Чистый лист

Татьяна Berd

Чистый лист

.

Глава 1. Свобода

Лязгнул металлический замок и двери за мной закрылись. Наконец-то я могу вдохнуть запах свободы, адвокат не подвел, выбил УДО. Из трех присужденных лет я отсидела год. Спасибо моему адвокату, мой срок тек спокойно, без возможных ужасов, которые я видела по телевизору в передачах о таких местах. Никогда бы не подумала, что и сама рано или поздно окажусь тут.

– Алина Михайловна, – отвлек меня знакомый голос.

Повернувшись, я увидела Семена Андреевича, моего адвоката. Господи, как же я была ему сейчас рада.

– Семен Андреевич, – выдохнула я и расплакалась.

– Ну, ну, милая, все позади, – он по-отечески меня обнял. – Пойдем в машину, я же за тобой приехал.

Только сев в его машину, я смогла окончательно расслабиться и дать волю слезам. Я целый год копила их, нельзя было показывать свою слабость. Колония не то место, где можно быть нюней. Семен Андреевич молча сидел и поглаживал меня по голове, ожидая, когда я успокоюсь.

– Полегчало? – протягивая платок, поинтересовался Семен Андреевич, когда лившийся из меня поток слез иссяк. Я только кивнула. – Ну вот хорошо, Алиночка. Сейчас отвезу домой, расскажу, как и что надо будет делать.

Я устало кивала. Теперь мне надо начинать жизнь заново, с чистого листа. У меня не осталось никого: ни друзей, ни родных – от меня отвернулись все. Не забуду тот день никогда в жизни…

– Алин, я тебя не брошу, – увещевал адвокат. – Буду помогать тебе первое время. Хорошо? – Я опять молча кивнула. – Ну вот и славненько. Пару недель отдыхай, а потом надо будет думать что-то с работой. Ты же понимаешь, что пока все не забудется, боле менее нормальную работу не найдешь?

– Семен Андреевич, когда я смогу уехать из города? – тихо спросила я.

– Это было бы лучшим решение, Алин, но ближайшие два года точно не получится.

До родного города добираться часа четыре, не меньше. Есть время подумать и помолчать. Воспоминания навалились как снежный ком.

Три года назад моя жизнь была вполне себе отличной. Мы отмечали выпускной в институте и почти всем потоком завалились в клуб. Музыка, алкоголь, танцы до утра, разговоры о планах. Мечтательная девушка, двадцать два года, хорошо окончившая институт, я неплохо устроилась в жизни. Своя квартира, доставшаяся в наследство от бабушки, первая и уже вполне нормальная работа. Что еще нужно было для счастья? Конечно же встретить его – единственного и неповторимого, чтоб до конца жизни и в один день – и вот он, стоит у стойки бара и сверлит меня своими глазами. Высокий, подкачанный брюнет со жгучим взглядом. Как только я встретилась с его глазами, поняла, что пропала, окончательно и бесповоротно.

– Артем, – незнакомец сам подошел ко мне и представился.

– Алина, – еле промямлила я и покраснела.

– Очень приятно, – он протянул мне руку и вместо рукопожатия, поднес мою протянутую ладонь к своим мягким, чуть влажным губам.

А я стояла и улыбалась как дура. В тот день, мы ушли из клуба вместе.  Артем провожал меня до дома. Мы шли по ночному теплому летнему городу, болтая обо всем. Я ему рассказывала об учебе, о том, что сегодня выпускной. Около моего подъезда, он притянул меня к себе и поцеловал. Жар его губ вызвал легкое головокружение.

– Я позвоню, – отпустив меня, сказал он. Артем не напрашивался ко мне, не ждал, что я его к себе позову. Просто улыбнувшись мне, сказал: – Беги.

И я побежала в подъезд, впорхнула на свой четвертый этаж. Я влюбилась, с первого взгляда в этого джентльмена. Потом, все два года, что мы были вместе, я называла его джентльменом. Артем был очень внимательным, нежным и ласковым. Через полгода после нашего знакомства он переехал ко мне. Я летала, разучилась ходить, летала на крыльях любви, не замечая ничего вокруг.

