Кукушка

Сначала Мишка не отвечал ей. Потом стал кивать, глядя себе под ноги. А дальше они с Дашей стали хорошими приятелями. Среди мальчиков друзей у Мишки не было – они считали, что он скучный и не подходит для буйных игр.

Дашины мысли о Мишке были прерваны странным шумом за спиной.

– Даша! Даша! – доносился громкий шёпот из-под воспитательского стола.

От неожиданности девочка чуть не свалилась с подоконника. А из-под скатерти уже выглядывала хитрая мордашка. Это была Женя Барсукова, девочка из Дашиной группы. Она была старожилкой приюта – воспитывалась здесь с двухлетнего возраста. За озорные проделки педагоги называли Женю «божьим наказанием». Но дети любили весёлую непоседу. Каждый день она изобретала удивительные каверзы, вносившие разнообразие в скучную приютскую жизнь. Прозвище Жени было «Мартышка» – она постоянно кривлялась и артистично передразнивала детей и воспитателей.

Но сердце у девчонки было доброе. Она умела раззадорить самых печальных, постоянно плачущих ребятишек, которых после войны немало было в приюте. Именно Женя помогла Даше привыкнуть к здешней жизни, вывела её из угрюмой апатии. На мрачного Сыча она тоже влияла положительно. Сначала отгоняла тех, кто изводил мальчишку, грозила им кулачком и выкрикивала смешные угрозы. Потом вместе с Дашей стала вовлекать Мишку в общие игры.

Прошлым летом, когда ребята играли в прятки во дворе, Женя вскарабкалась на дерево. Мишка был водящим. Ему удалось быстро найти всех. Одна Мартышка словно сквозь землю провалилась. Отчаявшись, Мишка обходил двор в десятый раз, заглядывал во все уголки. И вдруг откуда-то из воздуха послышался знакомый голос:

– Ау, Мишка! Я тут!

– А, вот ты где! – ответил мальчишка. – Слезай, теперь ты водишь!

– Ничего подобного! – возразила Женя и состроила уморительную рожу. – Так не считается! Ты сперва коснись меня!

– К тебе лезть, что ли? – угрюмо спросил Мишка.

– А то! Только ты всё равно не залезешь. Ты ж у нас сундук неуклюжий!

– Чего? – грозно спросил мальчишка.

– Того! Валенок, сундук, лапоть!

Дразнясь, Женька показывала Мишке то язык, то длинный «нос» из пальцев.

– Вот я тебе задам!

Мальчик ухватился за толстый сук, ловко подтянулся и стал перелезать с ветки на ветку. Женя поняла, что довольно скоро он до неё доберётся. Теперь она не могла спуститься вниз, а прыгать побаивалась – всё-таки слишком высоко!

В это время над двором раздался пугающий громкий рёв. Ребята разбежались кто куда, а Женька по-прежнему сидела на дереве. Сквозь ветки она видела кружащих в небе гигантских птиц.

Это были боевые аэропланы. В то утро они впервые появились в небе Петрозаводска. Люди, никогда прежде не видевшие воздушных атак, в ужасе прятались в погреба и подвалы. Но пилотам было дано указание не бомбить на поражение, а всего лишь запугать жителей. Бомбы падали беспорядочно, но несколько зданий всё же были разрушены. После этого самолёты сбросили пачки агитационных листовок и покинули воздушное пространство города.

Грохот взрывов перепугал Женю. Она попыталась слезть с дерева, но от страха поскользнулась и упала вниз. Мишка стремительно слетел за ней. Он сильно отбил ноги, но смог встать и подойти к девочке. Она лежала на спине и стонала, придерживая одной рукой другую.

– Долазилась, Мартышка! – мрачно произнёс мальчик. – Держись за меня, я тебя подниму!

– Что это гремело, Мишка? – в ужасе глядя на небо, спросила Женя.

– Что-то! Еропланы летали! Финские небось!

Женя уже закинула здоровую руку Мишке за плечо. Но тут подоспели няньки. Ругая ребят на чём свет стоит, они отвели их в приютский лазарет. Осмотрев детей, врач сообщил – у Мишки лишь несколько синяков и царапин, а Барсукова сломала руку. Придётся месяц походить с гипсом! Женя не слишком расстроилась. Уже через два часа она отчаянно хвасталась перед товарищами, как сидела на дереве, а «еропланы прямо над головой бомбы кидали». На самом деле Мартышка теперь побаивалась даже смотреть на небо. Но бомбёжек больше не было, зато они с Мишкой крепко подружились. Почти так же, как с Дашей.

