Лучезарная

– Я не понимаю, – всхлипнула я.

– Аритсаром правят двенадцать человек. В юном возрасте император помазывает одиннадцать детей, по одному из каждого королевства, которые будут править подле него до самой смерти. Они всегда талантливые, особенные и верны лишь императору.

– И, – добавил Таддас тихо, – друг другу.

Мбали послала ему предупреждающий взгляд… но кивнула.

– В Совете ребенок обретает не только власть, но и семью.

Сквозь страх прорезалось любопытство. Я вспомнила шутку Киры на лестнице: «Если мы пройдем все испытания, то застрянем в компании друг друга до конца жизни». Сызмальства я мечтала о друзьях, которые остались бы со мной. О том, чтобы люди, которых я люблю, никогда меня не покидали.

Я взглянула на мужчин и женщин, которые собрались вокруг Олугбаде: судя по их оживленным лицам, они снова вели молчаливую беседу. Именно так я всегда представляла себе семью: сидеть рядом, будто львиный прайд, обмениваться шутками и секретами.

– Если я хочу присоединиться к Совету принца, – сказала я медленно, – что мне нужно сделать?

– Самое главное – ты должна любить наследного принца Экундайо и посвятить жизнь служению ему.

Я подняла бровь.

– Любить принца? И все?

– Если вкратце, то да. – Мбали помахала рукой. – Есть и другие испытания, конечно. Но самое важное – твоя связь с Лучом: силой императоров из рода Кунлео. Луч позволяет им связывать воедино одиннадцать разумов со своим собственным. Если преуспеешь, принц предложит тебе и Луч, и место в Совете. Это решение нельзя будет изменить. Нет ничего важнее твоей любви и преданности. Ты понимаешь, Тарисай? – Она встала и протянула мне руку. – Хорошо. Думаю, принц тебе понравится. Он…

– Подождите, – перебила я. – Откуда вы все знаете мою матушку? И она тоже была тут когда-то?

Еще одна пауза.

– Леди раньше жила в Детском Дворце, когда император Олугбаде был еще мальчиком. Тарисай, будет лучше, если ты не станешь упоминать мать, находясь во дворце. Мало кто здесь достаточно стар, чтобы ее помнить, но те, кто помнит, могут отнестись к тебе… не очень хорошо из-за связи с ней. Если кто спросит, твои родители – процветающие фермеры из области Овату в Суоне. Ладно, Тарисай?

Я с неохотой кивнула. Затем огляделась с новым интересом, пытаясь вообразить Леди ребенком.

– Матушка тоже была кандидаткой? Она провалила испытание?

– Все испытания сразу, – заявил Олугбаде. – Но она не стремилась стать членом Совета.

– А-а-а… Но почему…

– Не стоит возвращаться в прошлое, – быстро произнесла Мбали. – Ты сама пишешь свою историю – не те, кто был до тебя. Пойдем.

Мы пересекли комнату и направились к высоким позолоченным дверям. Держась за руки, мы вошли в соседнее помещение, от одного взгляда на которое у меня закружилась голова.

– Добро пожаловать в Детский Дворец, – сказала Мбали. – Самое счастливое место в Ан-Илайобе.

Солнечный свет озарял сине-золотой зал. Лучи скользили по горам игрушек и деревянных ездовых животных со всего Аритсара. Мимо меня пробегали дети: некоторые лихо скакали на игрушечных зебрах и тиграх, крича и смеясь. Слуги в парчовых одеяниях суетились вокруг, держа в руках подносы с фруктами и кувшины с водой.

Мбали поймала девочку, которую я встретила на лестнице. Я улыбнулась Кире, радуясь, что она тоже преодолела таинственное испытание. Она просияла в ответ и присела перед Мбали в реверансе:

– Ваше Святейшество! Пришло время для новой проверки?

– Еще нет, дорогая, – ответила Мбали. – А ты поможешь нам найти Экундайо? Не вижу его в толпе.

Щеки Киры вспыхнули.

– Никто его не видел, Ваше Святейшество. Он прячется с тех пор, как я сюда попала.

Она показала на группу детей, которые открывали шкафы и заглядывали под каждый стол. Пока они переворачивали комнату вверх дном, выкрикивая имя принца… я вдруг поняла, что мне знакома эта картина.

