Страница 4 из 5
Лето здесь никогда не закончится
А теперь я – «котовод».
Из Перми нам с сестрой пришлось уехать. И наш кот теперь живет у чужих людей. И мне страшно, что, когда я вернусь, он изменится. Из своенравного и высокомерного кусаки превратится в ласковую подушку. Потому что мой кот кусач, умен и, я вас уверяю, у него даже чувство юмора есть!
Он незаменим в холодную погоду для создания уюта. И ему далеко не все люди нравятся. И особенно хорош он, когда сидит у раскрытого окна осенью, ночью, когда от асфальта поднимается дневное тепло, а запахи еще летние. В такие моменты он похож на маленького Бэтмена со своими черными ушками на затылке.
Это первая такая странная осень – наступает сентябрь, а я – даже и не заметила!
А ведь это мои самые любимые месяцы: сентябрь с октябрем. Ясное холодное небо начала октября – лучшее время, чтобы гулять по пожелтевшим полям!
А сейчас сидишь, стало быть, на пляже, на малайском острове Перхентиан, и думаешь:
– Сегодня же первое сентября!
Все самое важное и интересное начинается осенью. Осенью я всегда спокойна и вдумчива. Осенью я люблю ходить в любимом черном плаще от Султанны Французовой. Осенью в это время пары еще только начинаются, и все ходят не столько на лекции, сколько – покурить и обсудить лето. И вместо дома идут в кафе «Горыныч», что на Перми Второй.
Ах, что делается, по университету сейчас, наверное, ходят красивые дети на длинных ногах, с дымящимися сигаретами между тонких пальцев. И все пришли в новой, стильной одежде, сочно рассказывают друг другу, как прошло лето, и все это – без меня. И дальше будет все, как писал Омар Хайям:
Не станет нас. А миру – хоть бы что! Исчезнет след. А миру – хоть бы что! Нас не было, а он сиял и будет! Исчезнем мы… А миру – хоть бы что!
Как сейчас там по-осеннему красиво. Или еще лучше: серенько, и дождь накрапывает. А у подруги в деканате куча забот, богатые родители с просроченными платежками, мамы с валидолом. И я хорошо помню, как там пахнет свежезаваренным кофе и какая под столом стоит бутылка коньяка.
Осень всегда приносит самые интересные, баечные истории. Осенью ум и воображение заостряются. Осенью я никогда не искала смысла в жизни, потому что осенью мне и так очень нравилось жить. Даже в Перми. Даже в Перми. Даже в Перми. Каких-то пару недель, когда можно было жить и дышать.
А здесь – на острове – осени нет и не будет! Лето здесь никогда не закончится, никогда.
И я еще не знаю о том, что это – бесконечное лето – так быстро надоедает!
Что я на самом деле очень люблю перемену времен года, и особенно – осень.
И что бесконечное лето – такая же утопия, как и словосочетание «идеальный человек».
Для картинки в журнале – хорошо. Для реальной жизни – совсем не подходит.
Не забыть!
Вчера дома у Светы пили чай. И на дне моей чашки чайные листья начали складываться в разные фигурки, как калейдоскоп: лошадки, кролики, водопады.
И вдруг – ни за что бы не поверила сама, если бы не столько свидетелей! – чаинки сложились в улыбку!
Призвав людей, как натура маловерная, я убедилась в мини-чуде: глаза и рот из чая улыбались мне со дна чайной чашки!
Считаю это добрым знаком в дальнюю дорогу!
Была подруга Ксента-налей-абсента! И – была подруга Света. Была – и нету…
Мой сокурсник Котя был фотографом. Первая свадьба, которую он снимал, – свадьба моей подруги Ксенты.
После ЗАГСа в ДК Гагарина все гости поехали по городу. А потом почему-то – в Балатовский лес.
