Страница 8 из 16
Каждое утро смартфон просто взрывался от обилия новостей об открытии новых производств, и я задумалась: какой местный Ротшильд стоит за викингом? Откуда у него столько денег, что он ими сорит, как дурак фантиками? Но, увы, все попытки выяснить, какой инвестор стоит за флибустьером, окончились неудачей. Всё, что мне было известно: периодически его светлость исчезал из дворца, пропадая где-то или всю ночь, или пару дней. Куда ездил? Кто такой богатый, что смог превратить королевство в ударную комсомольскую стройку? Всё-таки орден? Но какой? Пиратский, воровской или магический? Вопросы были, ответов не было.
Медленно садилось солнце. Большой замок, сложенный из чёрного гранита, нависал над долиной. Горели в лучах закатах окна, бросали блики на лес, уже накрытый сумеречным одеялом.
Над сонной долиной пролетел ветерок, донёс стук копыт, скрип колёс. На опушку леса выехала карета, запряжённая четвёркой лошадей, остановилась. Качнулась занавеска; кто-то рассматривал замок, старательно держась в тени, впрочем, предосторожность была тщетной. Обитатели замка с лёгкостью могли выяснить, кто сидит в карете, и для этого им не нужно было смотреть в окно.
Великий магистр сидел в кресле у камина, следил за тем, как слуга тщательно укутывает ему ноги тёплым пледом. Закончив, слуга выпрямился, прошёл к окну и, легко подняв небольшой столик, перенёс его к камину, поставил на стол поднос с графином и бокалом. Взяв графин, налил магистру глинтвейна.
– Иди, – еле слышно прошелестел магистр.
Слуга поклонился, но не ушёл.
– Ваше магичество, придворный маг Кастелро хочет говорить с вами.
Великий Магистр тяжело вздохнул:
– Хорошо, зови.
Слуга снова поклонился, вышел.
Из-за двери донеслись тихие голоса, какой-то стук, шорохи и снова стук – на этот раз в дверь. Магистр молчал. Створка медленно приоткрылась. На пороге появился Дитрих Гейнц.
Поклонившись, Гейнц прошёл в комнату, закрыл дверь и, снова поклонившись, заговорил:
– Я весьма благодарен вашему магичеству за то, что вы…
– Зачем пришёл? – перебил Магистр, глядя в огонь.
– Ваше магичество, представители Ройтте жалуются на управляющего…
Великий Магистр снова не дал договорить:
– Ну, и где ты и где Ройтте?
Дитрих опустил глаза, смутился. Великий магистр не стал ждать ответа, продолжил:
– Называй вещи своими именами. Воры жалуются на то, что их поймали за руку. Так?
– Ваше магичество! Это уважаемые люди!
– Не сомневаюсь, – Великий Магистр усмехнулся, – на королевской каторге таких уважаемых людей – каждый второй, и кого ни спроси, все там ни за что.
Глава ордена повернулся, посмотрел на Дитриха. Гейнц поёжился, а Великий Магистр, усмехнувшись, произнёс:
– Хотите справедливости, я решу по справедливости. Всё, что люди управляющего выиграли в честных спорах, остаётся управляющему. Всё, что отобрали, – возвращается хозяевам. Все, кто был замечен в мародёрстве – идут на каторгу.
Гейнц кашлянул. Видимо, такое решение его не очень обрадовало. По губам Великого Магистра скользнула тень улыбки:
– Передай представителям Ройтте, что у них есть два варианта: либо всё остаётся, как есть, либо я решу по закону, – Великий Магистр небрежно повёл рукой, – оставь меня.
Дитрих поклонился, вышел. Великий Магистр посмотрел в огонь:
– Ах, люди. Суетитесь, бегаете. Всё заканчивается. Всё.
На лес упала ночная мгла. Замок слился с горой, растворился в темноте. Карета всё так же стояла у опушки, переступали ногами кони, кучер подрёмывал на козлах.
Раздался тихий звон, звук шагов. К карете подошёл Гейнц, пихнул кучера кулаком в бок:
– Хорош спать, кулёма!
Кучер встрепенулся:
– А кто спит? Я не сплю.
