Страница 39 из 65
— Спасибо, — рукопашница не только сказала, но и сумела даже улыбнуться.
Феррума освобождали, разумеется, так же, да вот только поддерживать его никто не стал. Из-за затекшего тела и не устойчивой позы без помощи не удержал равновесие и упал. Впрочем, он и не старался стоять на ногах, поскольку падение вполне укладывалось в его не хитрый план.
— Вставай, давай, коряга, — с какой-то особенной и не понятной по отношению к будущему союзнику злостью, сказал Ферру тот из его конвоиров, что отвязывал веревку, и он решил более не медлить.
Руки по-прежнему были связаны в запястьях, но он их все равно не чуял и даже если бы их вдруг развязали, то действовать ими он смог бы далеко не сразу, а тянуть долго было опасно. Еще неизвестно как оно повернется уже через пять минут. Поэтому старшина неумелым брейк-дансером крутнулся на полу, не обращая внимания на голый бетон, оставляющий на обнажённом теле ссадины. Что такое ссадины, когда ты идешь на смерть? Его ноги ножницами захватили нижние конечности отвязавшего веревку мура и тут же свалили его, так что он упал рядом и удачно для Ферра ударился головой. Бывший милиционер, не обращая внимания на спешащего к ним молодого мура, извернулся и постарался вцепиться в горло противника зубами. Вцепился куда-то в шею, но не удачно. Ни гортань, ни сонную артерию точно не зацепил.
— Сними его с меня, — завопил не совсем лишившийся сознания, но хорошо нокаутированный мур и стал стараться отпихнуть руками своего обидчика.
Посильнее сжимая зубы и жалея, что все же не получится загрызть свою жертву краем глаза, бывший милиционер заметил, что сослуживица не подкачала и, дождавшись его действий, начала махать ногами, так что любо дорого. Она ударила поддержавшего ее мура стопой в голень с такой силой, что его нога согнулась в том месте где, будучи целой, никак не могла.
— Она мне ногу сломала, — заорал пострадавший, катаясь по полу.
— Мочи уродов! — заорал Копыто в поддержку товарищей и задергался в бессмысленной попытке освободиться.
— Стоп! Хватит! Прекратите! — одновременно с криком снайпера прозвучал голос Манекена или старшине все же показалось что это он?
— Ах, ты ж, мать твою, — второй из освобождавших Джи муров попробовал подступиться к ней в рукопашную, но тут же получил боковой удар в бедро.
Больше Феррум увидеть, услышать или сделать не успел. Молодой муренок вырубил его ударом по голове, и в себя он пришел, как полагается с головной болью. Теперь мужчина не висел в подвале и не валялся на бетоне, а лежал на постели. Под спиной чувствовался тонкий ватный матрац на панцирной сетке. Не райское ложе, но не сопоставимо с тем, что было при прошлом пробуждении. Стонать и выдавать себя как-то по-другому Ферр пока не стал. Рядом слышались голоса, только вот говорили тихо и он не мог разобрать, кто именно общается. Хотя один точно принадлежал женщине. Джи? Или нет? Среди присутствовавших в подвале муров не имелось особ женского пола, но кто сказал, что они спускались к ним все.
Старшина осторожно приоткрыл один глаз и, скосив его, увидел Панду. Она сидела возле кровати на табуретке с железными ножками и обтянутым дерматином фанерным сидением. Девушке вернули выданную Манекеном чудо форму, и на поясе у неё висел пистолет. Они что все же освободились? Такого не могло случиться. Его вырубили, а Джи должны были просто пристрелить. Это если бы, все же не справились с ней без оружия. Она хоть и серьёзная рукопашница, но удар дубиной или прикладом по голове пока никто не отменял. Ну не могла одна, даже самая боевитая баба, без оружия раскидать шестерых вооруженных здоровых мужиков. Ну, разве только в каком-нибудь кино вроде Ангелов Чарли.
В итоге Феррум решил, что раз он и сам не чует того, что привязан к койке, то не стоит таиться и можно открыть глаза. Сделав это, мужчина тут же увидел радостную улыбку девчонки.
— Очнулся, — констатировала она полным счастья голосом. — Я думала, что эти ушлепки тебя совсем прибили.
— Что происходит? — просипел Феррум совсем иссохшим горлом.
