Время вперед

Как-то уже неинтересна мне такая форма отдыха. Были бы горы покруче и скорость повыше, попробовал бы, атак неохота. Кино не вштыривает. Кино!? Точно знаю, что сейчас стартанули такие рок-группы как «Кино», «Пикник», а «Воскресенье» и «Аквариум» уже на пике. Но к нам они не приезжают, так что потусить на рок-концерте не судьба. Свою бы замутил, но не с моим слухом. От скуки начал вспоминать стихи, написанные в разные периоды жизни. То, что прилично возрасту и собралось в голове полностью, положил на бумагу. Есть беда такая, не помню своих стихов. А-а-а! Была-не-была, отправлю вот это стишок в «Пионерскую правду», если проскочит, плюс мне в портфолио будет.

Живите быстрее, люди!

Носитесь, как метеоры,

Сжимайте в секунды мили,

Дырявя собой просторы.

Сгорайте в полете, что ли…

Чертите собою небо.

А в землю ложитесь пеплом,

Вливаясь в колосья хлеба.

Вполне себе пионерский стих написал в сорок лет, если задуматься.

Десятидневные каникулы освободили школу от учеников, но не учителей. Он в лайт-режиме ходили на работу, что-то делали там, писали учебные планы, отчеты, пособия латали затертые. Трудовик занимался вполне конкретным делом вместе со мной. Мы слепили на продажу комплектик из шлема, щита и меча. Всё в эстетике американского фильма «Викинги», прошедшего с успехом в наших кинотеатрах в восьмидесятом году. Договорились, что комплект не разбиваем, а деньги делим пополам. А как иначе — тут никаких «тридцать на семьдесят» не канает, тут или пополам, или никак. Свобода, равенство, братство. Осталось придумать, как и где его удачнее сбыть. Варианты были, поискать покупателя среди знакомых или отвезти в Тулу на барахолку. Тульская барахолка была широко известна по всей европейской части СССР, однажды я с удивлением узнал, что про неё слышали даже на Украине. И что радует, в это время на случайных продавцов еще не наезжают вымогатели и милиция. В Тулу значит в Тулу. Вдвоем на раннем междугороднем автобусе. А то без поддержки Гена затушуется и цену скинет почем зря, или вообще застесняется. Есть такие люди, им проще молотом ковать, чем продавать свой труд. Родители отпустили меня в Тулу легко, я им абсолютно честно сказал, что еду в облцентр с учителем труда по оружейным делам, мол, надо понять, насколько наши поделки отличаются от экспонатов Тульского музея оружия. Так за тем и едем, узнать денежный эквивалент наших реплик оружия.

Тула встретила снегом в лицо и темнотой. А если не врать, то не встретила нас Тула, что ей два каких-то провинциала. На перекладных добрались до барахолки — жуткое место. Январь, в семь часов утра еще темнота кромешная, ветер свистит, снегом метет, а в темноте по извилистым проходам между прилавками с фонариками бродят покупатели. Такая вот тульская специфика — барахолка начинает тусить чуть не в пять утра в любое время года, кому не видно, может выбирать на ощупь или с фонариком. Потолкавшись в поисках места, приткнулись худо-бедно. Опыт не пропьешь, в девяностые чуть не каждый первый хоть раз, а вставал на толкучке что-то продать, вся страна выживала как могла, а кто не смог, то не выжил. Я нашустрил в кучке мусора ящик, положили щит, на него меч, сверху шлем, всё накрыли запасенным полиэтиленом. Потому как не по ранжиру нам занимать целый прилавок, вдруг они распределены и оплачены кем-то кому-то. Пока раскладов не знаешь, не отсвечивай. Чтоб уж совсем карасем себя не чувствовать, в рукав спрятал волшебную палочку. (Автор, предваряя упреки, заявляет, что палочка волшебная одна штука не может считаться роялем из кустов или артефактом, она была вырезана героем произведения из черенка от лопаты, рассверлена и залита свинцом им же) В такое темное время жизни не стоит бродить по толкучке без волшебной палочки или старенького Нагана. Может я сгущаю, но привычки из девяностых порой такие живучие.