– Иди ко мне! – позвала Женька из-под стола.

Даша подбежала и опустилась на корточки рядом с подругой.

– Держи. – Женя протянула ей кусок булки. – Лопай! Я для тебя на кухне стащила.

Гостинец пришёлся как нельзя кстати. Даша ведь толком не поела за обедом и уже три часа сидела взаперти. Она с жадностью уплела булку, но это лишь усилило голод. Так хотелось чего-нибудь вкусненького, домашнего! Например, лосятинки на вертеле! Правда, мясо лося жестковато, но мама всегда мариновала его в простокваше, и вкус получался изумительный. А какие пирожки с картошкой мама и Леся пекли по праздникам! Даша вздохнула, вспоминая семейные обеды, и глаза её наполнились слезами.

Женя заметила это, и тут же толкнула подружку в бок:

– Ты чего накуксилась? Подумаешь, наказали! Я же нарочно с тобой осталась, чтоб ты не скучала!

Даша невольно улыбнулась. Да, весёлая Женька всегда находила способ развлечь подругу, когда её наказывали. Правда, Даша редко нарушала дисциплину – она от природы была тихим и послушным ребёнком. Сама Барсукова получала взыскания чуть ли не пять раз в день. И тогда Даша тайком приходила к ней и помогала справиться с отработкой или скучной отсидкой в изоляторе. Главное, чтобы воспитатели не узнали, иначе – быть беде!

Это были боевые аэропланы

Глава 3

Пока Даша жадно уничтожала булку, Женя делилась последними приютскими новостями:

– Там на прогулке один из малышни прыгнул и промахнулся. Прямо в лужу угодил! А тут как нарочно – заведующая! Вот умора! – прыская от смеха, тараторила Женя.

Глядя на озорное личико подруги, Даша тоже засмеялась. Она отлично знала характер заведующей приютом. Та была ужасно скучной и нудной женщиной. Если няньки могли просто накричать на шкодника, то заведующая по два часа монотонным голосом читала морали. Недавно она пришла на урок русского языка в Дашину группу. Как нарочно, учитель снова упрекал Матвееву за то, что она постоянно делает ошибки, и притом – всегда одни и те же.

Когда уроки закончились, Дашу вызвали в кабинет заведующей. Та битый час поучала девочку, что нельзя так безответственно относиться к учёбе. Она твердила, что сейчас не царский режим, стыдно быть неграмотной, да и в жизни потом сложно будет устроиться. А Матвеева просто ленится, не учит правил, поэтому и пишет с ошибками. И неряшлива к тому же – постоянно сажает в тетрадях кляксы!

Даша и в самом деле не отличалась прилежностью. Домашние задания она готовила, как говорится, из-под палки. Русский язык давался ей с трудом, и привычной оценкой была тройка. По другим предметам Матвеева тоже не блистала. Наверное, в душе заведующая желала девочке добра, но после её наставлений хотелось назло наделать сто ошибок в диктанте, посадить кляксу на полстраницы и ещё дорисовать к ней рога.

– Слушай, а что всё-таки было там, за окном? – спросила Женя, с любопытством взглянув на Дашу. – Что ты там увидала?

Та оглянулась на дверь, словно опасаясь, что войдёт воспитатель. Потом решила довериться подруге и, сделав быстрый выдох, ответила:

– Там была Леся… моя сестра. Я точно видела её!

– Не может быть! – удивилась Женя. – Ты мне рассказывала, что она пропала!

– Но она ведь жива! Я знаю, Леся меня никогда не бросит! Вот увидишь, она найдёт меня и заберёт отсюда!

Лицо Жени выразило сомнение. Она неуверенно произнесла:

– Погоди, но… Она же тебя на вокзале оставила? А вдруг она это сделала нарочно?

Даше кровь бросилась в лицо. Она и на миг не могла представить, чтобы её честная добрая Леся решилась на такую подлость! Девочка помнила, как старшая сестра прятала её от белофиннов, добывала ей еду по дороге, во время ночёвок согревала, кутая в свою одежду…