Эгоистка

И, конечно, в этот момент кто-то распахнул дверь спальни Эшли.

– Мяч Пенни здесь? Девочки хотят… О Господи, Эшли!

– Когда-нибудь слышал о стуке? – язвительно спросила Эшли, не успев прикрыть свои сиськи до того, как лицо Дани покраснело.

– Как, блин, я должен был узнать, что ты голая? – пробормотал он.

– О, я не знаю, – Эшли натянула футболку. – Я имею в виду, ты мог бы считать, что я голая всегда, когда дверь закрыта, и тогда у тебя не было бы этой проблемы.

– Кэт была здесь с тобой, – ответил он, – почему я должен думать: о, моя сестра и её лучшая подруга в комнате! Лучше проверить, что ни одна из них не голая, прежде чем я войду?

– А предыдущий опыт? – подсказала я.

Ну, произошедшее было полезно в том смысле, что заставило меня рассмеяться. Когда он поднял голову, надменный взгляд раздражения не смог скрыть смущение на его лице.

Хмурый взгляд был его визитной карточкой.

С тёмными глазами и высокими скулами этот взгляд имел двойной успех – запугивал и в то же время привлекал девчонок, которые западали на типаж бунтаря и рок-звезды, способный разозлить их отцов.

Только в случае Дани это было правдой. Он вроде как рок-звезда. Или, по крайней мере, был ею, когда хмурый взгляд был его визитной карточкой.

Было странно говорить «в те времена» о парне, который совсем недавно стал достаточно взрослым, чтобы легально покупать себе алкоголь. Его звезда загорелась ярко, но сверкала недолго.

Ещё до того, как ему исполнился двадцать один год, у него был контракт на запись альбома и так много денег, что он не знал, что с ними делать.

Это означало, конечно, что он кутил и прогуливал большую часть этих денег, пока люди, цеплявшиеся за его звёздную силу, пускали ему в задницу столько дыма, что у него начинала пухнуть голова.

Ему едва исполнилось двадцать, когда всё рухнуло. Сочетание денег, наглости и присущего мальчикам этого возраста чувства непобедимого бессмертия, похоже, разозлило не того человека: Артура.

Да, того самого Артура.

Но в конце концов всё закончилось.

Артур хотел Эшли, Эшли хотела Артура. Дани в итоге получил приличную работу в студии Артура.

Эшли была на восемь лет старше Дани.

Она ушла из дома, когда ему было всего десять. Но когда через несколько лет он оказался на улице, она взяла его к себе, несмотря на то, что была матерью-одиночкой с маленьким ребёнком и пыталась свести концы с концами.

Как фотограф, она зарабатывала приличные деньги. Но примерно в то время Леона начала ходить в детский сад. Плюс на шее повис восемнадцатилетний брат-псевдосын-подражатель рок-звезды, который был на пороге большого прорыва. Дела стали идти туго.

К счастью, как раз в это время мой бывший муж начал выплачивать алименты, поэтому мы с Блэр смогли переехать в небольшой таунхаус через дорогу от Эшли. Дети оказались в одной группе детского сада.

Девочки объявили себя лучшими подругами, как только познакомились. Мы с Эшли объявили себя лучшими подругами, как только поняли, что обе тайком подливаем Bailey's в свои чашки с кофе. А остальное, как говорится, уже история.

– Ты поможешь мне создать портфолио? – спросила она меня, когда мы наблюдали за девочками в парке через пару недель после нашего знакомства.

– Конечно, – ответила я, – если ты действительно думаешь, что моё лицо поможет продать людям твои портретные навыки.

– Каким бы прекрасным оно ни было, я хочу фотографировать не твоё лицо.

Я фыркнула и сделала глоток горячего чая из своей дорожной кружки, пока девочки играли на перекладине.

– Что, ты хочешь сфотографировать мою задницу, или что-то в этом роде?

– Ага.

Я рассмеялась, но она была серьёзна.

– Я хочу начать делать будуарные фотографии. Я знаю, каково это – быть перед камерой. Знаю, как позировать, чтобы выглядеть наилучшим образом. На этом можно неплохо заработать. Но мне нужны фотографии кого-то, кроме меня.

– И ты думаешь, что моя задница самосвала будет продавать людям твои будуарные фотографии, когда рядом с ней размещены твои фотографии? – спросила я в недоумении.

