Страница 37 из 40
— М-да. Понятно, — Игорь сунул руки в карманы. — Шустро вы… Однако… И что? Когда свадьба?
— На следующей неделе, — раздалось у меня над ухом, и мы с Игорьком оба замерли от шока.
— Когда? — вырвалось у нас у обоих в один голос. Мы уставились на голубоглазого.
— На следующей неделе, — невозмутимо повторил в ответ, чмокнул меня, обернувшуюся, в губы. — Отель уже начали готовить к грандиозной свадьбе. Тебя, кстати, тоже приглашаем. Свидетелем. Да, Катенька? Ты не против? — снова приник к моим губам.
Как, интересно знать, я могла быть против с занятым глубоким поцелуем ртом?
— Я рад за вас, ребята! — кашлянул Игорь, когда наш поцелуй слишком затянулся, а рука голубоглазого по-свойски пробралась мне под домашнюю футболку и собственнически сжала упругую округлость. — Вижу с криками “Горько!” вы справитесь на отлично. Ну что ж, пойдем отмечать.
Немного странное чувство испытываешь, когда твой бывший любовник, словно самый лучший друг, распивает спиртные напитки с будущим мужем. Без пяти минут мужем, между прочим. Подумать только! На следующей неделе я стану Матвеевой Екатериной, женой моего голубоглазика. От этой мысли мне было так тепло на душе, что я даже не злилась, что мужчины так быстро сошлись друг с другом.
Они бесконечно долго обсуждали бизнес. Каждый говорил о своем, а потом еще и пытался замучить советами. И, конечно же, оба слегка хвастались своими достижениями. Ненавязчиво, исподтишка, но бравировали успехами.
Пропуская половину слов мимо ушей, я меланхолично улыбалась:
“Мужчины такие мужчины. Мальчишки-хвастунишки и к тому же чуть-чуть сплетники”.
Уходя на балкон покурить, они понижали голос, но слышно было, как обсуждали личное. Игорь нетрезво снова и снова повторял историю про финансовую поддержку отца и условия, выдвинутые им же. Про нежелание пока с кем-то связывать свою жизнь. Тут же по-мужски извинялся, просил Мотю его понять, по-свойски, как мужик мужика. Что перед такой, как я, не устоять. А Матвей в ответ кивал головой и пьяно поддакивал:
— Не устоять. Пропал, — доносились до меня отдельные слова и фразы. — Душу выворачивает. Она на меня два хера положила. Представляешь? Голубой и лиловый. Стерва. Вот прям натурально. Два! Убить готов был. Раздолбал все нахер. Послать ее хотел на голубой и… фиолетовый. Но… Но, блин, Игорь, не представляешь, не могу. Не могу. Люблю. Я ее люблю, понимаешь, люблю.
Любит! Мой Мотенька меня любит! Я млела и пребывала в нирване. Исключая походы на балкон поговорить по душам, Мотя весь вечер не выпускал меня из рук и не очень-то стесняясь, бесконечно между делом целовал и ласкал. Иногда невинно, сквозь одежду, гладил мои ладошки, локотки, животик, голые коленки, легко доступные, так как я была облачена по-домашнему — в пижамные шортики. А порой слегка наглел: привычно уже шастал под футболкой, как у себя дома. А потом вообще проник в трусики. Ладно хоть мы сидели за кухонным столом, и Игорек не мог видеть, чем занимался Мотя, устроив меня у себя на коленках. Я цедила второй бокал шампанского, а мужики плавно перешли на виски, прихваченный с собой Игорем. Скорее всего, немалая доля алкоголя позволила моему любимому так расхрабриться и раскрепоститься.
К тому времени, как наш будущий свидетель засобирался домой, у меня промокли от возбуждения даже шортики. Я с нетерпением переминалась в коридоре у входной двери, подгоняя убраться засидевшегося гостя восвояси. А потом, стоя на балконе, мы счастливо улыбались машущему нам снизу моему уже бывшему боссу, забирающемуся в подъехавшее такси, и тоже махали. Мотя, громко крикнув ему вдогонку, напомнил:
— Ждем на свадьбу.
После чего больше не сдерживаясь, жарко обхватил меня сзади. Влез в который раз под футболку, жестко смял грудь. Я ахнула, выгибаясь, и тут же почувствовала, как сползают с меня шортики. Сама переступила ногами, оставаясь полностью голенькой снизу. Со сдавленным шипением приняла в себя хорошо знакомые за этот вечер пальцы. Только в этот раз они вошли беспрепятственно. Три штуки на три фаланги.
