Записки вечно влюблённой

Катя Кошкина

Записки вечно влюблённой

Предисловие

– Я хочу написать книгу.

Я решилась сказать об этом спустя несколько дней после того, как мысль перестала быть мыслью и превратилась в идею. Идею, которая исступленно билась в моей голове, не давая спать по ночам.

– Это круто! У тебя обязательно все получится.

Второе предисловие. Просто потому, что могу.

Сколько себя помню, мне всегда нравились женщины. Нет, не одноклассницы или подружки, а именно женщины. Взрослые, состоявшиеся, с претензией на счастливую семейную жизнь или без оной.

Я никогда не пыталась разобраться в природе своих пристрастий: как получилось, так и получилось. Но иногда спрашиваю у себя: сложилась бы моя жизнь по-другому, если бы у меня в детстве не было общения с психически неуравновешенным родственником, который питал нездоровый интерес к маленьким девочкам?

Лет в 15 или 16 я пережила первую горячую влюбленность. Тогда мне казалось, что это навсегда. И я с ужасом думала, что будет после окончания школы – уеду учиться и очень редко буду бывать дома. Мне не хочется останавливаться на этом подробно, потому что сейчас, столько лет спустя, я понимаю, что именно вот та «любовь» была попыткой найти старшего друга. И добрать то, чего я не добрала в свое время. На память об этих чувствах у меня остались тёплые воспоминания и исписанная нервным корявым почерком общая тетрадка в то время я активно пробовала себя в поэзии. Почерк у меня до сих пор отвратительный, а вот стихами перестала заниматься уже очень давно. Перешла на прозу.

Та влюбленность мягко сошла на нет, и в 2011 году восемнадцатилетняя я поступила на второй курс колледжа в соседнем городе и уехала из дома с совершенно холодным сердцем. А, да. К тому времени у меня был «парень», Андрей. С ним мы познакомились году в 2008 на районной олимпиаде по географии. Я туда попала исключительно благодаря своему умению пускать пыль в глаза и прикидываться пай-девочкой, а он по недоразумению. Недоразумением оказалось то, что его мама работала в этой же школе учителем продленного дня.

Долгое время мы просто общались по телефону, и вот года через три дообщались до того, что стали гордо называться «парой». Что бы это не значило. Андрюша охапками таскал мне розы, признания в любви и обещания моей маме, что он будет лучшим зятем на свете. Мама развешивала уши и пилила меня фразами «Вон Андрей твой десятый раз звонит уже, чо трубку не берешь? Уйдет от тебя, будешь знать». Ну да-ну да, плавали, знаем. Забегая вперед, скажу, что мы изредка общаемся и сейчас, у Андрея жена и чудесная дочка по имени Злата.

Но тогда, в 2011, когда я поступала учиться, он хоть и считался номинально моим парнем, по факту был чуть больше, чем другом. Я равнодушно относилась к поцелуям, а из большего позволяла только подержать меня за коленку. И то, когда я в джинсах. Самое интересное началось в сентябре вместе с учебными парами. После первого же занятия по психологии, которое вела очаровательная хрупкая женщина, Андрюша был забыт окончательно и бесповоротно.

Глава 1

Шумный коридор второго этажа, перерыв между парами, и мы с группой ждем преподавателя с ключом от кабинета.

– Кто психологию ведет? – спрашиваю у однокурсниц.

– Не знаем, в том году этого предмета не было. Вроде, Натальей Васильевной зовут.

Ну штош, посмотрим, что за Натальи Васильевны тут у вас водятся. Психологом оказалась маленькая, шустрая женщина. Стремительность в движениях, но приятная, плавная речь. Перезнакомилась с группой и начала занятие.

«Тощевата Наталья, – думаю. – А так, вроде, и ничего».

Мой цинизм продолжал солировать ровно до тех пор, пока я не увидела чудесную, открытую и абсолютно искреннюю улыбку, обращенную к кому-то из моих однокурсников. «Матерь Божья! Какое бешеное обаяние…», – все, что смогло выдать мое оглушенное этим явлением подсознание. К концу занятия я была совершенно очарована. И разочарована в не меньшей степени – на безымянном пальце правой руки у объекта моего интереса красовался узенький золотой ободок. «И чего их всех так замуж несет? – бурчало подсознание. – Уж и развернуться негде, либо стремные, либо замужние. Так, ну ладно. Это запретная территория. Но ведь дружить штамп в паспорте не запрещает? Нет. Значит, будем дружить».

