Страница 14 из 40
— Да? А говорила, что он твой друг, — Матвей разулыбался еще более обворожительно.
— Это чтобы некоторые не приставали, — вернула я ему улыбку. — Я же сказала — больше никаких голубоглазых.
— Понял, — кивнул ничуть не огорченный Мотя. — Тогда предлагаю просто за дружбу.
— Отлично. За дружбу, — и я тут же выпила.
Ух, и крепкая оказалась, зараза. Я быстро затолкала в рот услужливо поданный мне лайм, посыпанный солью, за ним кусочек сыра.
— Вообще-то, за дружбу полагается на брудершафт, — подмигнул Мотя, отставляя свою пустую стопку и подавая мне еще и кусочек мяса.
В желудке у меня вдруг стало горячо, а в голове появилась легкость, отгоняющая проблемы прочь.
— Значит, следующую так и сделаем, — пообещала я, — на брудершафт.
Бармен задерживаться не стал. Тут же разлил еще по одной.
— Так не терпится поцеловаться? — усмехнулась я.
— Подружиться, — Мотя подмигнул.
— Ну что ж, давай.
Глава 21
Мой будущий друг переставил стул ко мне поближе. Тщательно растер между пальцев соль с лаймом. Я даже засмотрелась, какие они были у него красивые: длинные, загорелые, с аккуратно обработанными ногтями. А потом они аккуратно коснулись моей нижней губы, оставили на ней раздирающий кисло-соленый след, затем Мотя медленно облизал пальцы сам. Не отводя взглядов друг от друга, мы скрестили руки и выпили. Горло мне снова обожгло, задохнувшись от крепкого алкоголя, я не представляла как еще смогу поцеловаться. Надо бы быстрее клюнуть своего нового дружка в губы и бегом сунуть в рот что-то спасительно-нейтрализующее. Я так и сделала, быстрее прильнула ко рту парня, и там и нашла свое спасение. Губы вкуса лайма. Кажется, я не пробовала ничего вкуснее. С жадностью облизнула их, а он мои. Вздохнула с облегчением. Матвей этим воспользовался и тут же ворвался языком в мой рот. Вряд ли друзьям положено так делать, но голова моя еще больше пошла кругом. На голодный желудок я видимо быстро опьянела с двух рюмок. Дружеский поцелуй получился абсолютно нескромным. Жаль, что коротким.
Я так давно, оказывается, ни с кем не целовалась. Мне хотелось еще, но мы уже отодвинулись друг от друга. Я украдкой облизывала себе губы, а Мотя снова разливал.
— Ты не сильно частишь? — спросила, все еще возбужденно дыша.
— Нет. Я же бармен. Слежу, чтобы рюмки были полными. Пить сразу не обязательно. Давай я закажу тебе что-нибудь из еды.
Есть я давно хотела. Именно за этим сюда и пришла, но Игорек сбил мне весь аппетит. Я снова искоса взглянула на него. Мой любовник, похоже, все-таки нашел мне замену. Он уже откровенно тискал руками так понравившуюся ему грудь, а обладательница заманчивого пятого или даже шестого размера в ответ только подхихикивала. Мне стало грустно, и я снова ухватилась за налитую мне текилу.
Озабоченно проследив за моим взглядом и движением, Матвей сделал едва заметный жест, и Гарик тут же материализовался возле нас.
— Что-нибудь посытнее и очень-очень быстро, — изъявил желание мой сегодняшний кавалер.
Но как бы он ни старался накормить меня этим вечером, напилась я очень быстро.
Меня бесстыдно развезло, а в Моте я усмотрела замечательную жилетку для утирания слез.
— Представляешь! Он у меня был первым. Ничего для меня важнее него не было, только он и учеба. Больше никого и ничего не существовало в этом мире. Я заглядывала только в его голубые глаза, жила им, надышаться не могла. Ничего, абсолютно ничего от него невообразимого не требовала. Наоборот, сама потом после университета пошла работать и впахивала, впахивала, впахивала, чтобы он не сильно уставал, нас обеспечивая. И что ты думаешь? Он обозвал меня озабоченной трудоголичкой.
