Одержимость (ЛП)

Теперь здесь больше не потрошили людей, но в нынешние дни тут работали мясники. Запах крови витал на улицах. Я описала круг над крышами, паря на холодном ветру. Мама жила не так далеко, наверняка напиваясь в старом монастыре.

В этом районе дома были старыми, из деревянного бруса. Эта часть Доврена пережила великий пожар несколько сотен лет назад. С одной стороны площади находилась больница — тысячелетнее здание из камня.

На тенистой улице подо мной рыскали мои демонические животные, не знающие покоя. Я чувствовала, куда хотела отправить меня Лилит — не на площадь, а в маленький домик, втиснувшийся между двумя более высокими зданиями. Деревянные балки крест-накрест пересекали белые стены. Резко заострённая крыша торчала над ними, выглядя так, будто вот-вот обрушится на улицу. Дом был древним. Уютным.

Сквозь туман из окон лился золотистый свет, приглашавший меня внутрь.

Я приземлилась на брусчатку перед домом и принюхалась к воздуху. Кто-то готовил рагу.

Душа Лилит поднималась во мне, борясь с моей собственной. Теперь я обитала в сумерках между демоницей и смертной. В сумеречном царстве её души и моей. Но почему именно здесь?

Мои туфли цокали по камням, пока я шла к двери. Подёргав за ручку, я обнаружила, что там заперто. Я пнула дверь, и она распахнулась, немного расщепившись возле дверной ручки.

Мой пульс участился, и я шагнула в коридор, покрашенный кремовой краской. Мои крылья слегка задевали стены, пока я шла, и от этого через перья проносились волны ощущений. Знакомых ощущений. Запах готовящейся еды доносился из-за угла, и я проскользнула на кухню. За простым деревянным столом сидел мужчина, его вьющиеся каштановые волосы опускались до подбородка.

Рукава его рубашки были закатаны до локтей, обнажая мускулистые предплечья. Он был огромным, с квадратным подбородком и аккуратно подстриженной бородкой. И в данный момент он уставился на меня, а его ложка замерла на полпути между миской и ртом. Я ощутила горячий разряд, ударивший в лопатки, когда мои крылья скрылись.

— Ты ангел? — он опустил ложку. — Я слышал, как люди говорили, что граф — ангел, и крылья…

Я улыбнулась ему.

— Слухи про него правдивы. Ненадёжный. Двуличный. Жестокий. Он зовёт себя жнецом, — сказала я голосом Лилит.

— И ты такая же?

Я скрестила руки на груди.

— Нет, я не ангел, слава Богу. Они ужасны.

Он не моргнул ни разу с тех пор, как я пришла сюда. Только смотрел на меня большими глазами орехового цвета.

— Кто ты?

— Демон.

Он выронил ложку.

— Демон, — повторил он.

— Я рождена из земли. И да, ты должен испытывать ужас, — я взмахнула рукой в его сторону. — Можешь бежать, если хочешь. Это мой дом, — как только эти слова слетели с моих губ, я осознала, что это правда. Это был дом Лилит. И он почти не изменился, даже за все эти столетия. Потолки были низкими, с неотёсанными деревянными балками, с которых свисали сушёные травы. В стену был вделан огромный камин, в очаге висел котелок. Над ним поднимались завитки пара.

Но странно… я знала, где находится спальня — надо было подняться по узкой лесенке.

Это место было домом.

У меня не было воспоминаний об этом месте, пока я не пришла сюда, а теперь мне не хотелось уходить. Мне хотелось спать здесь.

Я повернулась к смертному, поразившись, что он до сих пор здесь.

— Я неясно выразилась? — спросила я. — Теперь ты можешь бежать. Я Железная Королева, и тёмная магия течёт по моим венам. Я Лилит Отверженная, Лилит Мстительная, я выращиваю шипы раздора в саду горечи.

Решительно стиснув челюсти, он откинулся на спинку стула, сжав край стола.

— Пусть так, но это мой дом.

Ярость вспыхнула в моём теле, и я подумывала убить этого мужчину его же деревянным столом.

Я сделала глубокий вдох, призывая ощущение спокойствия. Может, мне нравилось, что он не убежал.

Я вздохнула.

— Ты живёшь здесь один?

Он кивнул. Костяшки его пальцев побелели.

Ладно. Он может остаться, лишь бы держал рот на замке и не мешал мне думать.

