Страница 4 из 47
— На самом деле все гораздо сложнее, — произнесла другая женщина за столом. Старше рыжеволосой, лет сорока-сорока пяти, поразительно красива. Густые черные волосы волной ниспадали на её плечи и спину. Её зеленые глаза отличались пронзительностью и умом, а полные губы были соблазнительны и совершенны. Прежде чем продолжить, она многозначительно осмотрела каждого сидевшего за столом. — Многие женщины-оборотни, выросшие не имея сил, никогда не верили, что обретут их, выходили замуж за простых смертных и рожали смертных детей. — Она на мгновение замолчала, позволяя всем впитать информацию, а затем закончила: — Теперь им как-то предстоит сообщить новости о настоящих предках своим мужьям, которые в любой момент могут заметить у своих жен проявление недюжинной силы или, хуже того, застать их в процессе оборота в волчиц.
— Возник так же вопрос о бета-волках, — вмешался ещё один вампир. Чарльз повернулся к нему. Дэвид Кейд, сладкоречивый мужчина с внешностью кинозвезды и мозгами эксцентричного гения. Застенчивый и, возможно, чересчур сентиментальный, держался в основном замкнуто и — Чарльз был абсолютно уверен в этом — один из самых доверенных закадычных друзей Ди Энджело.
— Бета-оборотни, никогда не планировавшие иметь детей-оборотней, потому что не имели шансов заполучить дремлющую, теперь способны иметь собственных детей-оборотней, — тихо заметил Кейд, уставившись на стол ярко-карим умным взглядом. — А что им сказать своим смертным женам?
— Это наименьшая из наших забот, — заметил Саксон, уважительно, но обеспокоенно. — Если достаточное количество женщин облажаются на публике, выставляя популяцию оборотней такой, какая она есть на самом деле, это разоблачит все сверхъестественные расы на планете.
— Сейчас они наверняка выйдут на охоту, — сказала Саманта. — Если мы думали, что Габриэль Фелан — жестокий ублюдок, то глубоко заблуждались. Новый лидер охотников оказался в десятки раз хуже и, очевидно, использует какую-то магию. Он сумел организовать охотников как никогда раньше, их численность растет, а не уменьшается. Они прослушивают полицейские переговоры и следуют по волчьим наводкам к своим жертвам. — Сэм покачала головой и откинулась на спинку стула. — Кровавая бойня продолжается.
— Эти и многие другие вопросы в настоящий момент решаются Советом оборотней, — ответил Ди Энджело, заглушив спокойным и низким голосом всех в комнате. — И то, как решат эти вопросы, окажет непосредственное влияние не только на сообщество оборотней, но и на наше тоже. — Ди Энджело подался вперед, сложил руки на столе, позволив всем в полной мере ощутить его силу. — Можно смело предположить, что оборотни теперь станут гораздо более сильными игроками. А вот будут они нашими союзниками или противниками, зависит только от нас.
В кабинете Ди Энджело воцарилась тишина. Король ясно высказал свою точку зрения. Потомки должны помогать друг другу всегда и везде, насколько это возможно.
— Заседание окончено, — сказал Ди Энджело таким тихим голосом, словно вздохнул. Он отодвинул кресло и встал, излучая грацию с каждым движением. Остальные вампиры последовали его примеру. Ди Энджело отпустил их, и все восемь членов Совета вышли из комнаты. Чарльз оглянулся через плечо, выходя через массивные двойные двери зала. Дэвид Кейд остался позади и наблюдал за ним. На краткий миг их взгляды встретились. Чарльз задрожал от страха. Кейд слыл очень умным. Возможно, он что-то знает? Неужели о чем-то догадался?
К счастью, магия Чарльза скроет любые признаки нервозности. Об остальном он должен позаботиться сам. Чарльз с трудом постарался выглядеть нейтральным и вышел из зала.
* * * * *
— В нем есть нечто темное, — сказал Кейд. — Я не доверяю ему.
Роман искоса взглянул на Дэвида. Уголки его рта приподнялись в легкой улыбке. Дэвид Кейд оказался не только очень умен, но и невероятно проницателен.