— Ну, он вообще-то прав, — вставил мне на это Мотя. Вообще, он оказался очень хорошим собутыльником. Подливать мне он не забывал, правда под конец начал слегка скупиться, выдавал по капле. Больше подсовывал под нос съестное. Кормил прямо с рук и выслушивал терпеливо пьяное нытье о несправедливости судьбы и о том, что все мужики сволочи, а Димочки — это особая порода скотины. А иногда вот вставлял такие ремарки здравомыслящего человека. — Впахивать должен мужчина, а не женщина. Женщина, если и должна работать, то для души.
— Так я и работала для души. Мне очень нравится моя работа. Это плохо, да?
— Нет, не плохо. Но в меру. Для удовольствия.
— Так я вроде в меру, — развела руками. — Ну задерживалась, конечно, немного. Иногда. Но… — махнула. — Ай. Давай, Моть, еще выпьем. — Пододвинула ему пустую стопку, а сама продолжила возмущаться. — А озабоченная почему? Это ж вообще обидно. Нет, вот ты, как мужчина, скажи. Всегда хотеть своего любимого — это разве ненормально? Не кого-то другого, а только его. Единственного. Тоже скажешь, что он прав?
Матвей хмыкнул и покачал головой:
— Нет. Конечно, нет. — Отодвинул в сторону стопку и взял в руки мои ладони. Большими пальцами так мило и нежно погладил их, что в груди у меня гулко стукнуло сердце и залилось слезами жалости к себе. — Скорее всего это были лишь слова. Слова, сказанные с обидой, — начал он мне объяснять. — Не думаю, что он действительно так думал о тебе. Просто… Просто при расставании хочется сделать больно. Уколоть посильнее. Так бывает. Или, как вариант, у него были в интимном плане проблемы. И он свалил вину на тебя.
Я шмыгнула, совсем раскиснув. Не понимала, что могу назавтра пожалеть о своей откровенности, но на тот момент меня несло. Не каждый день попадается благодарный слушатель.
— Я тоже так думаю, — поддакнула. — Второго Димку, знаешь ли, ведь все устраивало. И, как выяснилось, даже маловато оказалось. Изменил, козлина такая. И ведь еще наглости хватило в глаза мне заявить, что я все не так поняла. Нет. Ну ты представляешь?! Он и эта длинноногая шлюшка, оба голые. Он в нее тычется своим шестнадцатисантиметровым недоразумением, и я все неправильно поняла. Я, выходит, дура еще к тому же?
Ударившись в воспоминания, я снова была так зла, говорила с эмоциями. А Моте отчего-то стало смешно. Он постарался прикрыть рукой лицо, потер лоб, но улыбку, проскользнувшую буквально на секунду, я все равно заметила. Собралась уже капризно надуться. Что за дела? Я ему тут душу изливаю, а он ржет, но нас отвлек внезапно поднявшийся шум. Я и Матвей синхронно обернулись.
Глава 22
Между кем-то, кажется, назревал скандал. И он возник, как выяснилось, за столиком, где отдыхал мой Игорек. Он и сейчас там находился с блондиночкой, вот только держался теперь не за ее знатные сиськи, а за свой окровавленный нос. Тут же возле их столика скакал, как взбесившаяся горилла, жутко волосатый мужик. Он все пытался вытащить из-за стола за грудки и без того побитого Игоречка. Фитоняшка в это время повизгивала и кудахтала. Ко всей этой сцене неслись с подмогой обслуживающий персонал и даже некоторые рядом находящиеся мужчины. Они пытались утихомирить обезумевшего бабуина, заставшего свою самку с каким-то кобелем.
Увидев все это, я испытала разнообразную гамму чувств. Я боялась драк и поэтому немножко испугалась. С другой стороны, я получила что-то вроде удовлетворения, что этих, так нагло милующихся на глазах у всех, и на моих глазах тоже, так феерично разлучили.
Вот и Игорь, кстати. Разве ему мало меня было? Я же ему не отказывала ни в чем абсолютно. Соглашалась на все игры без исключения, даже на те, которые мне не особо нравились. С пробкой в заднице терпеливо проходила целый день, потом члену позволила в нее же войти. И где благодарность? Оттрахал меня в попочку и тут же побежал тискать силиконовые шары. Разве так можно? Пусть мы друг другу ничего не обещали, но ведь уважение должно быть. Поэтому то, что мой горе-любовничек сидел с расквашенным носом, меня на секунду даже обрадовало. Да, я мстительная. Меньше шастать по девкам нужно. Однако, когда разъяренному мужику все же удалось вытряхнуть моего Игоря из-за стола и заехать ему со всей силы между ног, тут я все же ахнула и запереживала.