Хижина

– Невозможно поверить…столько времени прошло… – чуть слышно сказал шериф, поглаживая свои густые каштановые усищи. – Я понимаю, что ты чувствуешь…но я тебя призываю не падать духом.

Алесь смотрел на шумный лес широкими отцовскими глазами. Он слегка облизал свои сухие тонкие губы и произнес:

– Да разве здесь успокоишься…?! Сначала пропадает дед, затем мама умирает в авиакатастрофе, после отец исчезает, а к финалу жена подает на развод… Не такой я жизни хотел. Проклятье какое-то, – опустил голову Алесь. – Хоть бы что-то хорошее произошло. Но нет уж. Чует мое сердце, что этим всем не закончиться…

Батюк снял фуражку, освободил свою почти лысую голову и поддержал разговор:

– Эх, пора тебе, парень, взять себя в руки и начать жизнь по-новому… Ну, снесешь ты хижину, а дальше что? Ты давай, не сходи с ума. Хотя бы попытайся жить…просто жить, а не мучать себя, убивать себя горькими воспоминаниями. Поверь мне… Я потерял дочь, ей было десять…знаешь, что я понял? Что своим горем я не верну ее, а лишь только расстрою ее, если она смотрит на меня с неба…и себя. Каким бы она хотела видеть своего папу? Точно не проклинающим жизнь. Некоторые вещи мы не в силах изменить или исправить. Чтобы ты не делал, ты все равно теряешь то, что тебе дорого… Тебе лишь остается жить с болью, которую невозможно заглушить, ее лишь можно приглушить…оставив в сердце и в памяти. Продолжай жить, Алесь… Ты еще молод, еще не раз успеешь сделать что-то хорошее, – в светлых глазах шерифа было заметно, каким он был по-настоящему чувствительным человеком в душе.

Батюк замолчал и взглянул на фуражку. Затем он встал, неравнодушно посмотрел на грустного Алеся и отошел к машине. Целый день был разбит.

Парень поднял глаза, посмотрел вперед скомканным взглядом на мужчину в униформе, который возвращал фуражку на голову. Поднимая правую руку с головным убором вверх, рукав слегка сполз и Алесь заметил на внутренней стороне запястья шерифа татуировку – небольшой черный треугольник. Затем парень отвел свой взгляд на его машину. Батюк заговорил:

– Ах, да… Если все же будешь рушить здесь все и не захочешь оставлять себе стол, я бы хотел его забрать. Хорошо? Позвони, если захочешь оставить мне стол, – воскликнул шериф, садясь в автомобиль, пытаясь разрядить неприятную обстановку.

– Э…да! Хорошо… – ответил Алесь, а затем встал, кивнул головой в сторону уезжающего гостя и вошел в дом.

Он взглянул на коричневый стол, что стоял в темном углу под закрытым окном. На столе все так же лежали разбросанные книги, пыль укрыла их тонким серым слоем.

– Сдался ему этот стол?! – проговорил парень, опустив ладони на предмет, слегка прогнув спину. – Стол…семейный стол… Стол!?

Алесь задумался, а затем, скривив лицо, достал из внутреннего кармана пальто письмо отца. Пробегая широкими глазами по помятому листу, Алесь отыскал те самые строки, которые позволили усомниться в его смирении.

«…священный стол, за которым мы собрались всей семьей в последний раз…сохранил все наши воспоминания о том дне. Ты, возможно, еще помнишь, как бабушка просила сохранять тайны, произносящие за этим столом…не забывай…»

В это время, у окна пролетела черная ворона, которая, проговорив свою песнь, слегка испугала Алеся. Парень немного продрог, бросил свой мгновенный взгляд на затянутое темное окно, сорвал с него черную ткань и бросил на пол, впустил яркий свет в дом. За стеклом столбом стояли ели. Ничего пугающего не было. Тогда же в доме пыль была повсюду. Она теперь хорошо стала заметна в теплых лучах света. Алесь тронул старинный стол, согнул колени, сел и взглянул под него. На одной из досок был выцарапан крестик, знак уже потерял свою свежесть и слегка терялся в природных рисунках доски. Алесь вспомнил тот день, когда он с дедом Николаем сооружал на месте этого крестика маленькое тайное хранилище.

