Страница 4 из 20
Это был Андриан Рествуд. Тот самый аристократ, который помог мне сегодня днём.
И что самое паршивое, перед тем, как исчезнуть, он смотрел прямо на меня.
***
В академию мы вернулись уже глубокой ночью. Шли обратно по освещённым улицам, да ещё и толпой из почти двадцати человек, потому страха я почти не испытывала. И всё равно внимательно смотрела на каждого прохожего, боясь увидеть Рествуда.
Немного успокоившись, я снова прокрутила в голове произошедшее на парковке бара. Если правильно понимаю, те двое бедолаг решили шантажировать Андриана. И потребовали, чтобы он занял какое-то там место. А в случае его отказа обещали рассказать о нём что-то явно нехорошее. Эта информация была настолько важной, что Рествуд не побоялся разобраться с шантажистами прямо на месте.
Но что хуже всего, он мог меня узнать, хоть я и стояла в тени.
В свете этих событий даже хорошо, что завтра уезжаю. Если уж Рествуд так просто разобрался с двумя парнями, что ему помешает устранить меня? Ничего. И никто не заступится. За меня в этом городе попросту некому заступиться. Тем более в споре с аристократом.
Ночь прошла нервно. Уснуть не получалось, в голову лезли странные мысли, от которых никак не получалось отбиться. А ещё мне постоянно казалось, что из тёмного угла на меня кто-то смотрит. Пристально, изучающе, внимательно. В какой-то момент нервы натянулись настолько сильно, а паранойя дошла до того, что я почти набралась смелости встать и проверить. Но в этот момент в своей кровати заворочалась соседка, и мне сразу стало спокойнее. Я не одна. Общежитие защищено от пространственных перемещений. Никто к нам попасть не может. Даже Рествуд. Тем более Рествуд.
Сон сморил меня только под утро, когда в темноту нашей маленькой спальни проникли первые лучи восходящего солнца. В тот же момент мне стало легче, страх отступил, а веки сами собой закрылись. Снилась мне всякая чушь, которую и запоминать-то не хотелось. А проснулась я от будильника, который сама же установила на девять утра.
Остатки вещей собрала уже без сожаления. Наоборот, мне теперь самой хотелось как можно скорее покинуть и академию, и столицу. Я ведь прекрасно понимала, что больше не смогу здесь спокойно жить. Не после того, что вчера увидела.
‒ Не хочу, чтобы ты уезжала, ‒ обняла меня на прощанье Налира.
Она только встала, её угольно-чёрная коса за ночь растрепалась, а в чуть раскосых заспанных глазах отражалась грусть.
‒ Слушай, а давай я у родителей спрошу. Может, смогут занять тебе, хотя бы на оплату семестра. А там найдём тебе работу хорошую. Ну, или, на крайний случай, покровителя.
‒ Какого покровителя? – со смешком проговорила я. – Посмотри на меня. Для тех, у кого в этом городе водятся деньги, я – деревенщина. Пустое место.
‒ Ты симпатичная девушка, ‒ возразила подруга. ‒ Тебе б одежду получше да подороже. Волосы распустить, а то вечно скручиваешь в гульку, и никто не знает, какие они красивые.
Я хмыкнула и бросила взгляд в зеркало, прикреплённое со внутренней стороны створки платяного шкафа. Улыбнулась своему отражению, а высокая худая девица со скрученными в тугой узел тёмно-каштановыми волосами улыбнулась в ответ. Можно ли назвать её симпатичной? Глаза вроде нормальные, миндалевидные, цвета летнего неба. Кожа светлая, без прыщей, шрамов или других изъянов. Губы… как губы, может даже излишне заметные. Нос разве что крупноват. Но назвать эту особу красивой я бы не смогла. Не было в ней ни лоска, ни сияния, ни притягательности. Таких, как она, считают серой массой. Обычными. Ничем не примечательными. Мимо таких проходят, не обращая внимания. На таких не задерживается взгляд. В таких не влюбляются.
‒ Я не смогу быть с кем-то из-за денег, ‒ проговорила, повернувшись к подруге. – Не сумею переступить через себя, даже ради образования. Ведь за чужую благосклонность придётся расплачиваться. Телом. На такое никогда не пойду.
‒ Глупая ты девка, ‒ покачала головой Нали. – Можно же найти мужчину по душе. Я не говорю о великой любви, но если он будет хотя бы приятным, то уже хорошо. А тело… это ведь просто тело.
