безусловно, нарушают Закон, хотя и их действия можно классифицировать скорее как правонарушение, чем как преступление.

— Но рассказывать людям правду о нас…

— Формально не запрещено, — Анжелина прищуривается. — Иначе как было бы возможно становление? Вы помните Основные статьи Кодекса «О Мире»?

Саша кивает с некоторым сомнением. Основные статьи Кодекса «О Мире», или Кодека Перемирия, как его еще называли, было одной из тем, рассматриваемых в самом начале обучения и повторяемых вновь и вновь. Закон, по которым больше двенадцати веков жили Затронутые, был важнее, чем умение правильно ставить щит или бросать глушилки. По крайней мере, по мнению преподавателей Ордена. В чем-то их можно было понять. Не все обученные маги останутся орденцами, но все останутся Затронутыми. Так что даже сейчас большую часть Основных статей, самых древних и самых простых в своей сути, Саша помнила. Но упорно не понимала, к чему ведет речь эта женщина. Анжелина ей не нравилась. Что-то в ней было…неприятное. Не то в идеально ровно нарисованных бровях, не то в длинных, явно наращённых ногтях, не то в превосходстве, с которым она теперь смотрела на Сашу. Словно знала что-то такое, только ей ведомое.

— Тогда вам не составит труда процитировать то, что было сказано о контакте с людьми.

Процитировать? Саша напрягается, подбираясь. Наизусть она кодекс не помнила никогда. И… какое это вообще имеет отношение к делу?

— Это лишнее, — негромко говорит Серафим.

Несколько секунд Анжелина смотрит на него, но в итоге только пожимает плечами.

— Возможно. В любом случае, строки «не раскрывать непосвящённым и неодаренным ничего о мире нашем без строжайшей клятвы молчать об услышанном и словами и делами, дабы никто больше не прознал о Грани и тайнах ее» написаны не просто так. Орден раскрывает правду о себе нужным людям в правильном месте и в нужное время. Иначе у нас были бы бесконечные проблемы со всевозможными бюрократическими инстанциями, да и обнаружили бы наше существование давным-давно. А так посвященные люди при власти сами охлаждают горячие головы тех, кто начинает копать под наш мир. Иногда этого недостаточно, но на то есть и предсказатели, и команды менталистов и целая структура тех, кто охраняет покой людей от ненужных им знаний. Но факт остается фактом — мы не имеем право говорить о нашем мире с теми, кто может свободно донести эти знания кому-то еще. Но, судя по рассказу, Боготов взял клятву и с людей в своем поселении. Это, безусловно, требует всестороннего изучения и проверки, ведь по косвенным источникам информации община обращает людей без согласования с Орденом, ровно как и проводит среди них лотереи с этой… «охотой». Но все это нуждается в проверке и подтверждении, мы не можем просто так начать силовую операцию против тех, кто лишь решил жить вдали от города. Это их выбор.

— Но как же хотя бы то, что они творят магию вне Ордена? Это ведь запрещено?

— Для магов — да. За Обращенными следит Ковен, — Анжелина чуть улыбается. И улыбка эта Саше не нравится. — К тому же с ваших же слов единственный маг, творивший на ваших глазах колдовство, кроме вас самих — ваша подруга, адептка, еще не прошедшая посвящения, которая в Ордене состоит. Так же как и вы. И, вы, разумеется, сами никогда не использовали магию вне территории Ордена, верно?

Саша вздрагивает, понимая, что если понадобиться подтвердить это в Круге Правды, то…

— Мы не безгрешны — вот я о чем говорю. Подобное нарушение… Тогда логичным было бы осудить и вас. Участие в ритуале. Ментальная активная защита в ответ на атаку. Жесткое оглушение…

— Колдун собирался меня прикончить! — Саша чувствует, что вновь начинает злиться.

— Дважды — исцеление, — игнорирует ее протест Анжелина. — Об атаке на вас колдуна Антона известно только с ваших же слов.

— Я не лгу. Вы же можете проверить. Круг Правды и все такое.

— К сожалению сейчас это невозможно, — Михаил Ефимович качает головой. — Круг Правды, как и любая подобная ментальная практика, примененная к вам в ближайшую неделю, после столь сильного истощения и долго пребывания на Изнанке во время побега, не только не даст достоверных результатов, но и может повредить. Это бессмысленно и опасно.

— Так что пока у нас только ваши слова, — подхватывает Анжелина. — И, безусловно, мы не собираемся оставлять из без внимания.

— Нужно спешить. Учения будут через четыре дня после Охоты… Уже меньше, так? — Саша несколько вопросительно смотрит на Серафима, словно пытаясь понять, сколько прошло времени с момента ее появления здесь.

— Если ты отсчитываешь дни с момента своего побега, то теперь до указанно дня трое суток, — негромко, спокойно говорит маг. Кажется, даже чуть сочувственно.

— Три дня! Это…

— Это не имеет значения, — в голосе Анжелины прорезается сталь, — без должных доказательств развязывать войну с кем-либо никто из членов Ордена не имеет никакого права. Мы — защитники порядка, а не линчеватели. И какие бы истории вам не рассказали члены общины, без проверки верить им не стоит. Не говоря уже о том, что план о «господстве над ядерными пустошами» просто смехотворен. Это вам не детские книжки нерадивых писателей. Все изложенные факты будут проверены, и если община и правда занимается всем, чем вы описали — с ней разберутся. В рамках закона. Санкционировать же силовые операции без должной базы никто не намерен. Ваша работа будет оценена, а изложенные факты проверены Орденом. Примите благодарность от Совета за продленную работу, а остальное предоставьте полноправным магам.