Я прошла глубже в кухню, затем повернулась, чтобы подойти к окну. Я посмотрела на площадь Сангвин, на камни брусчатки, припорошенные снегом как маленькие глазированные тортики. Мои волки рыскали по ним, оставляя следы. Я смотрела, как два лося отделились от армии и убежали с площади.

Неважно. Я найду способ вернуть их.

Здесь, из этого окна, открывался вид, который мне всегда нравился. Я часами смотрела на площадь снаружи и наблюдала, как смертные режут коров.

Я прижалась ладонями к стеклу, и старые оконные панели запотели от моего дыхания. Кандалы всё ещё натирали мои запястья.

Я увидела, как позади животных что-то вспыхнуло, как загоревшийся факел: прекрасная женщина, прикованная цепями к шесту. Я задержала дыхание, пока иллюзия не исчезла.

— Что ты делаешь? — спросил мужчина позади меня.

— Я вспоминаю вещи, — сказала я. — Из давнего прошлого, из другой жизни.

Иллюзия появилась вновь. Вот она, оплетённая завитками тумана, руки скованы цепями сзади, шея согнулась под неестественным углом. Сломленная, но живая. Моё тело похолодело, пока я смотрела на неё. Давно похороненная злость начала пробуждаться.

Она кричала на древнем языке. Я смутно слышала это через стекло и понимала слова. На демонов охотились. Она была последней из оставшихся. Смертные были её врагами, и она хотела, чтобы ангелы ей помогли. Она хотела, чтобы они пришли на помощь, спасли её. Они были одинаковыми — демоны и Падшие. Я в ужасе смотрела, как окружившие её люди развели огонь у её ног, и пламя начало подниматься.

— Ты напугана, — я подпрыгнула, когда мужчина позади меня заговорил.

Я повернулась к нему лицом и склонила голову набок, читая любопытство в его выражении.

— Смертные вроде тебя не лучшим образом относились к моему виду.

Его кадык дёрнулся, когда он сглотнул.

— Я не знал, что демоны реальны. Я думал, демоны — это плод воображения. И зло.

Я скрестила руки на груди.

— О да. Мы реальны. И мы зло.

Смертные охотились на нас, истребив почти всех, а потом вообще забыли, что мы реально существовали. Как и гигантские волки, которых они тоже истребили, теперь мы стали всего лишь легендами.

— Но что более важно, — сказала я, — мы могущественны. В сказках есть могущественная ведьма, которая сидит в замке и одна творит свою магию. Маленьким девочкам не положено равняться на неё. Мы должны быть похожими на маленькую смертную женщину со светлой кожей и розовыми щёчками, слабачку, которая нуждается в спасении. Чистую сердцем. Невинную. Нетронутую. Но что, если мне хочется настоящей власти? Что, если я хочу быть такой же ужасающей, как ангел смерти?

Он прочистил горло, глядя на меня со смесью благоговения и страха.

— Ладно. Я не… Это был риторический вопрос?

Я подняла свои железные кандалы и плюхнулась на стул напротив него.

— Ты мясник, да? Можно мне два твоих самых тонких мясницких крюка?

Он кивнул.

— Чтобы снять кандалы?

— Часть меня раньше была воровкой. Да, я могу использовать их для вскрытия замка, если они будут подходящей формы.

Он уставился на меня.

— Почему тебя приковали?

— Потому что люди боятся женщин, наделённых силой, — я вздохнула. — Так что там с мясницкими крюками? Это может оказаться абсолютно ужасной идеей, но, думаю, мне надо освободиться.

Что такого плохого может случиться?

Глава 5. Лила

Он нетвёрдо поднялся на ноги, затем подошёл к одному из выдвижных ящиков. Дрожащими руками он достал два тонких мясницких крюка и передал их мне.

Я взяла крюки и осмотрела их.

— Подойдут.

Он наблюдал, как я вставила тонкий крючок в замок оковы на левом запястье. Мне пришлось неуклюже держать крючок левой рукой, и это не помогало.

Я посмотрела на мужчину, сидевшего передо мной.

— Смертный.

— Меня зовут Нико.

— Нико, мне нужна твоя помощь, — я передала ему один из мясницких крюков. — Мне нужно, чтобы ты вставил конец этого крючка в замочную скважину, хорошо? Держи его прямо вертикально, вот так, в самом низу скважины.