Игра Хуана

Вадим Хайруллин

Игра Хуана

*написано специально для конкурса ЛитРес

Хуан, очнувшись от обеденной дремы и оторвавши голову от подушки, сменил позу из положения лежа на сидящую. Его старый диван, на котором он скоротал сиесту, был слишком коротким, что бы спать вытянув ноги, и поэтому его колени отозвались ноющей болью. Он машинально потянулся рукой к стоящему перед ним журнальному столику в поиске пульта от телевизора, но нащупал картонную коробку из-под пиццы. Название пиццерии и вид самой пиццы на ней было невозможно разобрать, так как коробка была сплошь покрыта наклейками желтых акционных купонов. Приоткрыв, Хауан приятно обнаружил в коробке уцелевший кусок. Подарочная «Маргарита» успела изрядно подсохнуть, о чем свидетельствовала паутинка потрескавшегося сыра. Оказалось, телевизор был уже включен и привычно показывал одно из сотни дневных ток шоу с разборками очередных фриков.

Не успев прожевать первый укус, Хуан вдруг вспомнил, что пульт от телевизора ему все-таки нужен: 7-й канал был новостным, и в правом нижнем углу всегда отображалось время. Ни домашних часов в его миниатюрной социальной квартире, ни сотового телефона у него не было, а нужно было не опоздать за час до открытия бара Мартина. Нащупав пульт и включив нужный канал, Хуан обнаружил, что он уже как 15 минут назад должен был быть у Мартина. Отбросив кусок, он только собрался оторвать свое грузное туловище от дивана, как вдруг услышал громогласный стук в дверь, и громким голосом вдруг разразилось: «Хуан, откройте дверь! Это полиция!»

Процесс вставания ускорился и Хуан поспешил к двери. Чуть тише он услышал: «Выбивай ее!» и спустя мгновение в его комнате на полу оказался крепкий мужчина в полицейском камуфляже и дверь. Сразу вбежали еще два камуфляжа и офицер в форме при погонах. Они молча схватили Хуана под руки и быстрым шагом потащили в коридор. Хуан не успевал за ними, семеня ногами, то и дело путаясь в них, норовил упасть, но крепкие молодые руки не давали ему это сделать.

При выходе из дома у подъезда стоял черный минивэн с распахнутой дверью, куда, не медля ни секунды, и водрузили испуганного Хуана.

Как только поспевающий за ребятами офицер успел войти внутрь и захлопнуть дверь, машина с визгом тронулась с места, от чего полицейский начальник повалился.

Все это время не было произнесено ни слова. Хуан видел напряженность полицейских и не решался что-то спрашивать, а они не задавали вопросов и не давали указаний.

Вэн несся с бешеной скоростью, то и дело маневрируя между рядами и выезжая на полосу встречного движения, однажды даже срезав поворот через тротуар.

Мимо глаз Хуана проносились знакомые, привычные и любимые места: пиццерия «Франсиско Антонио», аптека «Салуд», мини супермаркет «24 часа» престарелого индуса Лакшми и, конечно же, бар Мартина. Хуан даже успел разглядеть недовольное лицо хозяина заведения, подметающего пол вокруг столиков с запрокинутыми на них вверх ногами стульями.

Спустя буквально пару минут вэн выехал за пределы городка и еще придал скорости на трассе, но неожиданно ударил по тормозам и дал резкий правый поворот прямо в поле. Настроенная на идеальный комфорт подвеска пассажирского дорогого минивэна на неровном лугу уже не справлялась, передавая корпусу машины и его пассажирам изрядную тряску. Спустя еще минуту водитель опять резко ударил по тормозам, и машина в итоге остановилась, окутав себя непроглядным облаком пыли. Офицер открыл дверь, и вместе с желтым облаком в машину ворвался сильный низкий рокот. От чего он исходил, не было возможности разобрать, но стало понятно, что шумоизоляция в машине была гораздо лучше приспособлена к неожиданностям, чем ее подвеска.

Источником ужасного рокота оказался большой тяжелый военный вертолет, куда мгновенно затолкали Хуана. Не медля ни минуты, вертолет приподнялся над землей и так наклонился вперед для стремительного набора горизонтальной скорости, что буквально срезал своим винтом верхушки жухлой летней полевой травы. Хуан, не летавший никогда в жизни ни на чем в принципе, а тем более так экстремально, оцепенел, превратившись буквально в гипсовую скульптуру.