– Вижу! – огрызнулся Дитрих, сел в карету, крикнув на ходу, – трогай.
Хлопнув дверцей, Гейнц сел на диван, посмотрел на Росси, развёл руками:
– Ничего не получилось.
– Что сказал?
– Всех на каторгу, сказал, – Дитрих приподнял центральную часть дивана, достал бутылку вина, бокалы.
– И его?
– Нет, – нервно поморщился Гейнц, – вот его-то там как раз и не будет.
Росси почесал подбородок:
– Странно, что это старик так ему благоволит?
Дитрих пожал плечами. Разлил вино по бокалам. Протянул один бокал Росси, свою порцию выпил, жадно глотая вино как воду. Вытирая рот рукой, сказал:
– Есть у меня идея.
– Не пугай.
– Надо зайти не через врагов, а через друзей.
Росси посмотрел на Дитриха оценивающе, хмыкнул:
– А вот это интересно. Только, ты знаешь, я бы внёс поправку – через бывших друзей.
– Согласен, – и Дитрих налил себе ещё вина.
Гейнц и Росси чокнулись, выпили, и Дитрих добавил:
– И ещё, через подруг.
– Бывших или нынешних?
– Через всех
Глава вторая
Дежа вю
Не перестаю удивляться тому, с какой стремительностью в этом мире обделываются все дела. Над новыми проектами начинают работать сразу после изучения и выяснения уровня полезности. Никаких долгих согласований, уговоров, переговоров. Хотя, с кем Сньёлу переговариваться? С Мартином или Бастианом? Первый только кивает, а второй сразу под козырёк: да, ваша светлость, как скажете, и – бегом выполнять.
Мартину хватило часа на то, чтобы разобраться в устройстве стиральной машины и составить заказ для мастерской на создание барабана для стирки.
Согрейв, получив проект телеграфа, сначала чуть не помер от инфаркта, а уже через час, да, через час, на лесопилку отправились телеги за материалом для строительства первой башни. Теперь у меня вся лента новостей забита сообщениями о строительстве дозорных башен на границах королевства.
Сегодня же в королевстве был великий праздник: День прачки, точнее, День Великой стирки. На ручье, что течёт у подножия холма, поставили барабаны для стирки, и ранним утром туда укатила телега с грязным бельём, тайдом и прачками. Наша светлость и Мартин отправились туда верхом.
Я не особо удивилась тому, что за два часа в барабане была перестирана дневная норма белья, но прачки смотрели на нашу светлость, как на бога. Ай, здесь Бога нет! Как на посланника Великого Неба. Думаю, они бы его и до дворца на руках донесли, если бы Сньёл согласился, но наша светлость покивал и ушёл, по пути во дворец дав Мартину указание создавать прачечные по всей стране.
Вернувшись во дворец, Сньёл позавтракал, приказал седлать лошадей и позвать меня. Я сначала испугалась, потом, дура, подумала, что лошадей седлают и для меня тоже, но меня крупно обломали.
Викинг сказал, что уезжает, и потребовал вести себя прилично в его отсутствие. А когда я решила уточнить границы приличий, объяснил, что, желательно не выходить за ограду дворца, а если я ухожу в парк, то следует предупреждать Мартина.
Я насторожилась. Что-то случилось? Сньёл отрицательно покачал головой:
– Пока – ничего, и я выражаю надежду, что и не случится, особенно, если вы будете выполнять указания.
Ну, выполню. Ещё бы знать, сколько будет продолжаться очередной домашний арест? Когда он вернётся?
Сньёл пожал плечами, пробурчал: «На днях или раньше», и сказал, что больше меня не задерживает, то есть, просто выставил из кабинета, и приказал позвать Валера. Валер явился тут же, как будто за дверью стоял, и викинг сообщил ему, что они уезжают, на что Валер кивнул и ушёл.
Мне вот даже интересно стало, почему окружающие викинга люди так ему доверяют? Валер даже не спросил: куда поедут, надолго ли. Сказали – пошёл собираться, и всё, никакой полемики. Почему? За какие заслуги они так викинга слушаются? Боятся или есть другие причины?