Страница 101 из 126
Покупкой участка земли в Уганде и всяческими юридическими процедурами занимались чернорожий Гловер (чем не угандиец?) и лысый Стратег (чем не европеец?). Обоим был имплантирован переводчик с английского и обратно, который незаметно для собеседника подсказывал правильные фразы. У обоих были рюкзаки с наличкой и валютные кредитные карты. С покупкой они справились без особых хлопот. Остальным занималась Гуда.
Для Гуды с её возможностями соорудить на собственной земле защищенный от любопытных глаз и нежелательного проникновения оазис было делом необременительным. Убежище как таковое в Шимановском оставалось, но всё его содержимое перебрасывалось в подземный бункер на территории оазиса.
Разумеется, переезжать в новое жилище можно было по желанию. Не желаешь - и вали, насильно мил не будешь. Но ведь существовали и весьма веские причины остаться в России, например у Антона, Олега, Ромки, Тимофея, Анюты, которые состояли на серьезной государственной службе. Поэтому Гуда со всеми предварительно переговорила, и все дали согласие. Согласились переехать и Лаурген с Викой.
Через неделю оазис был готов к заселению, и это было как нельзя кстати. В середине строительства, о котором, естественно, никто не знал, Главком произвел неожиданную чистку своего окружения, на этот раз пострадал генерал Пронин. Его место занял более молодой лизоблюд и прохиндей полковник Федоськин, который постоянно капал и стучал на Пронина. Место было генеральское, это звание полковник довольно скоро получил. Следующим на очереди у Федоськина был Советник Главного конструктора ракетно-космической корпорации генерал Горбунов. Его желательно было прихлопнуть сразу, чтобы не вывернулся, как скользкий уж. Но вот сразу-то и не получилось, всё-таки у Горбунова в научных кругах был вес, и в эту обозначенную Гудой неделю Федоськин не вписался.
Между тем у Гуды с Антоном произошел еще один разговор. Она всё прощупывала его на предмет лояльности, всё надеялась, что он одумается. Вот что из этого вышло.
Гуда сказала Антону, что в Оазисе он будет её правой рукой, а это подразумевает, что он должен стать бессмертным. Антон, конечно, опешил, и начал было отнекиваться, но Гуда приложила пальчик к его губам и прошептала: "Если они нас и там найдут, улетим на "Архимеде" к чертовой бабушке с этой безумной Земли. Твоей энергетики мне вполне хватит".
- А Анюта? - спросил Антон.
- И Анюта. Если, конечно, захочет. Но, её я сделать бессмертной не смогу и не хочу. Подумай, ты останешься в сегодняшнем возрасте, а она через пятьдесят лет превратится в беззубую старуху, а потом и вовсе умрет. Переживешь ли ты это?
- Я так не согласен, - сказал Антон. - Это неправильно.
Любой земной миллиардер с радостью принял бы такое предложение, сказала Гуда. Отдал бы за это миллиарды. У тебя есть реальная возможность сделать всех счастливыми... Общество равных возможностей, без всех этих богатых паразитов и нищих бродяг. Со справедливыми законами, за исполнением которых будет следить Мутуал, то есть ты. А Надзиратели будут тебе помогать...
Она еще что-то говорила, а Антон всё повторял про себя: "Пой, ласточка, пой.... Если Анюта не поедет, и я не поеду...Беззубая старуха - эк хватила.... Думаешь природу обмануть? Шиш тебе, ты далеко не первая. Знаем мы, чем всё это кончается, начитаны...".
- Экий ты, право, теленок, - сказала Гуда. - Я думала, ты умнее. Ладно, поступай, как знаешь...
Горюнов чувствовал, что Федоськин копает под него, для этого не надо было быть провидцем, но никак не мог понять, зачем всё это козлу этому было надо? И так уже занял место помощника президента по внеземным контактам, куда еще больше при полном отсутствии талантов. А уж второе кресло - кресло Советника Главного Конструктора - это уже был нонсенс. Где наука и где Федоськин? А на двух креслах сразу - штаны порвёшь. Но ведь лез и лез. Это безобразие нужно было немедленно остановить.
Горюнов добился встречи с Президентом, но тот не стал слушать, а посоветовал не лезть не в своё дело. И Горюнов понял, что ему не жить спокойно.
Поэтому, когда Гуда объявила сбор желающих уехать в оазис, он был пусть не первым, но вторым уж точно.
В четверг рано утром, едва рассвело, "Архимед" стартовал с площадки рядом с "Хаосом" и довольно скоро вышел в стратосферу. На высоте 40 километров он перешел в горизонтальный полет и 10 тысяч с лишним километров - расстояние до Уганды - преодолел за 15 минут, после чего совершил посадку в новоиспеченном оазисе, который располагался где-то в километре от северной части озера Виктория по направлению к городу Бугири. Тут было тепло, светло и уютно. Домики для жилья, или один общий дом, Гуда планировала возвести в ближайшее время, сейчас же к их услугам был "Архимед", было оборудованное всем необходимым подземное убежище, были солидные запасы еды и питья, а главное - море свободного времени. Кстати, от оазиса до золотоносного района Бусиа было чуть меньше 50 километров - для геликоптера не расстояние.
- Эх, оттянусь, - сказал Горбунов и, раскинув руки, плюхнулся на спину в зеленую сочную траву. Закрыл глаза, а через полминуты уже храпел. И никакой Федоськин был ему не страшен...
Гуда остановила свой выбор на одном большом общем доме, сделала заказ на материалы в строительном супермаркете. Тем временем Олег с Антоном расконсервировали рабочих роботов. Как только материалы подвезли, роботы занялись работой...
Вернемся, однако, к Федоськину.
Генерал Федоськин торжествовал: появилась реальная возможность сковырнуть Горбунова и занять его место. Поцарствовал и будет. Но у нас ведь не могут просто так убрать человека на пенсию, нужно еще его опорочить, унизить, ошельмовать, представить врагом народа. Чтобы уж как загремел с пьедестала, так загремел. С грохотом, со звоном. И чтоб в лепешку.
Но вот в лепешку-то и не получилось - в четверг Горбунов исчез. С ним исчезла и вся команда "Архимеда", так что и допрашивать было некого.
Кто-то из отдела майора Илларионова, правда, обмолвился в разговоре с комитетчиками, что видел в Шимановском людей Антона Реутова, но потом уточнил, что было это давно и неправда. Померещилось, так сказать, хоть ешьте, хоть режьте.
Да и убежище, что под бывшим химскладом, само собой испарилось. А ведь было, черт возьми, было. Осталась одна дыра в преисподнюю с сильным запахом сероводорода, куда лезть особенно не хотелось.