Учителя часто искали меня в усадьбе Бекина. Я пряталась часами, закрыв уши ладонями, пока в коридорах звучало мое имя. Наставники боялись Леди, а потому их жизни вращались вокруг меня: вокруг каждого моего успеха и поражения.

Я сразу посочувствовала принцу, которого никогда не встречала.

– Его здесь нет, – сказала я.

Мбали посмотрела на меня с удивлением.

– Откуда ты знаешь?

Я пожала плечами, оглядывая зал.

– Слишком много людей. В шкафу принца было бы легко найти.

Уголок рта Мбали чуть дернулся в улыбке.

– Тогда нам стоит поискать принца где-нибудь еще.

Мы оставили Киру и прошлись по ярко раскрашенным коридорам Детского Дворца. Он представлял собой уменьшенную версию центрального крыла Ан-Илайобы. В одной комнате пол был сделан в виде гигантской шахматной доски из мраморных плиток, и дети стояли на месте фигур, хихикая. В другой имелись столы, ломившиеся от апельсинов, жареных бананов, липких фиговых кексов и других угощений, которые я не могла распознать. В этом крыле был даже тронный зал с зеркальным потолком и двенадцатью детскими тронами.

Наконец я задержалась в просторной комнате с помостом в центре. Сверху на меня смотрели давно умершие члены Совета, изображенные в виде детей с цветочными венками на головах, блаженно улыбающиеся и танцующие в хороводе.

– Это Зал Снов, – объяснила Мбали. – Днем здесь будет проводиться большая часть твоих тренировок, а ночью ты будешь тут спать.

Скрученные циновки лежали аккуратными стопками вдоль стен. С потолка свисали связанные москитные сетки, через которые поблескивали нарисованные на потолке сине-серебряные созвездия. Если сетки опустить, то эти созвездия, наверное, выглядят как настоящее ночное небо, взирающее на отдыхающих детей.

– Ночью ставится ширма, отделяющая мальчиков от девочек. Принц почивает посередине, – она показала на помост. – Когда-нибудь Совет будет спать там же.

В узких арках-альковах вдоль одной из стен виднелись высокие окна, скрытые белыми узорчатыми занавесками, через которые в комнату проникал солнечный свет. Ткань слегка колыхалась на ветру.

– Он возле окна, – пробормотала я.

Мбали подняла бровь.

– Откуда ты знаешь?

– Я бы спряталась именно там. Это хорошее укрытие, кажется, что все на виду, и никто не будет смотреть как следует.

Одна из занавесок была смята больше, чем другие. Я подошла к ней, заметив коричневые ступни, обутые в золотые сандалии.

– Не бойся, – прошептала я мягко. – Я не скажу другим.

Я отодвинула занавеску. Передо мной стоял олуонский мальчик, улыбавшийся знакомой, полной любопытства улыбкой.

Красная пелена вспыхнула у меня перед глазами. Жар охватил все тело, кровь застучала в ушах. В голове повторялось одно и то же слово, снова и снова:

«Убить».

Глава 5

Я хотела свернуть ему шею, зажать ладонью рот и широкий мягкий нос. Я хотела, чтобы свет померк навеки в наивных и любопытных глазах.

Другая же часть меня, которой не хватало воздуха, испытывала лишь ужас. На самом деле я не хотела его убивать. Я вовсе не ненавидела этого мальчика, я его никогда прежде даже не встречала. Что со мной происходит?

Моя эру-половина, рожденная из огня и желаний, успокоилась, когда в голове зазвучал голос Леди:

«…когда он помажет тебя как свою…»

Мои плечи расслабились. Время не пришло. Что-то еще должно случиться, прежде чем я должна буду причинить мальчику боль. Может, мне удастся сбежать, пока не поздно.

– Дайо, – сказала Мбали, – это Тарисай из Суоны, твоя новая кандидатка. Тарисай, это Его Императорское Высочество Экундайо Кунлео из Олуона, наследный принц Аритсара. – Она посмотрела на нас и добавила ласково и без упрека: – За вами будут наблюдать.

Мбали повернулась, чтобы уйти. Я схватила ее за руку, боясь остаться с ним наедине – и страшась того, что я могу сделать.

Мбали усмехнулась, неправильно истолковав мою панику.

– Он не кусается, дорогая. Иногда я сомневаюсь, есть ли у нашего Дайо вообще зубы. – Она нежно потрепала мальчика по кудрявым волосам. – Веселитесь.