Страница 14 из 21
Ещё здесь присутствовали и ирлинги. Как мужчины, так и женщины. Чаще всего они ходили вместе. А если женщина шла одна, то вскоре к ней присоединялся кто-то из волков.
Больше всего меня поразил огромный бурый медведь, мерно прошагивающий посреди улицы. Он шёл в своём неспешном темпе, совершенно никого не волнуя. Но не это так сильно удивило меня в деревне оборотней, а крепкая на вид гномка, гордо восседающая на его спине! И столько довольства было на лице этой женщины, что в том, что этот миша – её муж-оборотень, у меня не возникло никаких сомнений.
Наше же появление среди селян тоже мало эмоций вызывало. Лишь внимательные взгляды, поклоны головой или телом по пояс. Кстати, так же я отметила, что появление моих мужчин вызывало у всех затаённую надежду и какое-то облегчение. В то время, как моё присутствие рядом с ними недоумение, непонимание и настороженность.
Так или иначе, но до центрального дома поселения мы всё равно добрались без остановок и приключений. Это единственное здание, где было три этажа и к которому вели все дороги. Почти со всех сторон его ограждал невысокий забор, в центре же перед входом ничего не было – ни калитки, ни ворот. Но в этом пространстве нас и встречали домочадцы.
Семь огромных вир-корсов и чуть выше среднего роста женщина. И если двое мужчин были возраста старшего из встретивших нас и заговорившего при нашей встрече, то все остальные присутствующие были друг другу близки как по годам, так и по чертам лица.
М-да, вот это генетика! Сразу видно, что родители у всех общие, хотя также были и различия. Вот только они в глаза бросались не настолько сильно.
– Есть изменения? – спросил у одного из старших мужчин Рэинтил, как только нас поприветствовали поклонами голов.
– Никаких, господин, – пробасил в ответ оборотень и жестом пригласил всех пройти внутрь дома. Да, обсуждать проблемы на пороге нерезонно и невежливо.
Поднявшись по трёхступенчатой лесенке на широкое крыльцо, я ответила добротность древесины, из которой то было сделано. Впрочем, все увиденные мной дома выглядели очень даже хорошо, и со стороны гигиены тоже, что не мало важно. Что ж, думаю, и тут не обходиться без магии как в строительстве, так и в простой уборке с дальнейшим поддержанием чистоты.
Эти же наблюдения подтвердились, когда мы оказались в широком и абсолютно чистом холле. Пол, стены, окна, даже потолок не имели ни пятен грязи, ни паутинки, ни пылинки. А ещё внутри приятно пахло домашней едой и было как-то по-домашнему уютно. То там, то здесь виднелись простые семейно-бытовые мелочи, что разбавляли простенькую обустроенность. Где-то вязанная салфеточка или платок с искусной вышивкой лежит, где-то удивительно реалистичные или наоборот кривенькие, сделанные явно неумелыми ручками деревянные фигурки животных и существ расставлены.
Но вот что мне показалось неестественным – это полная тишина в таком огромном доме. Не было слышно ни звука. Ни бытового характера, ни семейного. Единственным шумом, проникающим внутрь – были звуки с улицы. И это пугало. Заставляло всё внутри боязливо сжиматься. Я даже крепче сжала руку Рэина, прижимаясь к нему уже в открытую.
– Всё ещё холодно? – участливо поинтересовался Архимаг.
– Зябко, – согласилась я, решив не скрывать такое, – но не снаружи.
– Да, как-то здесь слишком тихо, – приметил и Гэлдар. Вот он явно тут частый гость, и ему заметнее изменения. – Где малышня?
Тут были дети? – удивилась я про себя. Хотя, те кривенькие фигурки на одном из комодов на них отлично намекали.
– Их отослали к моей матери, – ответил в половину силы своего голоса один из взрослых мужчин. – Им не нужно такого видеть.
– Да и нет гарантии, что эта зараза не перейдёт на них, – добавил его ровесник, хмуря густые брови.
– А были случаи? – тут же ухватился за услышанное Рэин и заинтересованно обернулся на встретившего нас эльфа. – Эльтил?