До сих пор помню эти кадры: сестры Гавс, две необъятные тумбы, танцуют на скамейке легкомысленный канкан. А на той же скамейке, в углу рядом с урной, сидит наркоман в черных очках. Кругом – битое стекло. Каждая свадьба, приезжая сюда, бьет бокалы и бутылки оземь на счастье! И вот приехали мы. И тоже будем бить стекло. Свадьбы здесь фотографируются. И потом – на Набережную
И, конечно, венцом брачной фотосессии стала поездка на Каму, в самое романтичное, по моим юным представлениям, место в Перми. Неожиданно оператор, снимающий свадьбу, сказал мне:
– Вы тут – самая красивая!
Я так удивилась. Потому что чувствовала себя какой угодно: самой одинокой, самой грустной, самой потерянной на этой свадьбе, самой чужой… Но никак уж не «самой красивой».
В ресторане была упитанная тамада, похожая на молочного поросенка, но – без яблока (вместо него был микрофон!), со стандартными конкурсами.
Подруга выходила замуж за циркача, глотателя огня. Хотя, наверное, правильнее будет сказать – «изрыгателя огня». Технически он не глотал огонь, а наоборот, выпускал его из себя.
Мать циркача еще в ЗАГСе начала ныть и причитать, на что жених неожиданно громко сказал:
– Мама! Пошла на фиг!
Долго тот брак не продлился…
Юность. Чистилище.
Когда Крошка Енот опаздывает, он пишет сообщение: «Я задерживаюсь! Попиши пока стихи!»
Я планировала, мечтала: бегать по утрам, кататься на роликах, есть овсяную кашу на завтрак, выбросить старый хлам, прочитать все недочитанные книги, повидать тех, кто еще остался тут, в Перми, написать письма…
А в итоге: я весь день пью чай, скучаю и пересчитываю друзей на пальцах одной руки и переживаю из-за всякой ерунды!
Есть такие люди – только вспомнишь о них, и на душе светлее, и лучше, и радостнее жить! А они в это время могут быть в других городах и даже – на других континентах.
Они умны, веселы, стройны, сильны, легки на подъем, сами все знают и никого слушать не станут, у них красивые обветренные лица, им больше двадцати пяти ни за что не дашь, они – мои любимцы. И чувство юмора у них прекрасное! У каждого в жизни должны быть такие люди.
Как обычно, самым трудным для меня оказалось – не обращать внимание на пустое. И – отпускать не своих людей.
Никого не пристегивать специально, не дружить «в доску». Кто-то отсеялся, кто-то просеялся, кто-то изменился, изменив меня. С одной подругой у нас и вовсе случился «Догвилль».
Из важного: постоянные напоминания из прошлого, что все сбывается. Все запросы, точно сформулированные и отправленные в Высшие инстанции, в Небесную Канцелярию – доходят. И тут самое главное – хорошо понимать, что ты хочешь дальше.
Очень хорошо знать себя, вот что нужно для этого. И потом еще – действовать. Не суетливо, а созерцательно. Сохраняя связь с Центром. Я хочу когда-нибудь попасть «в поток», как это сейчас модно говорить, что бы это ни значило!
Я желаю всем делать только самое важное. И больше быть с близкими. И – быть близкими.
А прямо сейчас я хочу успеть чокнуться бокалом аргентинского шампанского, которое мне тут бурно рекомендовали, по московскому времени и загадать желание под бой курантов!
Сегодня мне исполнился тридцать один год. Светке Соколовой из песни – и того меньше!
Когда я, пятилетняя, слышала песню: «Розовые розы! Светке Соколовой! Ей сегодня тридцать лет!», – я думала:
– Ужас! Какой-то загробный мир!
Потому что больше тридцати в попсовых песнях нет, не бывает. А что там, после тридцати, во Вселенной Попсы? Небытие?
Шкала ценностей поменялась за эти годы. И на листочек я выписала все, что сделала и что не успела к этой «страшной» цифре.
И что вижу? Трудности превращаются в благословения, неудачи становятся продолжением удач. Хочу, чтобы сбылось мое новогоднее желание, загаданное три раза, по трем городам, на Краю земли у Ушуае, на Огненной Земле. Дальше на старых картах Патагонии – только драконы!
Хочу меньше спать и больше быть в осознанности. И тогда различного рода учителя и гуру вместо раздражения будут вызывать умиление. Хочу закрыть все социальные сети, жить в реальности, возможно ли это?