Страница 3 из 70
Когда мне исполнилось восемнадцать, не стало и бабушки. От одиночества в окружении знакомых вещей, пропитанных нашими воспоминаниями, хотелось лезть на стену. Поэтому, когда на пороге дома появились незнакомые люди с постановлением суда и требованием освободить жилплощадь, я даже не стала спорить. Ушла в новую жизнь с одним чемоданом, громко хлопнув дверью. Нашла работу, поселилась в общежитии, думала, так будет легче сбежать от прошлого.
Потянулась бесконечная череда фальшивых подружек и таких же друзей, подработок, новых общежитий. Замуж я не вышла, за влюбленностями следовали болезненные расставания. Без толкового образования, с ветром в голове я мыкалась от одной подработки к другой, пока не случилась та гроза. Ну и смерть.
— Все ясно, — подвел итог следователь. — Видишь ли, у магии есть свои законы и нормы допустимого. И, соответственно, недопустимое тоже имеется. К примеру, практика отлавливания неупокоенных душ с целью получения незаконной магической выгоды. С такими, как ты, разговор короток: вас воплощают в материальное тело, чтобы получить доступ к накопленной за время жизни энергии, затем «выпивают», преобразуя в магию. Грязное дело, нестабильное и опасное, таким только хаоситы занимаются. Те еще гады, но осторожные. Обычно результаты их работы мы находим уже после ритуала, а тебе вот повезло. Или не повезло, — он слегка поморщился.
— То есть?
— Потерянной душа становится далеко не сразу, это долгий процесс, отправной точкой которого становится какое-то неприятное событие или поступок. Именно этот момент считается точкой потери, поэтому жертва обычно воплощается в состоянии «до» перелома. В твоем случае — до потери самого родного и любимого в жизни человека. Итог: ты чужом мире, в теле ребенка, но с памятью о том, как прожила свое предыдущее воплощение. Такой вот юридически-магический парадокс.
— И к чему вообще такой ритуал придумывать? — пробормотала я тихо.
— Кто-то из жрецов прошлого решил, что хорошо бы дать несчастным шанс исправиться и заодно обратиться в истинную веру. Новые магические способности — это тебе бонус от ритуала. Законные они или нет, но работают же. А вообще, ты не волнуйся, расследование уже почти завершено, те идиоты, что тебя призвали, под суд пойдут.
— А что будет со мной? — От страха, что снова окажусь с одним чемоданом на улице или вообще за решеткой, а то и в лаборатории, как редкий экспонат, заныло в груди.
— Мне на тебя право опеки дали, — сердито буркнул следователь. — Выписали принудительно. Ума не приложу, куда тебя теперь, ты ж сопля еще совсем, читать-писать по-нашему не умеешь. Родных у тебя нет, связей тоже. Другого опекуна назначить не удастся, потерянная душа — это, не обижайся, не то чтобы очень престижно, никто таких, как ты, обустраивать не рвется. В сиротский приют определят разве что.
От очередного подтверждения, что я никто и звать меня никак, стало дико обидно. Справедливость, если она и есть, явно не желала торжествовать сама по себе и ждала ощутимого пинка с моей стороны.
— Ты, детка, сама-то чего хочешь?
— Нашли тоже детку. Мне тридцать лет.
— Было. А сейчас двенадцать. Так что? Есть идеи?
Я крепко задумалась, вспоминая прошлое воплощение. В тот раз я пустила жизнь под откос неосознанно, теперь хоть знаю, что могу потерять.
— Я ничего не понимаю в вашем мире, — начала перечислять вслух. — У меня нет знакомых, нет элементарных навыков, перспектив, денег в конце концов. Но есть какая-то магия.
— Еще есть пособие, — подсказал следователь. — Обеспечение минимальное, но лучше, чем ничего.
— Мне надо учиться, — твердо заявила я. — У вас на магов учат?
— Естественно, — удивленно хмыкнул он. — Слушай, а это идея, есть пара закрытых школ. Для одаренных, с полным пансионом. Думаю, я смогу договориться, чтобы тебя пристроить. Хоть не буду мучаться всю оставшуюся жизнь от угрызений совести. Курс всего четыре года, потом надо поступать в академию, но тут уже без меня разберешься.
