Страница 10 из 16
Я толкнул ближайшую дверь, она оказалась открыта. Загорелся свет. Ну, так и есть – офис. Столы, компьютеры, из людей – никого. Я втолкнул Юна внутрь, зашёл сам и закрыл дверь.
– Лей… – Юн повернулся ко мне.
И тут я, наконец, позволил себе перестать сдерживаться. Пока сюда не ворвались ненужные свидетели, я поднял две половинки палки Вейжа. Во имя твоё, учитель…
Глава 7
Тупик
– Ты в курсе, что означает слово «телохранитель»? – отдышавшись, спросил Юн.
Ну, хоть в драку не полез – я, честно говоря, приготовился отбиваться. Технически Юн был на порядок сильнее меня, и теми умениями, которые давала ему избранность, владел виртуозно. Я не удивился, когда узнал, что Юн попросту не помнит, как его обучали владению техниками – теми самыми, которыми сейчас с таким трудом пытался овладеть я.
«Мне кажется, что я всегда это умел», – просто обронил в каком-то разговоре Юн, и я понял, что это не шутка и не попытка выпендриться.
Сам я, например, не помнил, как меня в детстве учили плавать или кататься на велосипеде – но это ведь не означало, что уже родился с этими умениями. Кому-то – ушатанный ржавый велик, доставшийся в наследство от старшего брата, кому-то – техники избранного духом. Как говорится, каждому своё.
Учителям Юна стоило отдать должное – на мастерство их подопечный не жаловался. И физически, для своих шестнадцати лет, развит был неплохо – родительский уход, хорошее питание и здоровый образ жизни давали свои плоды. Однако между Юном и самым хилым, затюканным пацаном из Цюаня зияла громадная пропасть. Юну, в отличие от цюаньцев, никогда не приходилось драться, всерьёз защищая свою жизнь. Все бои, в которых он когда-либо участвовал, были тренировочными. Над Юном с самого детства распростёрла бронированные крылья неприкосновенность наследника клана. Все свои шестнадцать лет этот парень прожил в ощущении полной, абсолютной безопасности – и пошатнулось это ощущение лишь тогда, когда умер его отец.
А я… Я, казалось, боролся за свою жизнь столько, сколько себя помнил – за исключением совсем уж детства, которое вспоминал с трудом. Оно осталось где-то далеко, в прошлой жизни, фрагменты из которой если и всплывали, то вызывали недоумение – а это точно было со мной?.. Не ложная ли это память?..
В последнее время мне казалось, что всю свою сознательную жизнь я только и делал, что нападал и защищался. Терял друзей. Убивал врагов. Падал, сбитый с ног, и поднимался – для того, чтобы повергнуть того, кто меня сбил.
А Юн, похоже, по морде-то впервые в жизни получил – от меня. Тогда, на турнире. Во время тренировочных боёв с ним, должно быть, обращались куда более аккуратно, аристократическое личико не трогали.
Технически – да, Юн был сильнее, чем я. Практически – для меня драки давно стали частью жизни. Продолжением меня самого. Для того, чтобы ударить, мне не нужно было думать – и Юн это хорошо понимал.
– Не поверишь. В курсе, – сказал я.
– И?.. По-твоему, наилучший способ удержать моё тело в сохранности – это его отдубасить?
Спина и задница у Юна, должно быть, здорово горели – палку покойного Вейжа я не пожалел, поработал ею от души.
– По-моему, проще один раз как следует отлупить, чем сотню раз повторять одно и то же, – честно сказал я. – И быстрее, и доходчивее. А времени у нас мало. – И, не позволив Юну саркастически скривиться, продолжил: – Какого дьявола ты полез в это дерьмо один? Почему уехал без меня?
– Ты, возможно, что-то пропустил, Лей. – Юн присел на край стола. На столе мигал экран невыключенного компьютера, рядом со столом валялось опрокинутое кресло – сотрудники отсюда не вышли, а сбежали в дикой панике. – Что ж, для невнимательных повторю: я – глава клана Чжоу. Те, кто напал на завод – враги нашего клана. И разобраться с ними должен был я.
– Хочешь сказать, что моё участие в этих разборках было бы лишним? Я не должен был защищать тебя?
– Нет.
