(не) Реальный ты

Отец, крупный и известный в России бизнесмен, выполнил волю супруги, назвав младенца – Перихария Петровна Кузьмина. Однако он тоже понимает, что с этим именем жить не сахар. Уже пару лет он пытается поставить Кузьку во главе своего бизнеса, то в одном, то в другом регионе. И каждый раз представляет её разными именами. Каких только не было… И Паулина Петровна, и Павла, Прасковея, теперь вот дошёл до Пелагеи…

В свете этого не удивительно, что сама девушка множественна, неоднозначна, как и имена, окружившие её. Именно поэтому некогда не знаешь чего ждать от Кузьки в той или иной ситуации, она более чем непредсказуема.

– Ладно, моё имя никуда не убежит, – вновь хмыкает подруга. – рассказывай про шалость, – и мне не остаётся ничего, кроме как выложить всё как есть, в ярких красках, как полагается автору любовных романов.

Нет сомнений, что подружка представила всю картинку в мельчайших деталях, и теперь заливается смехом, попутно вновь оглушая меня.

– Растёшь девочка, хоть какая-то движуха, – вновь хмыкает она, а потом меняет тон на серьёзный, в общем-то не свойственный этой огненной женщине. – Не понимаю я твоего Пашку, я бы точно на его месте не вышла. И уж точно не предложила развод. Ух, согрела б я тебя! – её голос вновь становится задорным. – Ну, ничего, вот приеду я через недельку. Выпустим мы твою женственность, найдём горяченького мужичка.

– Кузь, сколько раз я тебе говорила, они мне не нужны… Мне вполне хватило юношеского опыта общения. У меня есть сказка Паша, мне больше никто не нужен.

– Пашка-то есть, а секса нету! – не сдаётся подружка, а я не нахожу что возразить на это, ведь моя шалость явный показатель того, что мои слова «секс мне и не нужен», которые так и рвутся, явились бы ложью. – Я такое место присмотрела, обязательно отметим нашу встречу, женщина, прячущаяся в тебе, мне будет ОЧЕНЬ благодарна! – слова Кузьки так и выражают обещание. И я понимаю, что отвертеться вряд ли смогу. И тут же с принятием неизбежности, рождается предчувствие, царапающееся внутри хищной лапой и заставляющее трепетать сердце. Ох… Принесёт мне эта прогулка новые волнения. Ох, принесёт….

Глава 5. В мире творчества

Взгляд, бегло брошенный на часы по завершению беседы с подругой, позволяет понять, что время играет против меня.

За размышлениями, воспоминаниями и разными беседами я потеряла слишком много драгоценных минуток и уже рискую не успеть добрую долю ранее запланированного.

Тут я вспоминаю про поход по магазинам посвящённый поиску того самого вечернего платья, которым потом можно будет похвастаться перед Кузькой с намёком на то, что не такая уж и скучная у меня жизнь.

Перспектива продемонстрировать подружке, что живу я не хуже других, пожалуй, единственное что радует. Сегодня шопинг явно не к месту. И без этих планов на вечер, в свой личный график я уже не вписываюсь…

Испустив грустный вздох, в очередной раз осматриваю кухню. Взгляд замирает на размороженной курочке, которая к сегодняшнему ужину должна была преобразоваться в чахохбили.

Творчество требует жертв… – думаю я, и, подхватив пакет с тушкой, запихиваю её в морозилку, решив, что сегодня можно обойтись и пиццей или заскочить в кафе по пути в магазин, а может на обратной дороге, если удастся совершить покупки в рекордно короткий срок, что было бы не плохо.

Отложив домашние, безусловно важные, но не столь привлекательные как творчество, дела, я отправляюсь в своё маленькое царство вдохновение – мой кабинет.

Помещение встречает меня полумраком, тишиной и свежим воздухом Я всегда оставляю на ночь открытым окно, ведь творческий мозг требует дополнительного доступа кислорода. Вот только есть ли он в центре большого города? Порой я мечтаю, что однажды у нас будет не квартира, а свой дом с верандой окружённый лесом или хотя бы садом… Тогда я смогу творить не в комнате наполненной прохладным городским воздухом, а по-настоящему дыша свежестью. Буду писать сидя под берёзой, или яблонькой, опершись спиной на шершавый ствол, вдыхая аромат листвы, молодых липких серёжек, а может быть и спелых яблок…

– Вот мечтательница… – выдыхаю я, побуждая себя к действиям. Подхожу к окну, слегка отодвинув плотные шторы и впустив в комнату узкий луч солнца. Полоса света неподвижно замирает, окрасив собой шкаф и небольшой участок противоположной от окна стены.