— Я тоже, — тихо признался Роман.
Дэвид, отвернувшись от дверей, за которыми скрылись придворные, окинул Романа долгим, пристальным взглядом.
— Держи друзей близко, а врагов ещё ближе? — спросил он.
— Именно.
— Дай знать, если тебе понадобится моя помощь, — предложил Дэвид, выходя через двойные двери.
Роман понял, о ком он говорит, о Чарльзе Уорде, а не о ситуации с оборотнями. Он кивнул всего один раз, и Дэвид ответил тем же, прежде чем исчез.
Оставшись один, Роман на мгновение задержался в пустом зале. Затем, взмахнув рукой, повернулся к встроенному в стену камину. Двойные двери тихо закрылись за ним. В пустом камине вспыхнуло пламя, потрескивая и мгновенно заполняя комнату желанным светом.
Роман закрыл глаза и глубоко вздохнул, положил руки на каминную полку и опустил на них голову.
— Беспокоишься, Роман?
Он знал, что она здесь. Именно по этой причине разжег огонь в камине. Её старые кости нуждались в тепле, а он сам предпочитал её общество.
— Мой сон был неспокоен, — тихо ответил он, не поднимая глаз и не оборачиваясь.
— Я думала, вампирам не требуется сон, — произнесла Лалура с искренним любопытством и намеком на поддразнивание в слегка хриплом голосе.
Губы Романа растянулись в улыбке. Он поднял голову и, оттолкнувшись от каминной полки, развернулся лицом к старой ведьме. Она не смотрела на него. А с явным презрением разглядывала высокие стулья с деревянными спинками за столом для совещаний. Лалура Шанталь предпочитала более мягкие кресла.
Роман произнес несколько тайных слов, уставившись на стол и стулья. От их поверхности начало исходить мягкое мерцающее свечение. Оно распространялось, усиливалось и наконец вспыхнуло ярко-белым светом. Когда померк и свет, стол и стулья из красного дерева пропали.
На их месте стояли два двойных кресла, похоже, единственная мебель из обстановки кабинета Романа, которую предпочитала Лалура. Между двумя креслами находился маленький стеклянный кофейный столик, на котором виднелись дымящийся чайник и две пустые кружки.
Лалура даже глазом не моргнула и, казалось, ничему не удивилась. Вместо этого крошечная сгорбленная женщина с густыми длинными белыми волосами и пронзительными голубыми глазами лишь хмыкнула, словно говоря «вот так-то лучше» или «чертовски правильно», и обойдя кресло, бесцеремонно в него плюхнулась.
Старушка на мгновение закрыла глаза, вздохнула, а затем уставилась голубыми глазами на чайник.
— В нем уже есть молоко? — спросила она, подавшись вперед и поднимая чайник.
— Конечно, — ответил Роман, заметив, что улыбнулся ещё шире.
Лалура разлила чай в кружки, взяла свою и поводила ею перед носом. Роман ждал, ощущая странное напряжение, пока она, казалось, рассматривала чай. Затем ведьма кивнула, больше самой себе, чем кому-то, и осторожно сделала глоток.
Роман мгновенно расслабился и направился к противоположному от нее креслу. Сел и, наклонившись вперед, уперся локтями в колени.
— Чему я обязан удовольствию видеть тебя, Лалура? — спросил он.
Ведьма с жестким и непроницаемым выражением уставилась на него.
— Дай мне передохнуть, Роман, я стара и с каждым мгновением становлюсь все старше. Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь.
Роман изумленно выгнул брови. Откинулся на спинку кресла и склонил голову на бок. Если бы захотел, мог бы прочитать её мысли, но всегда считал невежливым делать это без разрешения или без уважительной причины… и с самой уважаемой личностью, которую он когда-либо знал. Разрушить доверие между ними, словно навредить самому себе.
И в данном случае она права. Он догадывался, почему она здесь. Глубоко вздохнул и сказал:
— Она мне снится.
— Я догадалась, — ответила Лалура. — Когда ты сказал, что твой сон неспокоен. — Ведьма замолчала. — Так же, полагаю, ты говоришь не об Офелии.