Спустя несколько минут, когда глаза Хуана приняли чуть менее округлый вид и уже немного стали возвращаться в свои глазницы, он решился задать вопрос, но получилось какое-то слезливое бормотание. Сопровождавшие его либо не услышали, либо не захотели отвечать. Больше попыток за весь двухчасовой полет до Мадрида Хуан предпринимать не стал.

Вертолет приземлился прямо на лужайке перед большим белым помпезным зданием, явно правительственным. Сопровождавшие привычно стремительно провели Хуана внутрь, далее, сменяя холл за холлом, коридор за коридором, завели его в маленькую комнату 3 на 3 метра с наглухо зашторенным окном, столом посередине и стульями вокруг. Из-под штор прорывалось достаточно солнечного света, поэтому в помещении было все равно светло. Полицейские быстро покинули комнату, закрыв за собой дверь ключом. На какое-то время стало тихо, Хуан осмотрелся: отделка помещения была достаточно вычурной, что соответствовало зданию и совсем не походило на комнату для допросов, по крайне мере, по мнению самого Хуана.

Послышался стук ног бегущих по коридору людей. Отчетливо можно было разобрать звук женских каблуков и тяжелые удары мужских ботинок на твердой подошве. Дернулась ручка, но дверь не открылась.

– У кого ключ? – раздалось строго на весь коридор. Затем послышались шаги еще одного бегущего к комнате. По звону ключа стало понятно, что охранник никак не может попасть в замочную скважину.

– Дай сюда! – резко издал тот же голос. Затем Хуан услышал, как ключ плавно вошел в скважину, повернулся замок, опустилась ручка, и дверь, наконец, открылась.

В помещение зашли двое. Пузатый лысый мужчина средних лет в недорогом синем пиджаке и пыльных поношенных ботинках, явно не первый год ему служащих. Заметные складки на брюках, идущие от ширинки до карманов, говорили, что брюки не видели стирки и утюга как минимум пару дней. С ним была девушка – молодая, явно до тридцати. Она тоже была одета в пиджак: коричневый, из плотной ткани, с широкими плечиками. Под ним белая блуза, объемная в районе груди, что не соответствовало ее содержимому. Ниже юбка из того же материала что и пиджак, чуть ниже колен, облегающая объемные бедра девушки, что вызывало легкий диссонанс с миниатюрной верхней частью тела. Не густые и не длинные темные волосы были собраны сзади резинкой. Ее облачение явно не соответствовало ее возрасту.

Вид вошедших был встревоженным и серьезным, а у девушки еще и растерянным.

Мужчина уселся прямо напротив Хуана, девушка чуть в стороне.

Положив ежедневник на стол перед собой и раскрыв его, мужчина начал интенсивно хлопать по себе, затем засунул в руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда ручку. Что-то написал в блокнот и, не поднимая головы, спросил:

– Имя?

– Хуан, – поступил быстрый ответ

– Полностью.

– Хуан Хойя Борха, – автоматной очередью выдал Хуан. Мужчина все активно записывал, беззвучно шевеля губами, проговаривая имя допрашиваемого. Выдалась небольшая пауза и Хуан, наконец, осмелился:

– Можно мне воды?

– Сколько полных лет? – не реагируя, продолжал допрос лысый мужчина. Девушка по началу немного дернулась в сторону двери, но не найдя понимания своего визави, вернулась в прежнюю позу.

– 48, – с досадой ответил Хуан.

Далее звучали вопросы касательно образования, профессии, опыта работы и источников доходов. Из чего выяснилось, что Хуан закончил среднюю школу, больше нигде не учился, толком нигде никогда не работал, особых навыков и профессий не имел. Жил преимущественно на пособия, иногда отвлекаясь на мелкие подработки, где оплата чаще всего была выражена в виде ужина и пива.

Далее допрос пошел в сторону его контактов – новых, странных, подозрительных и иных знакомых, его активности в социальных сетях, состояния в общественных движениях, партиях, сектах, кружках по увлечениям и тому подобного. Результат был очевидным – Хуан представлял из себя обычного бездельника без интересов, прозябающего преимущественно дома перед телевизором и в местных барах. Об интернете знает понаслышке и не имеет даже кнопочного телефона. Хобби и других занятий, кроме болтовни за кружкой пива в баре Мартина, не имеет. Но все же однажды, Хуан замер, как будто его осенила гениальная идея, дернулся и с воодушевлением доложил, что любит вечерами с местными стариками играть в тараканьи бега на деньги у набережной.