‒ Нет, ‒ я подхватила сумку с вещами и шагнула к двери. – Такое не для меня. Прости.
‒ Ладно, я понимаю. Но всё равно жаль. Уверена, ты бы стала знаменитым артефактором. Столько бы всего хорошего могла бы создать. Но… увы.
Она развела руками и отступила назад.
‒ Пиши мне. Ладно? – попросила Налира, сморгнув навернувшиеся на глазах слёзы. – А там, глядишь, ещё свидимся. Жизнь ‒ она такая. Иногда делает странные кульбиты, которые не предугадаешь.
Мы снова обнялись, и я всё-таки покинула комнату, в которой прожила почти два года. Это было хорошее время, которое навсегда останется в моей памяти. Здесь я узнала очень много важного, интересного, научилась накладывать плетения на камни и металлы. Поняла, что очень люблю учиться, а артефакторику просто обожаю. Познакомилась с Налирой и ребятами.
Глаза защипало от предательской влаги, потому я позволила себе всего раз шмыгнуть носом, а потом упрямо направилась вперёд, спустилась с третьего этажа по лестнице и вышла из здания.
До вокзала добралась на такси, решив лишний раз не рисковать. Вряд ли, конечно, Рествуд хоть иногда пользовался общественным транспортом, но я всё равно предпочла перестраховаться. В кассе забрала последний билет, посчитав это хорошим знаком. Ведь приди я пять минут позже, его уже мог бы купить кто-то другой.
Поезд отправлялся через час, но меня больше ничего не держало в этом городе. Потому, забравшись в полупустой вагон, нашла своё место, достала из рюкзака недочитанную книгу и погрузилась в приключенческий роман.
Время до отправления пролетело довольно быстро. Вагон заполнился пассажирами, все расселись по местам. Прозвучал первый гудок, сообщающий, что поезд готов тронуться. Но вдруг до меня долетел женский голос:
‒ Мисс Николина Вайт?
Я отложила книгу и уставилась на стоящую в проходе молодую проводницу.
‒ Да, это я, ‒ ответила ей.
‒ Берите вещи, и прошу за мной.
‒ Но… зачем? – спросила растерянно.
‒ Скорее. Из-за вас весь состав задерживается, ‒ бросила она раздражённо. – Идёмте. Это распоряжение начальника вокзала. Вас приказано ссадить с рейса.
‒ Простите, но я купила билет по всем правилам, ‒ выпалила растерянно. Потом достала из кармана заветную бумажку и показала девушке. – Вот он.
Та поджала тонкие губы и упёрла руки в бока.
‒ У меня приказ. И если вы не подчинитесь, мне придётся позвать полицию. Свои претензии можете озвучить тому, кто распорядился снять вас с рейса.
Она окинула меня выжидающим взглядом и спросила:
‒ Звать полицию?
‒ Не надо, ‒ ответила ей. Потом всё же поднялась, сунула книжку в рюкзак, подхватила баул с вещами и последовала за проводницей к выходу.
Выпроводив меня из вагона, она с облегчением закрыла дверцу, а спустя несколько секунд поезд издал второй громкий гудок, заскрипели колёса, и состав отправился в путь. Я же так и стояла на пустом перроне, провожая взглядом мелькающие мимо вагоны. И куда мне теперь идти? К тому самому начальнику вокзала?
‒ Давай сумку, тяжелая же, ‒ прозвучал рядом бархатистый баритон, от которого я подскочила на месте.
Резко повернулась к говорившему и испуганно уставилась на стоящего рядом со мной высокого темноволосого парня в серых брюках и чёрной рубашке. Он изобразил милую улыбку и забрал из моих ослабевших рук баул с вещами.
Я же судорожно пыталась придумать, что делать? Как спасаться? Ясное дело, что Андриан Рествуд оказался здесь не случайно. Уверена, именно он организовал мою высадку из поезда. Боги, как же теперь выпутываться?
‒ Что ты здесь делаешь? – я всё-таки решила начать с глупых вопросов. А вдруг он на самом деле оказался тут случайно. Провожал кого-то и увидел меня. Решил подойти, помочь.
Увы, даже я сама не верила в такие совпадения.
‒ Нам нужно поговорить, ‒ ответил он, беззаботно пожав плечами. Будто речь шла о сущей глупости.