Стоим час, мерзнем. То есть я-то нет, на ноги надел валенки, а куртка вообще выше всяких похвал. Соображаю, что если вот так буду стоять в своей моднячей куртке и держать в руках такую же, она продастся! Среди серости и унылого ширпотреба такая черно-красная вещица в паре с еще одной на продавце даст уверенность в качестве и фирмовости товара. Но надо какое-то лого нашить, просится. Народ ходит мимо, иногда наклоняется к нашему товару, но пока мимо. Успокаиваю Крокодила, это не наши покупатели. Наш покупатель придет, увидит и купит, может поторгуется сначала. А если не наш, то не купит, хоть за полцены отдавай. Так меня папа наставлял в схожей ситуации.

— Это чего у вас такое? — первый контакт с потенциальным покупателем. Учитель молчит, заинструктированный мной.

— Ежели вы не знаете, что это, значит оно вам и не надо!

— А может мне надо, да я не вижу, оно ли это.

— А тогда целофанчик отогните да смотрите, можете даже трогать, чай за посмотр денег не берем пока.

— Ух ты, настящие? И сколько такая красота стоит?

Не покупатель, у нас не принято, чтоб покупатель товар хвалил, пока не сторговался. Ладно, тренируемся в ведении коммерческих переговоров.

— Настоящие, всё настоящее. И всё за двести рубликов.

— Да иди ты! Что так дорого?

— Походи, дядя, по рынку, приценись. Может, где дешевле найдешь. Или в Детский мир загляни.

— Какой шустрый парниша, и отбрил, и не поспоришь.

— Дык, ежели вам не надо, то и какой смысл торговаться?

— Ну да, ну да…

— Жора, единственного покупателя ведь отшил.

— Нее, покупатель так легко бы не отступился.

Еще полчаса прошло, уже и светло почти, снег перестал, прошла нужда постоянно обмахивать пленку. Внимание привлек молодой парнишка чуть постарше меня. Он несколько минут пялился на наш товар, не решаясь подойти ближе. И было так знакомо его лицо.

— Что Игорек, боишься подойти?

— Не, с чего бы.

— Ну и подходи, щупай, смотри вблизи.

— У меня денег нет, дорого небось.

— Смотреть сегодня у нас бесплатно. В музее за деньги, а у нас за так.

— Ой, а ты меня откуда знаешь? Я тебя не помню.

— Так мы и не знакомы, откуда тебе меня помнить.

Игорь Пинк, будущий заместитель директора Тульского музей оружия сидел на корточках и рассматривал чуть не каждую детальку оружия по отдельности. У него в голове не сложилось, что незнакомый парень знает его имя, что это слегка странно. И именно в это время подвалила компания из трех мужчин, включая давешнего несостоявшегося покупателя. На свету было видно, что одеты прямо добротно так, богато, можно сказать.

— Вот эти двое, не ушли еще.

— И что думаешь, нормально будет смотреться?

— Во всяком случае лучше, чем рога лосиные. У всех эти рога висят, не удивишь никого. Подарок нужно делать от души и чтоб ни у кого не было такого. Вот ни у кого нет, а у тебя есть!

— Привет, дядя! Походил по рынку, поторговался?

— Паря, что ж ты бойкий такой! Где такое добро взяли? А ты что крутишься, тоже купить хочешь или с ними?

— Нет, я не с ними, просто интересуюсь древней историей, а тут такая хорошая реконструкция доспеха и оружия встретилась. Прямо приято посмотреть?

— Какая реконструкция, почему реконструкция? Сломано было, что ли?

— Реконструкцией историки называют точную копию древнего изделия, которая соответствует всем требованиям к параметрам и материалам предмета.

— А эта прямо соответствует?

— Да они нарочно подогнали парня, чтоб нам втирать.

— Пойду я, извините.

— Стой ты, точно не с ними?

— Точно, даже имен не знаю.

— Ну ладно, верим. Не похож ты на шустрика, как вон тот шкет.

— А почему старший у вас молчит всё время? Он кто или немой?

— Он мастер, изготовивший доспехи и меч. А молчит, потому что не его это епархия, торговать. Мастер хороший, а торгаш не шибко.

— Гааа! Я ж говорил, этот шустрик! Ты мастер по торговле, а он по молоту!

— Так сколько?

— Так двести.

— А дешевле?

— А дешевле в Детском мире.

— Не умеешь ты торговать, мальчик. Так на базаре не продают.