Отражения свободы

— Да нет у меня его! — резко выпалила Саша. Усталость окончательно стерла все самообладание, и постоянные вопросы уже превысили лимит ее терпения, и в обычное время не особо небольшой. — Нету. Решила, что так лучше будет, вот и все. Что я могу сказать? Да, это было ошибкой, но теперь уже поздно что-то менять! Нас и так из-за этого отправили на пересдачу всех троих! Я ошиблась, могла остаться там. Да, я знаю, я чувствую, черт побери! Что еще нужно?

— Успокойся.

Наставник говорит неожиданно тихо, и Сашу словно ледяной водой окатывает. Она наорала на Серафима. Только что. Идиотка.

— Что с тобой, Саш? — маг говорит настолько спокойно, словно никто не повышал на него голос.

— Простите, я вышла из себя. Этого больше не повторится, — Саша пытается выровнять дыхание, но комок подкатывает к горлу и душит, душит. — Прости…

— Саш, я не в восторге от того, что ты на меня кричишь, но столь неоправданная реакция меня больше тревожит, чем злит. Что с тобой?

Еще бы она понимала. Саша только пожимает плечами и качает головой. Разом, надеясь, что наставник оставит ее в покое. Серафим этого делать явно не собирается, все больше хмурясь.

— Успокойся и посмотри на меня.

Саша поднимает взгляд на мага. Перед глазами начинают мелькать картинки: приезд на базу, ночной обход, спор с Аней, разделение, общение с Анатолием, медведь в лесу, тот самый побег по Изнанке, за поводком и от реальности, короткий миг паники и пришедшее на помощь воспоминание. Промелькивает и другой момент. Пока куратор общался с Анатолием, она, пока никто не видел, свернулась калачиком в палатке, стараясь унять дрожь, слабость и страх, непонятно откуда пришедшие и тогда полностью захватившие разум. Промелькнул и короткий сон в машине, не приносящий облегчения, разговор с главой Ордена с неутешительным финалом и еще одна дрема, полная смутных и пугающих видений Изнанки, затаскивающей ее в свои глубины.

Все прошедшие сутки промелькнули за пару минут зрительного контакта.

— Саша, Саша. Хоть бы рассказала кому, — Серафим качает головой. — Ладно, сиди пока. Сейчас вернусь и поговорим.

Маг встает и идет на кухню, где начинает греметь чашками.

Саша закрывает глаза, почти два десятка вдохов стараясь усмирить разрастающуюся по груди боль вместе со страхом, вновь поднявшим голову. Что такого увидел Серафим? И какого черта она на него накричала? Контроль эмоций никогда не был ее сильной стороной, но все же. К тому же наставник, определенно, этого не заслужил, и никакого зла она на него не держала. Да и банально было крайне некрасиво с ее стороны так себя вести. Маг старался объяснять непонятные моменты во время их еженедельных встреч, иногда развлекался вместе с Николаем и Анной, не сдавал никого из них — хотя мог.

И сам не ругал и не критиковал, хотя и было за что. Очень, очень много за что. Взять ту драку с Азаматом. А теперь…

Серафим возвращается, ставя на тумбочку чашку, от которой идет пар.

— Выпей. Не отравлено, не беспокойся, — усмехается он, видя недоверие Саши.

— Что это?

— Восстановитель. Довольно слабый, но все же. Артефактами я не вижу пока причин пользоваться.

Проще не стало.

— Выпей. Твой короткий поход по Изнанке вымотал тебя больше, чем ты думаешь, в том числе и эмоционально. И зря никому не рассказала, насколько далеко забралась. Олег или Михаил избавили бы тебя от кошмаров, да и от излишних эмоций тоже.

Саша несмело протягивает руку к чашке, словно боится, что та отрастит зубы.

— Расслабься. И пей.

На вкус это похоже на чай с несколькими незнакомыми пряными нотками.

— А это и есть чай, — на вопросительный взгляд Саши отвечает Серафим. — Только с небольшим количеством магии.

Она хочет было поспорить с необходимостью такого питья, но тепло от чая оказывается неожиданно сильным и словно бы согревает изнутри. Страх, преследующий Сашу с того мига, когда она едва не потерялась на Изнанке, медленно, но верно рассеивается.

— Пей все. И рассказывай, что произошло. Связь — одно дело, ментальные образы — другое, но я хочу услышать все от тебя, твоими словами.