Алесь сразу же попытался открыть тайник, у него не получалось, пальцы соскальзывали. Тогда он залез полностью под стол и в неудобном положении, кривя лицом от усердия, оторвал кусок нижней стороны доски стола. Оттуда из заточения, падает желтый блокнот размером с пачку сигарет. Выбравшись из-под стола и взяв в руки найденный предмет, Алесь первым делом открыл блокнот с первой страницы. В нем парень увидел, как отцовским почерком расписаны детали первых шагов исследования. Пролистав весь блокнот, стало понятно, что Виктор спешно вписывал слова. Где-нигде неаккуратные чернила не давали с точностью разобрать посыл ученого-изобретателя. Алесь быстро пробежался глазами по страницам конспекта. Ему казалось, что все то, что было написано его отцом, было лишь его фантазией.

«Разве может такое происходить на самом деле? А что если…все правда! Не зря же отец скрывал свои секреты. Тогда, где же он сейчас? Там же где и дед!? Нет, такого не может быть…я начинаю бредить», – размышлял Алесь.

И все же парень не отходил от той мысли, что отцовское письмо и блокнот были связаны между собой. Между тем он не имел представления, что делать дальше со всем этим. Его педагогическое образование в области иностранного языка не позволило ему разобраться, что же говорили уравнения или конкретные научные предложения. Но одно он точно понял, что папа думал о нем не раз…оставляя эти подсказки.

Алесь бросил блокнот в кучу запыленных забытых книг, снял с себя черное пальто, открыв белый свитер, и начал рыться в доме. Он намеревался найти следующую подсказку, указание, чтобы скорее разобраться с путающимися мыслями. Весь оставшийся день до вечера парень разбирал отцовские вещи. Он слаживал в свободный угол комнаты одежду и всякие ткани, а более твердые материалы Алесь выносил из дома. Тут же, он нашел скомканный белый лист бумаги, на котором большими буквами было написано: «Пропала собака Джем», ниже было цветное фото животного и номер телефона хозяина. Алесь придал больше внимания этой листовке, он предполагал, что все, даже такая маленькая вещь, может сказать о много. Парень положил листовку на крепкий стол. После продолжил убирать в дальней комнате. Пыли было много. Алесь раз за разом чихал, умывался. Время скоротечно клонило солнце к горизонту. Темнело за окнами. Поздним вечером Алесь разбирал последнюю кровать. Усталость его не тревожила. Вовлеченность в загадки этого дома была сильнее, толкала не сдаваться. Это было каким-то занимательным увлечением, за которым парень не замечал, как быстро уходит время, как ему хотелось есть, отдыхать. И когда же Алесь присел на пол, он заметил, что под одной из толстых деревянных ножек кровати, пряталась процарапанная маленькая отметина, напоминающая икс – «х». Алеся настигла любопытство, которое толкнуло его на поиски новых секретов старой хижины. «Вот он знак!» – подумал тогда парень, откинув все детали кровати ближе к входной двери. Прохладным вечером, он заметил, что четыре доски лакированного пола имеют чуть другой оттенок. Это было заметно лишь в том случае, если долго смотреть на пол. А полиция при обыске лишь мельком взглянула под кровать, да и только, так и не заметив отличия досок. Алесь потянулся к инструменту, крепко взял в ладонь красную отвертку и подковырнул доску с отметкой. Все казалось, гораздо проще, но доска с большим усердием поддавалась ему, поднималась вверх, потянув за собой еще две широкие доски, которые крепко и плотно были прикреплены между собой. Второй свободной рукой он легко поднял деревянный щит. На удивление, вся конструкция из половых досок была легка, а под ней была тьма. Алесь отыскал подвал, о котором ни разу не слышал. От этой новости ему стало не по себе. Холодная дрожь пробежалась по телу. Первым делом он подумал о том, что, может, там, во тьме, лежит тело его отца. Страх такой мысли его глубоко тревожил. Парень встал, медленно кругом походил по комнате.

«Может, мне стоит позвонить шерифу? А если все не так страшно, там внизу, как пугают мысли? А возможно, к этому подвалу меня вел отец!?» – размышлял Алесь, не обращая внимания на пыльные пятна на белоснежном свитере.

Ему расхотелось играть в загадки и он, с холодным потом на теле, включил фонарик на сером мобильном телефоне. После навел яркий белый свет на вход в темное подвальное помещение, осветив ведущую вниз ржавую лестницу. Лицо Алеся еще больше побледнело, он ощутил себя главным героем из фильма ужасов. Но храбрость и любопытство, перевесили все чувства страха, и он медленно ступил на первую ступень железной лестницы. Этот момент, когда он начал спускаться в подвал, стал для него мучительным, ведь теперь, ему нужно было идти до конца.