– Интересно. В таком случае для чего же, позволь узнать, ты меня нанял?
– Не притворяйся идиотом, Лей. – Юн встал, прошёлся по кабинету, поднимая опрокинутые стулья. – Те люди, что были здесь, принадлежат к другому клану. Это – внешний враг. Политический, если ты понимаешь, о чём я. Часть большой игры, которую начали задолго до того, как родился дедушка моего дедушки. Суть кланов – противостояние. Кланы воюют веками, делят территорию и ресурсы. Кто-то слабеет, кто-то поднимается. Кто-то крепнет и подминает под себя всё, до чего дотянется – а кто-то навсегда исчезает с лица земли. Это – борьба, понимаешь? Вечная борьба. И я, заняв место главы кланы, стал частью этой борьбы. Я должен быть готов к ней. Постоянно готов! И справляться со своими врагами я должен сам – иначе грош мне цена, как главе. Я не собираюсь прятаться за твою спину. И если ты этого не понял – мне очень жаль. Я думал, что ты понятливее.
Я присмотрелся к Юну. Мальчишка говорил абсолютно серьёзно. Он на самом деле считал, что разгребать это дерьмо самостоятельно – его прямая обязанность. Более того – считал, что сумеет с ней справиться.
Я почувствовал навязчивое желание ещё раз хорошенько ему врезать. Процедил:
– Повторяю вопрос. Для чего, в таком случае, тебе нужен я?
– Чтобы защищать меня от других опасностей, разумеется. Не от тех, что подстерегают на улице – с ними я должен справляться сам. Но помимо врагов, которые нападают открыто, существуют и те, что бьют исподтишка. Те, что притворяются друзьями.
Вот оно что. Маленький принц опасается дворцового переворота. Что ж, резонно – если учесть, с какой неохотой его допустили до власти, и на каких соплях держится его трон. Однако это никак не отменяет того факта, что нестись сюда в одиночку было полным идиотизмом.
Именно это я собирался сказать, когда в кармане пиджака завибрировал телефон. Нехорошим предчувствием меня накрыло ещё до того, как увидел, кто звонит.
– Слушаю.
Я почти не удивился, услышав три коротких слова. Произнесли их жёстко и деловито, но своё изумление говорящему скрыть не удалось. Он был абсолютно ошарашен случившимся. В отличие от меня.
Я, не удержавшись, выматерился по-русски.
– Что? – удивились в трубке.
– Говорю, так и знал, что надо ждать какого-то дерьма. Сейчас еду.
Мы вернулись в отель – тот, из которого меня сорвали, не дав закончить допрос.
По дороге я упорно молчал, наотрез отказавшись отвечать на вопросы Юна. Я не стал рассказывать, что произошло – частично потому, что это вызвало бы шквал новых вопросов, частично из-за того, что во мне до последнего теплилась надежда: а вдруг это какая-то ошибка? Пока не увижу всё своими глазами, не поверю. И я сказал лишь, что происходящее – моё дело, которое Юна совершенно не касается. Я предупреждал, что в моей жизни есть и другие цели, помимо охраны его драгоценной персоны. И то, ради чего мы сейчас на всех парах несёмся в город, имеет к ним самое прямое отношение. В отличие от Юна. Я предложил отвезти его домой.
Семья Юна проживала на окраине города. Мать, представительница древнего аристократического рода, отличалась крайне слабым здоровьем, так же, как и её младшая дочь, восьмилетняя сестра Юна. Дом они почти не покидали, я видел обеих всего один раз. Строго говоря, это был даже не дом, а скорее крепость – внушительных размеров особняк, окружённый парком. Ажурные беседки, цветущие клумбы, сад камней, пруд с фонтаном и лебедями – всё, как полагается. По периметру – забор едва ли не полуметровой толщины, у бронированных ворот – охрана, в специальных вольерах – служебные собаки, на ночь их выпускали прогуляться по парку. Юн не очень любил бывать дома, предпочитал ночевать в отелях. И я его, в общем-то, понимал – несмотря на благовония, комнаты особняка казались насквозь пропитанными запахом лекарств. Стоит ли говорить, что сейчас Юн упёрся, как бык.
– Это «твоё дело» имеет отношение к тому, кого ты ищешь? К Киангу? – спросил он.