Штаб имени меня немедленно развернул подготовку к операции «Добыть инфу или умереть». Проблема была в том, что осведомителей у меня там пока не было. Первые дни семестра, я даже еще не со всеми одногруппниками познакомилась, не говоря уж о преподавателях. Ладно. Нормальные герои всегда идут в обход. Через несколько дней, к концу новой пары по психологии, мое внутреннее Я в образе пай-девочки смиренно стояло у преподавательского стола, смущенно потупив бесстыжие глазки.

– Наталья Васильевна, а у вас нет почитать каких-нибудь книжек по психологии? Только что-нибудь не сильно тяжелое. Вы так здорово ведете предмет, что я даже заинтересовалась.

– Да, ты знаешь, мне очень нравится серия «Сказки Эльфики», могу тебе принести, попробуешь.

– Если не сложно, мне было бы очень приятно.

– Забыть могу. Добавься мне в одноклассники, я есть у вашего куратора. Напомни перед следующей парой, хорошо?

Вот это заявка на победу! Да мы продвигаемся вперед семимильными шагами! В друзья постучалась этим же вечером, собственно, не особо рассчитывая на развитие событий.

– Рада тебя видеть! Книжку убрала в сумку, завтра принесу, зайди в кабинет утром.

С этого диалога началось наше общение. Мы часто переписывались, иногда болтали на переменах у нее в кабинете. Я до сих пор не знаю ни одного человека, с которым было бы так удивительно легко. Очень скоро я выяснила, что ей 31 год, что есть муж и маленький сынишка. И если до этого момента я еще сомневалась в отношении того, чувствую я что-то или нет, то тут сразу стало понятно: нет. Информация о стабильном семейном положении не вызвала ревности, я просто приняла это как само собой разумеющееся. Она нравилась мне как человек, я хотела общаться поближе, на этом все.

За то время, что мы дружили, она полностью перекроила меня и мое сознание. Так, что я даже этого не заметила, а поняла уже намного позже. У нас не было психологических сессий или какого-то специального общения, просто в один момент пришло понимание того, что я совсем иначе смотрю на жизнь, окружающий мир, людей. Это было непривычно, но очень интересно, поэтому я тянулась к ней все больше мне нравилось чувство умиротворения, с которым я выходила из кабинета.

Я часами просиживала у нее, по официальной версии помогала что-то делать. А неофициально мы с ней трещали обо всем на свете. Несколько раз я плакала навзрыд, сидя на полу за ее столом, чтобы не было видно от входной двери. Жаловалась на проблемы дома, вечно нервозное состояние и чувство, что «никто не понимает». Надо отдать должное ее терпению ни словом, ни взглядом она ни разу не дала понять, что тяготится этим. На парах все было по-прежнему, четкая субординация и никаких поблажек. Зато по вечерам мы частенько переписывались до самой ночи и обсуждали, что душа пожелает. Сейчас я уже всех тем, но ярко помню те эмоции и ощущение «я дома».

– С первых дней я выделяла тебя из всей группы. – В чат вошла откровенность. Двенадцатый час ночи располагает к открытым беседам.

– Почему?

– Не знаю. Ты другая. Я вижу, что тебе действительно интересно, что ты тянешься ко мне.

Еще бы я не тянулась. Я-то думала, что психология будет заумной и скучной, но куда там, когда перед доской ходит такое очарование с серьезными карими глазами.

– Мне приятно. Правда. Очень нравится, как вы ведете предмет. И общаться тоже нравится.

– И мне.

Спать расходимся с теплотой в душе.

Так пролетело чуть больше двух месяцев. Город накрыл бесснежный ледяной ноябрь. Ездить по утрам на учебу в холодной электричке стало совсем невмоготу, и порой я держалась только на тех мыслях, что увижу ее на перемене. Привычный ход одного из таких дней нарушила смска от мамы: «Отец в больнице, подробностей не знаю».