А он…Он работал бизнес-аналитиком, по крайне мере мне так говорил. Правду я узнала в кабинете следователя. От нее я упала в обморок…Все оказалось очень страшно…

Артем организовал ОПГ, мошенничество с квартирами. Черный риелтор, вот кем он был. Это дело тогда наделало много шума в нашем городке. Одиноких пожилых людей обманом или насильно заставляли отписывать свои квартиры этой шайке. А я оказалась в соучастниках.

Я всего лишь отвозила документы нотариусу и забирала их оттуда, не всегда, периодически, потому что нотариус находился недалеко от моей работы. Артем просил занести пакет, или конверт. Я никогда не смотрела внутрь, просто передавала и убегала на работу. Один раз, какой-то мужик заезжал ко мне на работу за бумагами Артёма. Я помню этого угрюмого, страшного верзилу, с холодными наглыми глазами. «Бандит какой-то», – подумала я тогда, передавая ему конверт. И забыла о нем.

А на следующий день на мне защелкнулись наручники, прямо на рабочем месте, у всех коллег на глазах. Потом допрос, обморок, опять допрос. И принятие информации – я состою в банде, организованной Артемом.

Пока длилось расследование, я сидела в СИЗО. Меня не отпускали под подписку. Только когда сменился следователь, я узнала почему. Мои родители, отказались от меня из-за позора, и слезно умоляли не выпускать меня, так как я, по их словам, могу скрыться.

Вшивые интеллигенты. Мой папа, преподаватель ВУЗа, мама учитель русского и литературы в школе. Уважаемая преподавательская семья, а дочь уголовница. Какой позор на их седые головы. Они публично отреклись от меня.

– Я надеюсь, ты никогда не выйдешь на свободу, – зло выплюнула мне в лицо мама, когда пришла на свидание со мной. – Так опозорить семью. Ты о чем думала, мерзавка?

В тот день я поняла, у меня нет больше семьи, и друзей. Никто не приходил ко мне, только государственный адвокат, седовласый шустрый невысокий мужчина, шестидесяти пяти лет, с юрким взглядом и вечной полуулыбкой на губах.

Лишь он оказался мне другом. И следователь. Неожиданно, но это было так. Сменивший первого второй следователь был моим хорошим знакомым, даже больше чем знакомым. Костя Иванов, мы выросли в одном дворе, даже год встречались, он был моим первым мужчиной, потом расстались, как и многие из-за какой-то глупости, долго не виделись, он уезжал куда-то, а я съехала от родителей в наследственную квартиру.  Чисто случайно встретились во дворе, я приехала навестить родителей, а он вернулся из своей командировки. Уже повзрослевшие, со своей жизнью, без юношеской обиды друг на друга.  Мы не стали друзьями, так, хорошими знакомыми. И когда все вокруг меня завертелось, Костя поверил моим рассказам о непричастности. Он посоветовал довериться моему адвокату. Совсем сухой из воды мне выйти не удалось, с наименьшими потерями, чем могли бы быть.

Из моих воспоминаний меня выдернула остановившаяся машина.

– Перекусим, – сказал Семен Андреевич, – чуть отдохну и вперед. Староват я для таких поездок.

– Спасибо вам, Семен Андреевич, – искренне сказала я.

– Да не за что, Алиночка. Ты хорошая милая девочка, оказавшаяся в трудной ситуации. Знаешь сколько таких дурех я встречал в своей жизни. Кто-то и вправду был виноват, кто-то вон как ты, по незнанию. Но, к сожалению, незнание не освобождает от ответственности.

– Я видела и тех, и других, – горько усмехнулась я в ответ. – В колонии нас было много.

Адвокат кивнул.

Дальнейший путь, он рассказывал, что нового произошло за год моего отсутствия в городе. О моих родителях, у которых в принципе ничего не поменялось, о друзьях, вычеркнувших уголовницу из своей жизни. О Косте, ставшим начальником отдела. У него родился сын. Я улыбнулась, рада за Костю, никаких романтических чувств к нему уже давно нет.

К вечеру мы добрались до моей квартиры. Мне не хотелось выходить из машины, как жить дальше.

– Пойдем, – сказал мне адвокат. – Первое время самое тяжелое, потом свыкнешься, обживешься. Ничего, все пройдет и забудется. Выйдешь замуж, нарожаешь детишек, – пытался приободрить он.