Эхо и империи

Больше, чем самую малость.

Возможно, Виктор еще этого не осознавал, но он влюбится в меня до безумия. И очень скоро. В конце концов, он был великолепен, образован и абсолютно безупречен. И высок. Очень высок. Все мои подругу пускали по нему слюни, отчего он становился еще более блестящим трофеем, который я очень хотела завоевать.

Едва увидев меня, он принес бокал вина и поинтересовался моим самочувствием. Вдохновляющее начало, заключила я.

Сделав глоток, я с усилием проглотила вино сквозь ком, который настойчиво стоял в горле.

– Королева Исадора еще не прибыла? – спросила я.

– Еще нет, – ответил он.

Полагаю, не только я опаздывала.

– Она любит устраивать роскошный выход.

– Самый помпезный, – согласился Виктор.

Капитан был приятным отвлечением, но я все равно осматривала вестибюль в поисках Селины. Наконец я заметила ее стоящей рядом с отцом за разговором с тремя мужчинами в чопорных официальных костюмах и с официальными выражениями на лицах. С измученным видом, что не вполне соответствовало моему совету «улыбайся и кивай», она рассматривала стол, изобилующий густо расставленными бутылками вина и горами художественно вырезанных пестрых фруктов и овощей, которые были слишком красивыми, чтобы их съесть.

Но все же, судя по ее виду, она пока не начала отчаянно нуждаться в моей помощи. А значит, у меня было немного времени, чтобы осуществить мой план «Проект Виктор».

– Я так рада, что ты сегодня здесь, – сказала я Виктору, становясь к нему лицом.

– Рады? – переспросил он.

– Очень. И вообще, я думаю, нам стоит устраивать это на регулярной основе.

– Что именно?

– Ты и я. Разговоры. И вино, – я отпила из бокала. – Хотя сегодня ты вино не пьешь.

– Я на службе.

– Да, разумеется. Может, в другой раз будешь не на службе. – Я накрутила длинную волнистую прядь волос на палец. – Мы вдвоем и бутылка вина. Никаких репортеров. Никакой толпы. Я бы хотела иметь возможность узнать тебя получше.

– В самом деле?

– Думаю, да.

Виктор внимательно посмотрел на меня с мгновение, нахмурил брови, а затем перевел взгляд на премьер-министра.

– К сожалению, не думаю, что это возможно.

Я нахмурилась.

– Что ты…

– С вашего позволения, мисс Дрейк.

И он ушел, оставив меня в растерянности.

Я быстро избавилась от непонятного чувства. По ощущениям было очень похоже на отказ. Я к такому не привыкла. С другой стороны, сегодня мне не хватало концентрации. Навыки общения крайне редко меня подводили, когда я была всецело настроена на то, чтобы получить, что хотела.

А я хотела Виктора.

В другой раз попробую снова.

Виктор теперь стоял рядом с премьер-министром и Селиной, и я решила пока обходить их стороной. Допив вино, я отправилась на поиски второго бокала, который быстро нашла и опустошила в рекордное время.

Мне нужно было как-то отвлечься от печали и мрачных мыслей о лорде Банионе, но я знала, что не смогу избегать их всю ночь. Королева Исадора потребовала, чтобы часть сокровищ Баниона, изъятых во время облавы, была выставлена сегодня вечером в галерее. Банион был печально известным коллекционером предметов искусства, украденных у империи.

А теперь все его сокровища были возвращены, его резиденция уничтожена, а он остался ни с чем.

Одна только эта мысль немного утешала.

Но не настолько, как утешила бы казнь Баниона. Все ведьмы и колдуны были казнены. Все, без исключений. Цель королевы, ее отца и нескольких поколений до нее заключалась в том, чтобы устранить все следы магии в мире. Только тогда империя полностью освободится от зла.

Лорд Банион был особенно опасен, потому что ненавидел империю и все, что она символизировала. Его сильнейшим желанием было уничтожить ее, уничтожить королеву и, отстроив империю заново, стать единовластным правителем и поработить своей магией весь мир. К счастью, я никогда не видела настоящую магию ни в каком из ее проявлений, но сама мысль о ней и легенды об ужасах, творимых теми, кто мог вызывать эту абсолютную тьму, преследовали меня во снах.

