Страница 20 из 21
Увидев Обейду, мгновенно вспомнила её слова о нашей повторной встрече. Вот и не верь после этого колдунам! Заметив гостей, женщина не показала и малейшего удивления. Спокойно сбросив тростник в кучу возле костра, она помогла нам разложить вещи. Когда расселение было закончено, все уселись возле очага. Старшие женщины принялись готовить ужин, постоянно гоняя меня с мелкими поручениями. Наконец, всё успокоилось, и мы приступили к трапезе. За ужином женщины разговаривали о последних новостях из города, предстоящем празднике, о наступающем разливе Евфрата, о притираниях и ни слова обо мне. Поужинали. Обейда внимательно оглядела меня и спросила у Гулы:
– Что решил совет жрецов?
– Что в праздник надо внести новую свежую струю.
– А именно?
– А именно, предоставить роль Инанны не одной из старших жриц Храма Неба, а нашей Арбеле. Только не в постели, а в танце с Большим Змеем.
– И чем они мотивировали такое нарушение традиций?
– Тем, что очень уважаемому Акаламдугу приснился сон, в котором Инанна слёзно просила назначить девочку на роль Богини, и чтобы та исполнила для неё любимый танец.
– Говорить за Богиню? Совсем этот дурак гнева Инанны не боится. Впрочем, он всегда таким был, это не лечится. Интересно, хоть кто-нибудь задал вопрос о безопасности девочки? Они что, не понимают, чем им может грозить её смерть?
– Метта спросил. Лугаланда ответил, что Арбеле, как избранницы Инанны, не страшны никакие ритуалы, посвящённые Богине. Великая, мол, ей поможет.
Ага, мне эта заграница так поможет, что потом и косточки не найдут. Да, очень дорогой и эффектный способ уничтожить мешающего тебе человека. Но тут Обейда повернулась ко мне:
– А ты что думаешь по этому поводу, Арбела?
– То, что меня хотят убить, это и грудному ёжику понятно. Не понятно другое – как мне из этого дерьма живой выбраться. За 12, точнее уже 11, дней танцу со священным змеем не научишься. Хотя, светозарный Метта сказал, что ты можешь помочь.
– Что-то старый Метта разболтался. Я уже давно ничем таким не занимаюсь. Годы не те. Впрочем, из каждого правила есть исключения. Но ты должна понять, что способ решить эту задачу далеко не простой. Обычными средствами – тренировками, погружением в МЕ[2], и тому подобным, не пройдет, ибо твоё тело девятилетней девочки подготовить к ритуалу невозможно.
– Понимаю, и очень хорошо.
– Тогда ты догадываешься и о том, что без магии тут не обойтись?
– Догадываюсь.
– Согласна на это?
– Да. Жить захочешь, не на такое согласишься.
– Это верно. – вступила в разговор светлая Гула. – Раз вы договорились, давайте ложиться спать. Мне на рассвете уезжать, а вам… даже представлять не хочется.
Убрав после ужина, мы легли на циновки возле очага. Как я позже узнала, в пещеру Обейда не приглашала никого, кроме своих учеников. Думала, насекомые нас съедят, оказалось – ничего подобного. Недаром Обейда что-то кидала вечером в костёр. На рассвете мы распрощались с Гулой, и она направилась обратно в Урук. Ей дали еду на дорогу, мы завтрак проигнорировали. Колдунья сразу после отъезда Гулы позвала меня к жертвенному камню.
Мы пропели гимны во славу богов и принесли жертвы вином и хлебом. Затем Обейда, как заправский бару, расчленила петуха, священную птицу богов, видимо за громкий голос, и принялась внимательно рассматривать и потрошить его печень.
Через некоторое время она закончила и угрюмо посмотрела на меня:
– Боги говорят, что победить в танце со Змеем возможно, но не подсказывают как это сделать.
– И что теперь?
– Придётся воспользоваться гадательными таблицами. Благо сейчас и день, и час подходящий.
Предсказание о тотеме.
Моя хозяйка пошла в пещеру и вскоре вышла оттуда с большим сундучком из палисандрового дерева. Интересно, где она его нашла? Они ведь только в Индии и Африке водятся, это я про палисандр говорю. Ладно, глупостями заниматься. Времени почти нет. Наставница моя направилась к раскидистой груше, расстелила в теньке принесённое с собой полотно и удобно расположилась на нём. Подозвав меня, Обейда велела сесть поудобнее, закрыть глаза и расслабиться. Я попыталась. Сначала не получалось, грустные мысли одолевали. Но через некоторое время как-то успокоилась, пригрелась, и почувствовала, как меня наполняет лёгкость и свет. Именно свет, а не тепло. В глазах мелькали яркие разноцветные блики, похожие на солнечных зайчиков. На сердце стало радостно и покойно. В этот момент Обейда попросила меня открыть глаза. Передо мной лежали двенадцать кучек глиняных табличек гладкой стороной вверх. Бару продолжила:
– Выбери из лежащих сверху 6 любых табличек.