– Ни одного. Но никто не может дать гарантии, что оно не перейдёт дальше. Даже я, – ответил тот. Хм, значит всё же с ним переговаривался Рэин магическими вестниками. Я думала, что он просто помощник, а сам Эльтил больного не покидает. Но видимо рядом с волком оставили девушку-менталиста.
Странно всё это. Очень странно. Не думаю, что лекари не смогли бы стравиться с чем-то магическим, физическим, патологическим или просто болезнетворно влияющим на здоровье, вроде вируса или бактерий. Ментальные проблемы помощница Эльтила тоже не заметила при проверке. Так что, я всё больше ловлю в голове мысль, что что-то не так с душой молодого волка.
Проводить нас к больному взялся сам Эльтил. Другие домочадцы подниматься за нами на второй этаж не решились. Не потому, что боязно, а потому, что болезненно для их чувств. Каждый из них переживал за больного, что сильнее угнетало обстановку для остальных присутствующих. Я даже рада, что отсюда увезли детей. Нечего малышам вариться в этом мрачном бульоне.
На втором этаже было два коридора – в правое и левое крылья дома – с одинаковыми рядами расположенных друг напротив друга дверей. По три с каждой стороны. Мы завернули в правую сторону и приблизились к центральной двери слева.
Эльтил открыл дверь, даже не постучав. Все его действия были плавными и спокойными – видимо для того, чтобы не нервировать внутри находящихся. Всё же тут большая часть жильцов – это оборотни, и неизвестно, как отреагирует зверь каждого из них на резкую смену окружения и обстановки в целом.
Комната была довольно просторной, но, я бы сказала, какой-то аскетичной. Полуторная кровать в центре, стол со стулом и шкаф с одной стороны от неё, комод и сундук с другой – вот и вся мебель.
За заваленным разными книгами, бумажками и свитками сидела эльфийка с шоколадными волосами, заплетёнными в толстую косу ниже пояса. Она очень глубоко зарылась в какие-то записи, что не сразу отреагировала на появление новых лиц в комнате.
У кровати же наблюдались лишь трое – двое вир-корсов и хрупкая женщина. Она точно была человеком. Это я поняла на каком-то подсознательном уровне. А ещё было понятно, что она едва ли не убита свалившимся на неё горем. Всё же, матери сложно видеть своё дитя в таком ужасном положении.
Её мужья – а именно супругами я посчитала стоящих за её спиной мужчин – тоже не выглядели очень уж живенькими. Их обоих подкосило горе. Что дало мне интересную мысль: в таких полигамных семьях не делят детей на «этот мой, а этот твой», у них все дети свои. И горе в семье – горе для каждого её члена одинаково сильное.
В любом случае мой взгляд сам собой приковался к причине нашего здесь присутствия. Он лежал на кровати и поверх одеяла. Был в одних штанах и расстёгнутой на груди рубашке. Тёмно-каштановые волосы длинной с ладонь были разбросаны по подушке. А вот на бледном, но сильном молодом лице не было ничего. Только абсолютное спокойствие. Если бы не проблема, я бы подумала, что парень спит.
Так же я отметила и очередной приступ жжения в своей груди. И его вызывала точно не жалость.
Глава 12
В полной тишине Рэинтил подошёл к кровати. Заметившие его только сейчас отцы сначала замерли, а потом кивнули и ему, и Гэлду. Матушка волка вообще никак не отреагировала. Она просто сидела на краюшке кровати, смотря на сына и время от времени порывалась взять его за руку, но быстро передумывала и снова бессильно заламывала пальцы да покусывала почти в кровь искусанные губы.
Мой эльф осторожно положил одну из рук волку на центр груди, а вторую центром ладони на лоб. Закрыл глаза и словно стал к чему-то прислушиваться. За этим внимательно следили лекари. Эльфийка даже затаила дыхание, в ожидании вердикта.
Через пару минут напряжённой тишины, Рэин выпрямился и тяжело перевёл дыхание, поджав губы.
– Как он? – спросил Гэлдар, занявший его место рядом со мной, как только наш эльф принялся за работу.
– Ничего не изменилось. Так же нет ни малейшего следа каких-либо влияний, – ответил Архимаг. Вот сейчас я снова вижу этого холодного, решительного и почти всесильного мужчину, которого увидела в спальне Гэлда. Всё же работа и силы очень на него влияют, делая буквально другим во всём.