Я ненавидела его. Ненавидела за то, что злой колдун отнял у меня. И ненавидела, что одного только упоминания его имени было достаточно, чтобы испортить мне настроение и вечер.

Но я не позволю ему разрушить мою жизнь.

Оттого, что я в одиночестве стояла в компании кипящего варева мрачных мыслей, не могло выйти ничего хорошего, потому я решила, что мне нужно отвлечься на что-то еще. Где-то среди толпы хорошо одетых тел под сверкающими люстрами, блуждающих скрипачей и выставленных всюду блюд находились мои друзья, которые только и ждали, чтобы я их отыскала.

Мне нужно было переключиться на свежие сплетни.

Я пробралась по главному холлу мимо большого оркестра, по пути заведя беседу с несколькими знакомыми лицами, от которых узнала, что мои подруги на улице. Я вышла в прекрасный сад, расположенный во внутреннем дворе, который был окружен куполом пышных столетних деревьев и благоухал лавандой и свежескошенной травой. В саду стоял еще один стол с закусками и вином. Блуждая по обширной, обнесенной стеной территории, я на ходу схватила новый бокал.

– Ты можешь поверить, что она сегодня здесь? Можно было подумать, что она достаточно уважает память отца, чтобы не появляться в день годовщины его смерти. Тем более в таком платье!

Я замерла на месте, тотчас узнав голос Беллы. Она ведь была одной из моих лучших подруг.

Девчонки собрались за углом, и, прижавшись к каменной стене подальше от их глаз, я сжала в руке бокал и стала слушать, что они говорили обо мне.

– Я только что видела, как она вешалась на капитана Рейдена. Это было так очевидно и отчаянно, что даже, типа, грустно. Особенно учитывая тот факт, что она ему явно неинтересна. – Это была Оливия.

Еще одна моя хорошая подруга.

– Знаете, она надела красное, чтобы затмить Селину. Но у Селины есть чувство стиля, природное чувство стиля, которое так и сочится из ее пор. Этого у Джослин Дрейк никогда не будет. – А вот и Хелен.

Всегда ненавидела Хелен.

От их едких слов у меня свело живот.

– Не знаю, как Селина ее терпит, – сказала Белла. – И даже защищает ее. Постоянно! Что бы Джосс ни сделала и как бы громко и неприлично себя ни вела. Представь, каково жить с ней все время. Когда она, типа, постоянно у тебя дома и никуда от нее не деться!

– У нее все равно нет выбора, – ответила Оливия. – Что премьер-министр Эмброуз должен был ответить, когда королева попросила его позаботиться о Джосс?

– Он мог отказаться, потому что Джосс – самовлюбленная эгоистка, которой нет дела ни до кого, кроме себя самой, – сказала Хелен.

Я вдруг осознала, что начала дрожать. Каждое слово раскаленной иглой вонзалось все глубже в мою душу.

– И куда бы она пошла? – спросила Оливия. – У нее, кроме отца, и родни-то нет.

– Да бросили бы ее в королевскую крепость и забыли бы о ее существовании, – ответила Хелен.

Белла рассмеялась.

– Если бы все было так просто!

Королевская крепость – обнесенная стеной тюрьма в нескольких километрах к северу от Айронпорта, куда преступников отправляли доживать свой век подальше от нормального общества. Попав в нее однажды, оттуда уже не выйти. Оказавшись там, человек, по сути, переставал существовать.

И мои подруги считали, что я должна получить туда билет в один конец. Мило.

Мне хотелось уйти, пока меня никто не заметил, но это стало бы проявлением слабости. Они могли говорить гадости у меня за спиной, но никто никогда не называл Джослин Дрейк слабой.

Расправив плечи и вздернув подбородок, я повернула за угол.

– Ах, вот вы где, – сказала я с широкой улыбкой на лице. – Всюду вас искала!

– Джосс! – воскликнула Белла, обменявшись с Оливией встревоженным взглядом. – Ух ты, выглядишь сегодня потрясающе.

– Шикарное платье, – с восторгом разглагольствовала Оливия. – Как же тебе повезло. Я бы убила за такое шикарное тело.