Выполнила.
– Разложи их в два ряда – один ближе ко мне, другой к себе.
Сделала. Обейда взяла ещё одну табличку из нетронутой кучки и положила её между выбранными.
– Переверни.
Открыв каждую табличку, я внимательно посмотрела на неё. Женщина напряжённо вглядывалась в значки и рисунки, что-то шептала, проводя над ними рукой. Наконец опустила руки и подняла на меня глаза:
– Есть только одна возможность достичь желаемого…
– Какая?
– Слиться с твоим тотемом и приобрести его силу и возможности.
– С каким тотемом?! Чьим?!!
– C тотемом своей родовой группы. Твои кровные родственники произошли от предков, сочетавших в себе признаки людей и ихнего тотема, другими словами – их животного-прародителя.
– Обейда, ты что, веришь, что люди произошли от разных зверей?!
– Я не верю. Я знаю. Когда-то давно боги, люди и звери жили не только рядом, но и вместе. И браки между ними были не редкость.
– Ты хочешь сказать, что у них даже было общее потомство?!
– Разумеется, иначе зачем создавать семью?
– Раз ты так в этом уверена, значит имеешь какие-то доказательства правдоподобия этой теории?
– Тебе их сейчас предъявить или займёмся подготовкой к празднику?
– Извини. Какой же тотем у меня?
– У тебя бывшей – не знаю, да он нам и не нужен, слишком далеко он и по времени, и в пространстве. А вот род Арбелы со стороны матери, носил имя и свято чтил Чёрную Пантеру. Что характерно, род у них считался по женской линии.
– Понятно. Но как ты представляешь себе это слияние?
– Для этого есть специальный ритуал. Конечно, было бы и безопаснее, и безболезненнее провести его в день первого равноденствия, но ждать мы не можем. Поэтому проведём сегодня ночью. Готовься.
– Хорошо. Но как?
– Ничего не ешь. Выпей семь глотков воды из этого кувшина и ложись спать. Перед полуночью разбужу.
Ритуал.
Сказано – сделано. Проснулась от боли во всех мышцах. Ничего не понимая, попыталась встать и обнаружила себя распятой на земле между четырьмя пальмами. Запястья и лодыжки сжимали тяжёлые бронзовые браслеты с кольцами, в которые были продеты толстые тростниковые верёвки, обмотавшие стволы пальм. Попытка вытянуть руки вызвала ещё более сильную боль. Закричать тоже не вышло, помешал кляп во рту. Вокруг никого не только не виделось, но и не ощущалось. Тишина была, даже не знаю, как определить – рельефной, что ли. Почти полная Луна светила мне прямо в глаза. Уходя от этого холодного света, попыталась повернуть голову. Не получилось. Моя бестолковка была вжата в какую-то каменную колодку так, что даже пошевелить ею не было возможности. Оставалось только терпеливо ждать, что же будет дальше.
Слава богам, ожидание не продлилось долго. Послышались тихие шаги. Передо мной появилась обнажённая человеческая фигура, на голову которой была накинута прекрасно выделанная шкура чёрной пантеры. Морда зверя со вставленными глазами из жёлтых топазов, закрывала лицо. Собственно, шкура спускалась по спине, передние лапы перекинуты на грудь, задние обнимают бёдра. Обейда опустилась передо мной на колени и принялась втирать в измученную кожу, приятно пахнувшую травами кремообразную субстанцию. Она не пропустила ни одного кусочка тела, приподнимая его и поворачивая. Даже веки, губы и уши не обошла вниманием. По телу разлилась приятная прохлада. Колдунья поднялась, взяв в руки костяные пластинки, напомнившие мне испанские кастаньеты. Встав у меня в ногах, она потянулась к Луне всем телом, руки вспорхнули вверх, раздался первый сухой щелчок и начался танец…
2
– Мэ (или Ме) – в шумерской мифологии – таинственные и могущественные божественные силы. Считалось, что эти силы управляют ходом развития мира, всеми божественными и земными институтами. Силами «мэ» могли обладать как боги, так и их храмы и даже целые города. При этом «мэ» могли покидать их обладателя, воплощаться в предметном виде, сохраняя при этом свои свойства.