— Вечер хороший, — страстный шепот прошелестел возле уха, — Хочу тебя. С ума сойду скоро.
Я уперлась со стоном руками в перила, склонила голову, выпятив попу, привстала на цыпочки. К голой спине прижалась жаркая кожа, и горячий толстый член ворвался в меня. Вкусно заскользил. Сначала медленно, словно приноравливаясь, а потом, освоившись, увеличивая с каждым разом амплитуду, интенсивнее забился.
Это был и в самом деле чудесный вечер. Немного прохладный снаружи и жаркий внутри. Врываясь на все полные двадцать два сантиметра, по которым я ужасно успела соскучиться, мой голубоглазик, мой жених, мой будущий муж и отец моих будущих детей разогревал меня, распалял, словно каленым железом вырывал из меня сладкие стоны. И шептал нежно-нежно:
— Катенька, любимая моя девочка. Катенок. Я так тебя люблю.
Глава 52
Мое утро в качестве невесты началось со сладкого поцелуя, которым мой обожаемый жених меня решил разбудить. Ну что я могу сказать? Искренне надеюсь, что теперь буду просыпаться так до конца жизни! Поцелуй, разумеется, перешел в лучший в мире секс, в общем, счастье мое было безгранично и безоблачно.
Когда мы, полностью удовлетворенные и умиротворенные, пили кофе в моей маленькой кухоньке, я все-таки подумала, что надо бы уточнить наши дальнейшие планы.
— Моть, а ты не пошутил про свадьбу на следующей неделе? — начала я разговор.
— Катенок, ты мне все-таки так и не веришь до конца? Неужели я похож на того, кто будет так жестоко шутить с моей любимой?
— Нет, но это все так неожиданно… Еще вчера я думала, что никогда тебя не увижу, и вот, оказывается, я через несколько дней уже буду за тобой замужем. Кто угодно офигеет от таких поворотов. А что за идея пригласить Игоря в свидетели?
Мотя слегка смутился.
— Ну да, признаю, это отчасти алкоголь меня подтолкнул. Но мой лучший друг, к сожалению, не сможет приехать, у него серьезные проблемы, а раз не он, то мне без разницы, кто будет моим свидетелем. А Игорь вроде ничего чувак.
— И ты не совсем не ревнуешь?
— Ревную, конечно. Но я доверяю своей любимой девочке. Ты же меня любишь, а не его, да?
— Ну, конечно, дурачок! — и я поспешила подкрепить свой ответ горячим поцелуем.
Когда мы смогли продолжить, я озвучила еще один насущный вопрос:
— А что мне делать с работой? Официально я еще в командировке или отпуске, не знаю, как там мне оформили. Но через несколько дней мне надо уже выходить на работу.
— Кать, ну ты что, какая работа? Пойдешь сегодня же и уволишься. Да и дел у нас по горло. Тебе еще вещи собирать, у нас завтра билеты на самолет. Ты же понимаешь, что тебе придется переехать? Или ты против? — Матвей обеспокоенно заглянул мне в глаза.
Я помолчала с минуту, подумала. Здесь меня, кроме работы, ничего не держало. Родители жили в другом городе. Подруги все замужем, у них своя жизнь. А с Мотей у меня весь мир будет.
— Нет, я очень даже не против, — успокоила я своего любимого.
Мотя заметно повеселел и продолжил:
— Значит, план такой: идешь увольняешься. Попробуй договориться, чтобы без отработки отпустили. Потом, наверное, тебе надо платье купить? Ты же справишься без меня? А то у меня тут тоже еще дела есть, отец напряг.
— Какой ты смешной у меня! Платье и покупают без жениха. Не должен жених его видеть до свадьбы — примета плохая.
— Ну и отлично. Вот, держи карточку. Купи себе самое красивое в мире платье, достойное твоей красоты. Ну и что еще вам, девочкам, надо. Трать, не стесняйся, — я слушала и млела. Все ж мой Мотя — самый лучший!
Наконец мы собрались, вышли из дома и разбежались: Мотя по своим загадочным делам, а я потопала сдаваться Анатолию Владимировичу.
Войдя в стены родной фирмы, поймала себя на мысли, что совершенно не соскучилась и что уже очень хочу снова оказаться в уютном приморском городке. Так что надо уговорить Анатолия Владимировича меня поскорее уволить и вперед, к счастью.