Саша несколько секунд смотрит в чашку, словно надеется сбежать в ее нутро. Но делать нечего. К тому же коль наставник и так все знает и все видел…

На удивление рассказ выходит лаконичным. Она запинается один раз, когда описывает момент возвращения в реальность с Изнанки. Но все же справляется с эмоциями. Помогает тепло странного чая и одеяло, обернутое вокруг тела.

Серафим, выслушав, только вздыхает.

— Я думаю, излишне говорить, что в данном случае ты организовала себе опасные приключения на ровном месте. Но все равно скажу. Как и то, что если кто-то из оперативников-кураторов что-то говорит, его нужно слушать. Обязательно. Ты вовремя сориентировалась, да и вообще то, что ты ощутила на людях влияния артефакта, погрузилась так глубоко и быстро, при этом пробыла на Глубине довольно много и вернулась, говорит о большом потенциале. Но потенциал — это еще не все. И если ты не перестанешь лезть на рожон, то все закончиться может плохо. Не вторым потоком, а куда хуже. Все правила, инструкции, ограничения — все они оберегают от действительно дерьмовых исходов. И их нужно соблюдать. Даже если кажется, что все хорошо, и что ничего плохого не произойдет. Понимаешь?

Саша только кивает. Спорить нечего и не о чем.

— Я очень надеюсь, что ты меня услышишь, и вторая сдача практике пройдет без эксцессов. Договорились?

Саша кивает.

— Хорошо. Держи, — Серафим что-то достает из кармана.

Чем-то оказывается небольшая резная металлическая пластина на тонкой цепочке.

— Я знаю, что вам рассказывали о нежелательности постоянного ношения артефактов. На деле страх перед ними преувеличен, хотя всегда стоит понимать, кто и зачем создал ту или иную затронутую вещь. Этот амулет тебе не причинит никакого вреда. Носи с собой, и если попадешь в какую-нибудь переделку вроде этой — используй тут же, не сомневайся. Это не связной амулет, с которым, я смотрю, у тебя дружбы не сложилось, а универсальный вероятностный щит. Я не всегда могу быть рядом, а эта вещь поможет в любом случае.

Саша с сомнением берет пластинку. Ее металл кажется словно бы живым, пропитанным Отражением, но при том почему-то из всех ощущений исходящие от него близки к теплу и неясному, изменчивому цвету, способному защитить каким-то собственным способом. Способом непонятным, но надежным.

— Не бойся, эта вещь не причинит вреда и никак на тебя не повлияет, чего часто опасаются маги, не доверяющие артефактам как таковым. И, что тоже может сослужить хорошую службу, этот щит не обнаруживается никаким сканированием из известных мне.

— Это очень ценно. Я не могу…

— Можешь. И возьмешь. Мне будет спокойнее, если это будет у тебя, договорились?

— Я…Хорошо. Спасибо. Извините, за крик, я не должна была…

— Просто больше так не делай. Мне не нравится, когда на меня повышают голос. Как и тебе, думаю. Ладно, отдыхай, Саша. И носи щит с собой, хорошо?

— Да. Еще раз спасибо.

Серафим чуть улыбается.

— Тебе во многом повезло, но, в конечном счете, везение тоже важно. Не меньше, чем умение вовремя вспомнить и сделать нужные выводы. Отдыхай, и если что — звони, — с этими словами маг треплет ее по плечу и покидает комнату.

Щелкает входная дверь. Несколько секунд Саша раздумывает, а потом надевает цепочку. Тепло согревает, и девушка проваливается в сон. На сей раз в сон без всяких образов Отражения.

Глава 9

— Пиво будешь?

— Что?

— Пиво будешь? Впрочем, я зря тебя спрашиваю, — Серафим улыбается, протягивая ей банку. — Ты будешь пиво.

— Но…

Саша пришла на эту встречу с затаенным страхом. С осени дурацкие браслеты мешали ей толком использовать магию. Но никто никаких поблажек давать не собирался, так что приходилось осваивать все вне территории Резиденции или с наставником, или самостоятельно, или в небольшой компании из Ани, Кати и Коли. Но Серафим строго запретил им без присмотра пытаться экспериментировать с боевыми заклинаниями. Ни под каким предлогом. И, закономерно, оглушение, одно из самых простых атакующих воздействий, Саше не давалось. А Олег Васильевич отказался допускать к пересдаче оперативной практики всех троих, пока не покажут базовое владение и защитными, и простейшими атакующими чарами. И если с защитой проблем не было, но с атакой отсутствие практики сказывалось.