— Всё нормально. Этот слоупок Манекен, чтобы у него чирей на писюне вырос, проверял нас так, — на последних словах в голосе воспитанницы Ферра появились нотки ехидства.
— Проверял, значит. Дай попить. Воды сначала, а потом живца, — старшина глянул на себя полуголого и накрытого тонким одеялом, но приметил свою форму с Гюрзой в кобуре.
Теперь ему стало понятно странное поведение муров. Девок не изнасиловали. Его после плевка в лицо одному из них даже не избили толком. Оружие в ход не пустили, когда они с Джи совершили нападение. Другие менее заметные и не сразу подмеченные детали. Но проверка, по мнению бывшего милиционера, была идиотской. Он сам лучше бы всю группу через хороший допрос у ментата пропустил еще разок. Да такой допрос, чтобы ментат их подноготную всю до обкаканных в далеком младенчестве трусов вывернул. Хотя, наверное, у уполномоченного КБС имелись свои резоны именно для этого способа. Человек ведь может верить искренне в то, что не предаст и не станет потрошить вчерашних товарищей, пока под яйцами не разведут огонь. Хоть фигурально выражаясь, хоть в прямом смысле. Но это в глазах Феррума не делало проверку хоть чуточку менее идиотской. Кто-то после такой проверки просто пошлет стаб вместе с Комитетом и уполномоченным куда подальше, да уйдет.
— На вот, держи, — Панда скрутила крышку с бутылки с минералкой.
— Спасибо, — Феррум взял эту бутылку своими, вполне нормально слушавшимися, руками и прильнул губами к живительному источнику.
Минеральная вода оказалась сильно газированная и с характерным привкусом, так нравившимся ему. Просто настоящая живительная влага. Живая вода. Ни больше. Ни меньше.
— О-о-о, очнулся спящий красавец! Натуральный хищник. Чуть не загрыз мужика, — то, что Ферр пришел в сознание, не осталось не замеченным окружающими.
— Тебе бы так поспать, — огрызнулась на говорившего Копыто, вместо не переставшего пить опекуна, Панда.
— Тише. Тише. Маленькая злюка, — покачал он головой, подходя ближе вместе с одним из ложных муров.
Тем самым парнем, которому Ферр плюнул в лицо, считая его муром.
— Теперь живца, — Феррум, не обращая внимания на мужчин, выхлебал половину полулитровой бутылочки, прежде чем оторвался.
Напившись живца, старшина стал одеваться. В процессе познакомился с парнем, которого не слишком оригинально звали Молодым. В помещении тоже оказавшимся подвалом, точнее верхним этажом двухэтажной пародии на бункер, устроенной на тройнике, находились все представители группы Манекена и группы Кира. Они мирно беседовали обсуждая, что теперь после того, как Джи поломала ногу одному из бойцов группы смежников, этой группе придется раньше срока и, не выполнив поставленную задачу, возвращаться в стаб к знахарю.
Не больно слушая разговоры Ферр поздоровался, и выслушал какие-то ничего не значащие слова, а после отправился прямиком к Ману для разговора о сложившейся ситуации.
— К чему это все было? — сходу спросил он.
— Нужно было проверить вас, — постарался обойтись коротким ответом уполномоченный.
— Пострадали люди, я мог этого мужика и загрызть. Хватило бы вырвать гортань, — укорил его старшина, чем вызвал возмущенное совпадение, но не был послан и не остался без ответа.
— Ну, загрызть, положим, мог, да вот только это не так просто. Но суть не в этом. Всё пошло не по сценарию. Вы должны были все отказаться и на этом все испытание бы кончилось. Пытать вас и заставлять становиться мурами никто не собирался. Мы же не муры, в самом деле. Если бы кто-то сходу согласился, как вы, то его бы отволокли к ментату и узнали бы что за этим стоит. Никто не ждал, что вы на ходу вывернете такую комбинацию. Вы как будто сговориться успели, но я же знаю, что нет. Я вас слушал с первого до последнего слова. Кир же просто недооценил вас. Ты почти свежий, а Джи баба, пусть и рукопашница. Он же не знал, что она чемпионка, — рассказал старшине, что да как, командир.
— Ты вроде кричал чтобы прекратили, — вспомнил Феррум.