Сильнее шторы я не открываю, чтобы не спугнуть Муза. Он у меня товарищ капризный. Любит приглушенное освещение, блеск свечей, одним словом интим…

Свечи, впрочем, настраиваясь на творчество, я не зажигаю. А то совсем разбалуется или унесёт меня за собой в такие дали, чтобы потом буду краснеть долго и нудно, не понимая, как могла написать такое… Всё-таки во всём должна быть мера.

Так что обойдёмся приглушенным освещением, – думаю, присаживаясь на стул и опуская раскрытую ладонь на белый лист.

Едва пальцы касаются страницы, меня будто пронзает иголочками вдохновения, а фантазия бурной лавиной рвётся из меня. Нет сил медлить. В какое-то мгновение ручка, стоявшая в органайзере, оказывается зажатой пальцами. И не теряя времени даром моя шариковая помощница, торопливо, будто боясь не успеть за мыслями, бегло чертит букву за буквой, которые рождают слова, строки, абзацы. Реальность исчезает. Всё, что остаётся – белый лист, рука выходящая строку за строкой, да приятный обволакивающий слух, ласкающий его мужской голос с лёгкой хрипотцой, который сводит с ума, заставляя голову кружится…

Весь мир окружающий меня будто растворяется, погружается в дымку. Я же проваливаюсь куда-то в неизвестность за грань реальности, уходя с головой в мир собственной фантазии. И будто на самом деле оказываюсь в ресторане рядом с героиней своего романа, вижу то же, что выводит авторучка, и даже ощущаю аромат, исходящий от блюд, которые проносят к столикам, снующие туда-сюда воображаемые официанты.

В этот момент и рождается моя книга…

********

«Всё, о чем я мечтаю, так то, чтобы поскорее закончилась моя смена. Хочу быстрее уйти, ведь не могу видеть ЕГО с другой, но и не смотреть не в силах…

Казалось бы, неужели сложно отвести взгляд, запретить себе поворачивать голову в сторону углового столика. Это ж не места расположенные в центре зала! Но размещение стола меня не спасает. Взгляд будто примагничен к мужчине, и как бы я не старалась, сколько бы усилий не прикладывала, всё равно, то и дело ловлю себя на том, что опять чувствую боль за грудиной от того, что вижу его с другой…

И вновь пытаюсь убедить себя, что веду себя глупо, что не должна думать о нем, а тем более смотреть на него. Ведь у него невеста… Да и я совершенно из другого мира и мы не в сказке, в которой принц влюбляется в Золушку. Всё что мне светит – роль любовницы… В лучшем случае…

А разве это лучший случай? – спрашивает моя гордость.

Конечно, нет… – пытаюсь согласиться с ней я, но моя влюблённая в мужчину душа задаёт вопрос, на который я уже не могу ответить так же однозначно. – Неужели тебе бы не хотелось узнать, как это быть с ним?

Я подпрыгиваю на месте, когда рядом раздаётся ЕГО голос:

– Что у нас тут за милая девочка?

Я распахиваю глаза широко, не веря, что ОН обращается ко мне. Этого просто не может быть…

На меня с интересом смотрят безумно красивые, и, пожалуй, не менее опасные стального цвета глаза. Они будто лезвием прорезают тело, пробивая путь к влюблённому девичьему сердечку, которое заливается жалобной трелью.

Не сразу до меня доходит, где я нахожусь, и что я всего на всего официантка зала, и вероятно мужчина подошёл ко мне, чтобы дополнить заказ, или попросить счёт, а может с какой-то другой аналогичной просьбой

– Вы что-то хотели? – спрашиваю, пытаясь вернуть самообладание.

– Хотел, – его голос звучит провокационно, вызывая опасные для меня ассоциации.

– Чего же? – спрашиваю, отмечая, что тембр голоса вибрирует, тональность меняется, прыгая с низких до высоких нот…

Ругаю себя за неумение общаться с мужчиной, но ничего не могу уже поделать, если судить по довольной усмешке он явно замечает, как действует на меня. И я вновь браню себя за это.