— Тогда снова в школу, — я мрачно улыбнулась, представив себя, великовозрастную балду, над местным аналогом букваря.
Следователь сдержал своё обещание. Кому-то заплатил, на кого-то надавил, не знаю уж, но через месяц меня приняли в закрытую пред-академию для одаренных сирот.
Глава 3. Заново
Довольно быстро я освоилась в новом теле и осознала те плюсы, которые неожиданно получила. Снова молодая, снова бойкая и ловкая, даже немного симпатичная. В учебу я вгрызлась зубами, когтями и всем, чем было можно. Знала, третьего шанса у меня не будет, потому надо сделать всё, чтобы не потратить молодость зря. Я училась как зверь. Цеплялась за любую возможность, искала любую лазейку и к шестнадцати годам получила-таки стипендию на обучение в Высшей Академии Магии. Выбрала специальность артефактора.
Это был мой счастливый билет. Пять лет под руководством лучших магов страны, пять лет на то, чтоб обрасти знакомствами. Среди адептов академии учились ребята из хороших семей, был шанс поймать удачу и найти своего единственного.
Дар, полученный на ритуале и умноженный на некоторые познания о технике родного мира, позволил мне стать толковым интуитом. То есть тем, кто мог создать или отремонтировать сложнейшие техномагические устройства, опираясь скорее на интуицию и догадки, чем на знания.
Это и сыграло со мной злую шутку. Меня заметили, стали приглашать на соревнования и конкурсы. На одном из них я познакомилась с лордом Хорасом Гейбом, шефом-покровителем академии, единственным сыном и наследником канцлера Луиса.
Он был невообразимо хорош, настоящий принц из сказки. Молодой, всего на пять-семь лет старше меня, прекрасно сложенный, золотые волосы, ясные голубые глаза, отлично поставленный голос с волнующими низкими нотками, манеры, остроумие. Конечно, от внимания такого красавца я совершенно растаяла. Несколько невинных танцев, беседы о достижениях науки — и вот уже руки молодого человека сползли с моей талии на то, что пониже.
— Давайте продолжим беседу в более приватной обстановке, — волнующе шепнул он мне на ухо. — В библиотеке есть уютнейшие уголки: диванчики, приглушенный свет. В этот час там пусто, поверьте, нам никто не помешает. Но, если хотите, можем вместе отправиться за город.
Меня как ледяной водой окатило.
— Вы, наверное, неправильно меня поняли, — я решительно вывернулась из его хватки. — Приватные разговоры мне неинтересны.
— Это вы не поняли, — усмехнулся он. — Они интересны мне.
Увы, Хорас оказался из тех самовлюбленных типов, которые не понимали, что «нет» значит не «да, но надо поломаться для приличия» или «нет, я еще не припудрила носик и не завязала бантики на чулках», а «сомнительные связи меня не интересуют». И дело не в том, что он был непривлекателен, наоборот. Вот только я однозначно была для него никем, очередной юбкой. Ни обязательств, ни ответственности, жениться на безродной потерянной душе он не собирался.
С того момента моя жизнь превратилась в филиал тренировочного поля для шпиона. Хорас не привык получать отказы, а я поняла, что если стану постельным развлечением для канцлерова сыночка, то потеряю репутацию. Хорас искал встреч, я их избегала, чем только распалила его интерес. Дальше — хуже, нормальные ребята стали держаться от меня подальше, а лорд Гейб — поближе. Было всё: провокации, уговоры, подстроенные встречи, показательные любовницы, подосланные негодяи. К моменту окончания академии о нас только ленивый не трепался. На выпускном балу Хорас повторил свое предложение, предупредив, что ему надоело слушать отказы. Сказал, что лучше бы мне одуматься и оценить открывающиеся перспективы.
Я взбеленилась и послала его куда подальше прямо посреди танцевальной залы. Он ничего не ответил, гадко улыбнулся и сказал, что его терпение вышло. А на следующее утро на меня посыпались отказы: о приёме на работу, сдаче жилья, выделении дальнейших грантов на обучение. Я, дипломированный специалист, талантливейший маг-артефактор, интуит с уникальным даром видеть магические потоки, оказалась на улице.