– У тебя хорошая задница. Так что да.

Я насмехалась.

– Конечно, Эшли. Почему бы и нет? Думаю, это будет свидетельством твоего мастерства, если ты сможешь сделать так, чтобы я выглядела сексуально.

И, к её чести, я действительно выглядела на них чертовски хорошо.

В те выходные девочки были приглашены на день рождения одногруппника, поэтому, пока они налегали на торт и пакеты с подарками, мы с Эшли вернулись к ней домой, чтобы сделать фотографии.

Мы снимали их в её спальне с задёрнутыми шторами на окнах, чтобы отфильтровать естественный свет и придать снимкам мягкость и чувственность.

Я стояла на коленях на её кровати, прижимая к груди большую мужскую рубашку, чтобы гипотетический человек, который будет смотреть на эти снимки, мог увидеть намёк на пирсинг в моих сосках, пробивающийся сквозь ткань.

И я хочу сказать, что мне не было неловко или что-то в этом роде; возможно, у меня была задница самосвала и пухлый живот, но это не означало, что я чувствовала необходимость скрывать эти вещи от мира.

Итак, я была почти голая, с раздвинутыми ногами, изо всех сил стараясь притвориться, что я красивая молодая девушка, а не мамаша лет тридцати с растяжками, розовыми волосами и ещё одной или двумя морщинками в уголках глаз, которые я не хотела признавать.

И вот Эшли, облокотившись на край кровати с фотоаппаратом, прижатым к глазу, пыталась сделать вид, что мы не находимся в маленькой тесной спальне, пока она фотографировала меня.

И тут худой темноволосый восемнадцатилетний парень распахнул дверь спальни и ворвался внутрь.

– Эй, Эшли, угадай, что я… – парень посмотрел на меня, и его глаза чуть не выскочили из черепа, прежде чем он перевёл взгляд на сестру с диким выражением на лице. – Какого хрена?!

– Дани! – воскликнула Эшли и таким образом ответила на мой незаданный вопрос о том, кто он такой. – Что ты здесь делаешь? Я думала, ты гастролируешь до конца месяца.

– Да, но я… – он не мог удержаться от того, чтобы не оглянуться на меня. Красные пятна запылали на его высоких скулах. –Какого хрена?

Я поджала губы, забавляясь.

– Как бы я ни любила, когда кто-то смотрит на меня полуголую и задаётся вопросом «какого хрена», может быть, вы с Эшли могли бы поговорить об этом где-нибудь, где я не буду постоянно отвлекать тебя своим «какого хрена» телом?

Его лицо стало ещё краснее.

– Нет, это не… Я имею в виду, ты не… Ты не… Блин, что за ситуация вообще?! Ты… ты…

Его глаза беспомощно скользнули вниз к моим сиськам, и я была уверена, что почти каждая капля крови в его теле была сосредоточена на его лице.

– Ты голая.

– Какой ты наблюдательный.

Он прочистил горло.

– И горячая. Я имею в виду… Ты голая и горячая. Или подожди, нет. Красивая. Ты… Э-э…

– Дани! – категорично сказала Эшли.

– Типа ты красивая, но это в уважительном смысле и…

– Дани, – повторила она.

– Что?

– Заткнись, – она указала на дверь, – иди на кухню.

Мне удалось дождаться, пока он выскочит из комнаты, прежде чем я разразилась смехом и плюхнулась обратно на кровать Эшли, пока она вздыхала.

– Так или иначе, это мой брат, – она закатила глаза, – пойду-ка я выясню, что он вообще здесь делает.

***

Всё это означало, что он уже не в первый раз врывался в дверь спальни Эшли и обнаруживал, что за ней стоит обнажённая женщина. Хотя, возможно, поскольку на этот раз это была его сестра, он усвоит урок.

Сейчас он просто хотел найти собачий мячик, хотя в прошлый раз причина была серьёзнее: он ворвался, потому что подписал контракт, был взволнован и хотел сообщить сестре, что поедет в Сан-Франциско.

Это была причина, по которой его пугающий хмурый взгляд не совсем действовал на меня.

Мой первый опыт общения с угрюмым подражателем бога рока заключался в том, что он заикался, пытаясь найти грань между оскорбительным комментарием по поводу моего тела и оскорбительным отсутствием комментариев по поводу моего тела.